Валентин Катаев - Квадратура круга. Пьесы (сборник)
Швейцар. Галушкин? Хорошо. Так вот что, товарищ Галушкин, вы приехали к нам отдыхать и поступили совершенно правильно. Нигде в другом месте вы не отдохнете так хорошо, как у нас в «Сыроежках». У нас тихо, культурно, спокойно. Вы должны это ценить. В нашем доме, имейте в виду, отдыхают довольно известные люди. Например, товарищ Клава Игнатюк. Вы, надеюсь, знаете?
Костя. Конечно.
Швейцар. Она отдыхает у нас с супругом.
Костя. Виноват, как вы сказали? Супруг Клавы Игнатюк?
Швейцар. Да, Клавдии Васильевны.
Костя. Ее супруг?
Швейцар. Что вас удивляет? Представьте себе, да. Супруг Клавы Игнатюк. Носит пижаму. Я им подобрал выдающуюся пижаму. Незаурядный, известный человек.
Костя. Не может быть!
Швейцар. Факт!
Костя. Но может быть!
Явление XVI
Те же, вбегает врач.
Врач. Он здесь не пробегал?
Швейцар. Кто?
Врач. Муж Клавы Игнатюк.
Швейцар. Нет. А что случилось?
Врач. Представьте себе, по дороге в физиотерапевтический кабинет вырвался и убежал.
Костя. Кто?
Врач. Муж Клавы Игнатюк. Вот несчастье! Необыкновенно суетливый и нервный субъект. (Уходит.)
Явление XVII
Швейцар и Костя.
Костя. Что же это делается, товарищи?
Швейцар. Товарищ Галушкин, не стоит расстраиваться из-за пустяков.
Костя. Какие же это пустяки? Нет, это не пустяки! Так я и чуял. Значит, недаром все время сомневался… недаром мне все время сердце шептало! (С горечью.) Муж Клавы Игнатюк…
Швейцар. Да, супруг Клавы Игнатюк. Понятно вам?
Костя. Вполне.
Швейцар. Пожалуйста, наденьте пижаму. Вам же будет легче.
Костя. Легче? Нет, товарищ швейцар, вряд ли мне уже будет легче!
Швейцар. А вы попробуйте, наденьте!
Костя. Эх, что там! Давайте. Надевайте. Мне уж все равно нечего терять! Вы не знаете, давно она замужем?
Швейцар. Кто?
Костя. Товарищ Игнатюк.
Швейцар. Они у нас всего первый день. Так что мы еще не изучили. Точно не скажу. Разное толкуют. Одни говорят, что давно, другие говорят, что недавно. Трудно понять. Впрочем, кажется, это ее второй муж. Или она вторая жена, точно вам не скажу. Запутанная история. Персонал еще не разобрался. Что же вы дергаетесь?
Костя. Разве я дергаюсь?
Швейцар. Смотрите, у вас руки дрожат. Э, да я вижу, что вы тоже порядком нервный.
Костя. Ничего подобного! Я совершенно спокойный. Вы же видите, что я спокойный! Ну, Клавдия, не ожидал я такого фокуса от тебя! Куда идти?
Швейцар. Пожалуйста, подберу вам выдающуюся пижаму. Наденете – и сразу полегчает.
Костя. Где там, где там!..
Явление XVIII
Те же и директор.
Швейцар. Вера Карповна, к нам новый отдыхающий прибыл. Товарищ Галушкин. Сильно нервный.
Директор. Ванну с сосновым экстрактом.
Швейцар. Слушаюсь. (Уходит с Костей.)
Директор. Везет нам сегодня на нервных!
Явление XIX
Директор и Зайцев.
Зайцев (вбегает). Ради бога! Ради бога!
Директор. Что случилось?
Зайцев. Они хотят применить ко мне термическую обработку, а мне некогда! Лучше я к вам приеду другим разом. Скажите им.
Директор. Боже, до чего все нервные! Успокойтесь…
Зайцев. Они мне, кроме того, хотят делать какой-то общий кварц, а у меня абсолютно нет свободного времени, потому что я должен получить резолюцию именно сегодня.
Директор. Возьмите себя в руки. Надо же лечиться. Сделайте это хотя бы ради Клавдии Васильевны.
Зайцев. Кто это Клавдия Васильевна?
Директор. Здравствуйте! Товарищ Игнатюк!
Зайцев. Игнатюк? Боже мой! Ах да! Я совсем забыл! А где Миусов? Умоляю вас, скажите мне: где Миусов? Дайте мне Миусова, или я сойду с ума! Пусть он только напишет два слова, и я поеду домой, к Розе Еремеевне. То есть что я такое говорю? К Клавдии Васильевне… Умоляю вас…
Директор. Вы совсем развинтились! Вам плохо?
Зайцев. Мне ужасно! Умоляю вас… Войдите в положение… маленьких детей.
Директор. А что, у вас маленькие дети?
Зайцев. Ну да, конечно!
Директор. От кого дети? От Розы Еремеевны?
Зайцев. Нет, нет!
Директор. Значит, от Клавдии Васильевны?
Зайцев. Нет, нет!
Директор. Какие же дети?
Зайцев. Общественные… разные…
Директор. И много?
Зайцев. Полтораста. Их надо пожалеть!
Директор. Господи. Полтораста детей!! Он сходит с ума! И главное – где? В «Сыроежках»! Это скандал…
Вбегает Дудкин, за ним швейцар.
Швейцар. Так нельзя, у нас так не полагается.
Дудкин. Стойте!
Директор. Ах!
Швейцар. Товарищ, надо раздеться!
Дудкин. Где моя жена?
Директор. Кто вы такой?
Дудкин. Я – Дудкин! Где моя жена? Она сказала, что едет в «Сыроежки». Она здесь!
Директор. Вы – муж Зои Валентиновны?
Дудкин. Да, да, мне ее нужно видеть сию минуту. В противном случае произойдет большое несчастье!
Директор. Боже мой! Что вы хотите делать?
Швейцар. Товарищ, надо раздеваться! Пожалуйте палочку…
Дудкин. А? Что? Не беспокойтесь, это не палочка, это дверная ручка.
Директор. Что вам угодно?
Дудкин. Где моя жена?
Директор. Ради бога, успокойтесь!
Дудкин. Вы мне только скажите: она здесь или не здесь?
Директор. Здесь.
Дудкин. Слава богу! В таком случае как можно скорее попросите ее сюда. Или лучше я к ней пойду сам…
Директор. Пожалуйста, как угодно. Только сначала успокойтесь…
Дудкин. Где она?
Директор. Я вас умоляю, сначала успокойтесь и разденьтесь.
Швейцар. А то вы нарушите…
Дудкин. Да, да. Конечно, пардон, я разденусь. Извините, придется… Только скорее… В противном случае я ни за что не ручаюсь. Может произойти большое несчастье…
Директор. Идите, идите… Я разыщу Зою Валентиновну.
Дудкин. Только, ради бога, скорее… Только, ради всего святого… Происходит что-то ужасное…
Директор. И главное – где? У нас в «Сыроежках»! Боже мой! Боже мой!
Входит Клава.
Клава. Ну, вот и я! Костечка, ты без меня не сильно скучал? Ах, как тебе идет пижама! Я даже тебя не узнала.
Костя. Клавдия Васильевна, не до красивых слов! Пожалуйте!
Клава. Что это?
Костя. Это ваши насквозь фальшивые радиограммы с Большой земли на борт ледокольного парохода «Фарлаф». Возьмите их обратно…
Клава. Костя, ты что?
Костя. Товарищ Игнатюк, прошу вас не говорить мне «ты» и не называть Костей. Дурак я был, что держал их у себя на груди восемнадцать месяцев.
Клава. Костя!
Костя. Я больше для вас не Костя! Я для вас товарищ Галушкин, и ничего больше. Прощайте!
Клава. Ты что, с ума сошел?
Костя. Клавдия, не подходи ко мне! Не прикасайся! Ты видишь, у меня нервы и так натянуты!
Клава. У тебя дрожат руки. Тебе действительно надо лечиться.
Костя. Нет, Клавдия Васильевна, мне теперь никакое лекарство не поможет…
Клава. Костечка, голубчик…
Костя. Не называй меня больше Костей. Понятно?
Клава. Но почему же, почему?
Костя. Недаром же я сомневался! Недаром ко мне приходили разные мысли… Так оно и вышло. Обманщица!
Клава. Чем же я тебя обманула?
Костя. Муж борется в арктических льдах, а ты себе на Большой земле другого нашла.
Клава. Кто?
Костя. Ты! Я все знаю!
Клава. Что же ты знаешь?
Костя. Все! Не думал я, что у вас такая слабая этика, Клавдия Васильевна!..
Клава. Костя, послушай…
Костя. Не желаю с вами разговаривать.
Клава. Костя!
Костя. Не прикасайтесь ко мне, Клавдия Васильевна, не расстраивайте меня. Кончено, кончено!.. (Уходит.)
Директор. Ужас! Ужас!
Клава. Вы знаете, я прямо не знаю: что мне делать? Он там себе окончательно испортил нервы. Прямо-таки сгорел человек! Бросается на своих.
Директор. Кто?
Клава. Мой супруг. У него припадок.
Директор. Я же вам говорила…
Клава. А я сначала ничего не заметила такого… Наоборот, был такой милый, выдержанный. Какое несчастье, какое несчастье! Костечка, Костя! (Уходит.)
