М. Забелло - Подсечное хозяйство, или Земство строит железную дорогу
— Я такъ и зналъ! живо вскрикнулъ старикъ. Онъ, нужно замѣтить, такъ начиналъ почти всякую серьезную рѣчь, а серьезною его рѣчь была всегда, когда онъ хотѣлъ и начиналъ говорить о томъ, что прочелъ въ газетахъ. — Вотъ на-ка, сейчасъ только что прочелъ! Сей-часъ только что прочелъ, какъ въ Питерѣ молодежь отличилась! Вотъ на-ка, прочти! и онъ опять тыкалъ пальцемъ въ газету.
— Вы такъ разскажите, папаша…. Пока найдешь, да пока прочтешь, а на словахъ скорѣй, папаша….
— Дѣвченки, воспитанницы женскаго пансіона, чуть не удушили свою начальницу! Каково! Этого еще не было, чтобы душили! А все отчего? Студенты научили. Сами — сорви головы, вавилоны новые, ну и дѣвушекъ туда же подговариваютъ!
— Такъ вы, папаша, думаете, что этотъ?… Что его прислали за подговоръ?… Такъ, папаша? робко, удивленно и весь превратившись въ слухъ, спрашивалъ молодой чиновникъ у старика.
— А я почемъ знаю, за что его прислали? За это, а можетъ и за другое, что еще почище, надѣвая старенькую шубенку, говорилъ равнодушно старикъ. — Ну, пошелъ, запру.
Молодой чиновникъ молча и съ той-же, превращенной во вниманіе, физіономіей вышелъ со старичкомъ на улицу.
— Прощайте, папаша!.. Засвидѣтельствуйте мое нижайшее почтеніе Лидіи Казиміровнѣ…. Горю нетерпѣніемъ видѣть ихъ сегодня.
— Прощай, прощай! нехотя подавая руку молодому чиновнику и поворачиваясь отъ него прочь, отвѣтилъ, старикъ и пошелъ направо, а бойкій чиновникъ повернулъ налѣво.
IV.Въ это время непремѣнный членъ с-нскаго по крестьянскимъ дѣламъ присутствія и управляющій с-нскою контрольною палатою встрѣтились на углу главной улицы города, какъ они встрѣчались тамъ каждый день, кромѣ воскресныхъ и табельныхъ, возвращаясь изъ своихъ присутственныхъ мѣстъ. Одинъ, тотъ, который былъ непремѣннымъ членомъ губернскаго по крестьянскимъ дѣламъ присутствія, — почти средняго роста, лѣтъ за сорокъ, коренастый, съ крупными и серьезными чертами лица; на немъ шинель съ длиннымъ капюшономъ и бобровая шапка. Другой, управляющій контрольною палатою, былъ тоже почти средняго роста, тоже крупный, хорошо сложенный, лѣтъ за сорокъ мужчина, но строгія черты его лица смягчались почти никогда не сходившаго съ него улыбкою; онъ былъ тоже въ шинели, но капюшонъ на ней былъ маленькій, какіе бываютъ у плащей ксёндзовъ, и въ собольей шапкѣ. Одинъ, когда ходилъ и молчалъ, смотрѣлъ внизъ и тихо-тихо что-то шепталъ, шевеля губами; другой, когда ходилъ и молчалъ, смотрѣлъ вверхъ и тихо-тихо что-то напѣвалъ, тоже шевеля губами. Шутники въ городѣ звали ихъ двумя Аяксами, хотя они видѣлись другъ съ другомъ только одинъ разъ въ день, по буднямъ, на концѣ главной улицы, въ два часа, возвращаясь изъ своихъ присутственныхъ мѣстъ, и одинъ о другомъ, кромѣ служебныхъ своихъ ранговъ, ничего не знали.
— Здравствуйте! сказалъ контролеръ, добродушно улыбаясь.
— Добрый день! сказалъ членъ, тонко улыбаясь ртомъ.
— Какъ ваше здоровье?
— Благодарю васъ! Какъ ваше драгоцѣнное, здоровье?
— Благодарю. Ну-съ, выдумали?
— Какъ-же-съ. А вы?
— Мы тоже сочинили.
— Вамъ начинать.
— Сегодня на счетъ телеграфовъ?
— Правильнѣе будетъ, — на счетъ телеграммъ.
— Да-съ. Ну-съ, прошу не строго судить. Прикащикъ, изволите-ли видѣть, подаетъ на станцію телеграмму къ хозяину лѣсопромышленнику. Телеграмма была слѣдующаго содержанія: «Въ вашу сумму за лѣсъ вкралась ошибка. Ели много и хороша, но сосна — плоха. Что вы пилъ не закажете? На дрань лѣсъ сдали съ дачи, потомъ на строевой такой отобрали, какой во всей губерніи не бывало.»
— Прекрасно! Какъ-то справится нашъ телеграфъ? сказалъ, тонко улыбаясь, членъ, посматривая по сторонамъ улицы.
— Конечно, перевретъ, какъ всегда, добродушно улыбаясь, сказалъ контролеръ, смотря на члена.
— Но какъ? Въ этомъ весь интересъ.
— А вотъ извольте послушать. «Въ вашу сумму залѣзъ, читалъ удивленный хозяинъ телеграмму отъ своего прикащика, — вкрались шибко. Ѣли много и хорошо, но со сна плохо. Что вылилъ — не закажите. Вчера на брань лѣзъ, — сдали сдачи. Потомъ насъ трое вой такой отодрали, какого во всей губерніи никогда не бывало».
— Прекрасно! Отлично! Вы, конечно, пошлете въ «Будильникъ?» Пошлите, непремѣнно пошлите!
— Благодарю васъ, подавая руку и съ добродушною улыбкою, говорилъ контролеръ.
— Въ «Будильникъ», непремѣнно въ «Будильникъ», пожимая руку контролера, говорилъ съ чувствомъ членъ, но тонкая улыбка не сходила съ его лица.
— Ну-съ, а вашъ? Теперь позвольте вашъ.
— Мой-съ? Мой-съ будетъ по-хуже.
— Говорите! У васъ всегда потоньше и посолонѣе моего.
— А вотъ судите сами, что я правъ…. Мужъ, каппельмейстеръ, посылаетъ своей женѣ, тоже музыкантшѣ, слѣдующую телеграмму: «Варіаціи живы, веселы. Я упился громомъ. Да, форте чудесно, и хотя пьяно — очень сильно, но, повторяю, варіаціи — прелесть».
— Чудесно! Какъ это у васъ всегда коротко, но сильно! А отвѣтъ, а вранье нашего телеграфа, навѣрно, еще прекраснѣе будетъ! говорилъ контролеръ, добродушно улыбаясь.
— Жена получила эту телеграмму, прочла и…. и чуть-чуть не лишилась чувствъ! продолжалъ членъ серьезно, но съ тонкою улыбкою около рта. Нашъ милый телеграфъ такъ перевралъ телеграмму мужа: «Вари яйца живо! Весело. Я упился ромомъ до черта. Чудесно! И хотя пьянъ очень сильно, но, повторяю, вари яйца, прелесть».
— Восхитительно! Это будетъ украшеніемъ «Будильника»!.. и между контролеромъ и членомъ опять произошло искренное рукопожатіе.
Въ это время къ нимъ подошелъ бойкій молодой чиновникъ и, бойко и далеко откинувъ въ сторону свою фуражку, остановился и сказалъ:- мое нижайшее почтеніе вашимъ превосходительствамъ!
— Вѣрно новость есть? спросилъ, пуская руку члена, контролеръ.
— По этой сторонѣ улицы идетъ, значитъ сообщитъ новость, пояснилъ членъ, тоже опуская руку контролера.
— Ну-съ? обратился контролеръ къ молодому чиновнику.
— Начинайте! одновременно съ контролеромъ, сказалъ членъ, серьезно глядя на молодаго чиновника, но тонкая улыбка не покидала его.
— Ваши превосходительства изволили читать въ газетахъ, какъ въ петербургскомъ женскомъ пансіонѣ…. началъ бойко, но серьезно, чиновникъ.
— Воспитанницы собирались задушить классную даму, перебилъ чиновника контролеръ. — Ну-съ, а далѣе?
— Напали и уже принялись было душить, одновременно съ контролеромъ сказалъ членъ. — А далѣе что?
— Сегодня къ намъ, ваши превосходительства, привезли съ жандармами изъ Петербурга студента изъ института, Гордія Могутова, какъ вреднаго въ нравственномъ и правительственномъ отношеніяхъ, и приказано заключить его подъ строгій, но секретный надзоръ….
— Это значитъ подговорщика по этому дѣлу? живо спросилъ контролеръ.
— А, можетъ быть, даже и участника? болѣе хладнокровно спросилъ членъ. — Вы не узнали, что онъ переодѣтъ былъ въ женское платье, или такъ, въ штанахъ?
— Не могу знать, отвѣтилъ молодой чиновникъ, но можно было думать, судя по его серьезной физіономіи, что онъ все знаетъ, но не можетъ все говорить по долгу службы и присяги.
— А каковъ изъ себя?
— Видъ имѣетъ изящный, женоподобный?
— Нѣтъ, ваши превосходительства! Видъ у него не то что страшный, а угрюмый какой-то, и на лбу морщины, а на видъ имѣетъ не болѣе двадцати пяти лѣтъ.
— Больше ничего?
— Только?
— Больше не имѣю ничего сообщить вашимъ превосходительствамъ, сказалъ чиновникъ, бойко откинувъ въ сторону фуражку.
— Прощайте, когда болѣе ничего нѣтъ! сказалъ контролеръ.
— До свиданья! сказалъ членъ.
Чиновникъ опять бойко откинулъ въ сторону фуражку и, сказавъ:- мое нижайшее почтеніе, пошелъ далѣе.
— Каковъ студентъ? спросилъ контролеръ.
— Хорошъ, отвѣчалъ, задумавшись, членъ.
— Завтра давайте на студента сочинять. Нужно ознаменовать это событіе!
— Счастливая мысль! продолжая быть задумчивымъ, отвѣчалъ членъ.
— И знаете, я хочу предложить вамъ перестать пренебрегать клубничкой и краснымъ словомъ…. Знаете, это даже будетъ кстати: студентъ и клубничка — Базаровъ и Одинцова.
— Счастливая мысль! Игривѣе разговоръ пойдетъ и шире поле для фантазіи…. Базаровъ и Одинцова! А Ѳеничку вы позабыли?
— Да, да! Словомъ, студентъ и клубничка будутъ очень кстати,
— Да, да! также задумчиво сказалъ членъ.
Они подали другъ другу руки.
— Прощайте!
— Прощайте!
— До завтра?
— Да, до завтра!
И, пожавъ крѣпко другъ другу руки, контролеръ пошелъ внизъ, а членъ вверхъ по улицѣ, если считать началомъ улицы присутственныя мѣста.
V.Членъ губернскаго по крестьянскимъ дѣламъ присутствія задумчиво дошелъ до городскаго сада и вступилъ на главную его аллею.
— Что это значитъ, Аркадій Финогеновичъ? Я васъ всегда встрѣчаю у той лавочки, а сегодня ужъ тутъ! Часы мои не врутъ! Съ такими словами полная и богато одѣтая барыня обратилась къ члену присутствія, подойдя къ нему. Барынѣ — лѣтъ за тридцать пять, у ней хорошо развитой лобъ и бодрые глаза, а остальное…. все, какъ у всѣхъ женщинъ губернскаго высшаго общества.
