Елена Нестерина - Это Фоме и мне
Брыся была когда-то одноклассницей Лариски и Вики, а теперь работала медсестрой в детской больнице. Особой дружбы они с Брысей никогда не имели, но и откровенной не дружбы тоже.
- Я у Брыси была на работе один раз, но точно уже не помню, как её искать, - при всей своей худобе Лариска умела ходить очень быстро, да ещё и говорить много и тоже быстро, так что Вика едва-едва за ней поспевала, - но это ничего, найдём.
Перед Викой снова была больница, только детская. Приятного в ней тоже было мало, только что здание находилось почти в центре города, да и построено оно было в прошлом веке.
- У-гу-гу-гу! - моталось по коридорам с высокими потолками словно отсыревшее эхо.
И совсем это было не у-гу-гу-гу, эхо ещё и всё перевирало - это Лариска спрашивала у проходящей мимо медсестры:
- Скажите, а где тут терапевтическое отделение?
- Какое терапевтическое? - удивилась медсестра, словно впервые слышала это слово. - Кто вам нужен?
Услышав имя Брыси, она малость подумала, а потом снялась с места и, уже удаляясь, махнула рукой:
- Идите во вторую соматику.
Лариска хотела возмутиться невоспитанностью этой медсестры - что она, по-человечески, что ли, ответить не может, но на первой же двери оказалось написано, что там и есть вторая соматика.
Дети носились по коридору, который открылся сразу Вике и Лариске за дверью "вторая соматика", как угорелые. У них только что закончился тихий час и полдник. Как ледокол сквозь айсберги, пробиралась между ними Брыся в халате и замысловатом чепчике. Она хватала некоторых, встряхивала, ругалась громко, перекрикивая визги и верещание - она, наверное, хорошо работала.
- Мы что, у них будем искать? - в ужасе спросила Вика у Лариски, пока Брыся узнавала их и подходила ближе, радостно всплескивая руками.
- Паразиты, а не дети. - втолкнув в одну из комнат мальчика, которому, чтобы не упасть из-за этого, пришлось ускориться, сказала Брыся и, весело улыбаясь, подошла к Лариске и Вике. - Какими судьбами, девчонки? Вот уж кого не ждала... Пойдёмте ко мне. Не балуйся, Казаков, я сказала, а то мигом у меня будешь в боксе сидеть. А маме твоей скажу, что у тебя карантин. Понял?
"В боксе сидеть - это страшное наказание, - подумала Вика, увидев, как борзый мальчонка сразу попритих и встал тихонько к стеночке, - бедный Фома..."
- Заходите, тут у нас типа комнаты отдыха, - сказала Брыся и завела Вику и Лариску в крошечный закуток без окна. Дверь оставила открытой и время от времени выглядывала в коридор.
Минут пять они говорили про жизнь, про то, кто чем занимается, кто и что знает о судьбах других одноклассников, а потом Вика сказала:
- Одним словом, нам нужна вша. Живая. Очень нужна. - и коротко объяснила, зачем.
- У вас тут ведь должны быть вшивые дети, помнишь, ты рассказывала? заглянула Лариска прямо в лицо Брысе, и той ничего не оставалось, как кивнуть:
- Есть. То есть должны быть. Вернее, их не должно быть, но есть... Вика подумала, что Брыся стесняется, а на самом деле она просто вспоминала что-то. - Погодите, я сейчас..
С этими словами она быстро вышла из комнаты и пропала где-то.
- Неужели это так просто? - удивилась Вика.
- Я ж тебе и говорю - сейчас на подносе принесёт, - Лариска всегда была уверена в успехе.
- Целый поднос, и всё вши, вши?
- Ага.
Но Брыся пришла с пустыми руками - она всего лишь ходила давать таблетки ребёнку.
- Дело в том, что вшивых-то, на самом деле, у нас полно бывает. сказала она, когда вернулась.
- Маленькие беспризорники которые, или дети бомжей, у них, да? спросила Вика.
- Да нет, у нормальных, у домашних детей вошки. - спокойно ответила Брыся.
- А родители куда смотрят? - удивилась Лариска.
- Ну, получается, мимо вошек. Вы что, такие родители бывают... Когда поступают к нам в больницу с ребёнком, мы их обязательно на педикулёз осматриваем - если ребёнок один ложится, то только ребёнка, а если с мамой - то и того, и другого. Вот они, эти мамы, так против, как будто мы их права человека нарушаем - скандалят, не даются, одна чуть ли не министру здравоохранения звонить собиралась.
- Ого.
- Да. Пришла, значит, она вот с такой причёской! Такая фуфочка... Вот именно у неё-то вошки и были. Как разгребла я эту причёску, гульку такую накладную, всё начёсано, лака море - а там вохи: видимо-невидимо! Друг на друге катаются! И у девочки её тоже гнидки нашла... Если вам интересно, конечно, - вдруг остановилась Брыся.
- Конечно, конечно, интересно! - Лариске было очень интересно, она не пой, не корми - любила послушать что-нибудь эдакое, но только послушать, в крайнем случае посмотреть, но чтобы с ней что подобное - ни-ни, она на это не согласна.
- А ты нам когда, прямо сейчас наловишь? - до Фомы добираться было почти полтора часа, Вика спешила и волновалась. - Если можно, конечно.
- Ну, пойдёмте в бокс, есть там у меня пациент, как раз в обед поступил. Сидит там, как миленький, ждёт обрабатываться.. Сейчас, только я порядок наведу и зайду за вами. Посидите. - С этими словами Брыся вышла, и тут же понёсся над детским гвалтом её командный голос.
- Вик, а может, мы не пойдём, пусть она одна наловит, а то вши на нас перепрыгнут? - Лариска неуверенно заёрзала и даже зачесалась.
- Хочешь - не ходи, а мне надо.
- Ну, идёмте! - Брыся крутанула в воздухе ключами. - В боксы ходить, конечно, даже родителям нельзя, но врача уже нет, так что...
Лариска не хотела идти, совсем не хотела, она попросила у Брыси халат и шапочку, а Вика посмотрела на её причёску - три волосинки, и подумала, что заведись там вошки, изловить их проблем не будет, но вслух ничего не сказала.
- Вообще мы всех, кто со вшами, домой заворачиваем, если несрочная операция, и они приехали не из области. - говорила Брыся и словно экскурсовод показывала Вике и Лариске даже на самые маломальские достопримечательности своей больницы. Подруг у Брыси, считай, и не было. а тех уж, кто издалека приезжает, мы по всей строгости обрабатываем. Вот он, - Брыся открыла ключом дверь с почти тюремным окошком, - заходите. Сидит. Ну, сидишь, не скучаешь?
От окна отскочил мальчик лет восьми-девяти, в тапках и застиранной пижаме, и жадно уставился на руки Брыси, Вики и Лариски.
- На, я тебе редиску принесла, - с этими словами Брыся вытащила из кармана мокрый пакет с бледно-розовой редиской.
Мальчик схватился за пакет, влез в него обеими руками и начал быстро поедать редиску.
- А "спасибо" Пушкин будет говорить? Спа-си-бо. - Брыся попыталась выхватить у мальчика пакет, но он так вцепился в него своими тёмными-тёмными пальцами почти без ногтей, что было ясно - схваченного один раз этот мальчик уже не отдаст никогда. - Ладно, ну тебя, садись на стул и сиди тихо. На стул, я сказала. Знакомьтесь, девочки: Рафик Гусейнов, дикий человек. Привезён сегодня своим папаней из области, диагноза пока нет, так что будем тут его воспитывать и лечить. Видите, ногти какие? Это я их ему обстригла. Он сам не умеет и никогда не пробовал.
- А как же? - спросила Лариска, которая как встала у самой двери, так дальше и не пошла.
- А вот так же: пока сами отломятся. Честно. Ничего, мы из него человека сделаем. Да, Рафик?
Рафик промолчал, но Брыся продолжала:
- Он, кажется, даже зубной щёткой и туалетной бумагой пользоваться не умел. Бумагой туалетной, а, Рафик, умеешь?
- Умеешь, - хрипло ответил Рафик и даже гордо передёрнул плечами.
- О, вот так. Это я его сегодня научила. Быстро схватывает. - У тебя есть шанс выйти в люди, Рафик, - серьёзно сказала Вика, потому что Рафик уже насупился - он решил, что про него говорят что-то нехорошее.
- Есть, конечно. Когда он по-русски говорить научится, тогда вообще будет всё отлично. Хоть в университет поступай. Да, Рафик?
Слово "университет" напомнило Рафику слово "универсам", а в универсам обычно ходили за едой, поэтому Рафик вмиг оживился, чёрные глазёнки его бодро загорелись, он даже приоткрыл рот и завертел головой во все стороны, прямо как галчонок.
- Кушать хочет. Любит кушать. - пояснила Брыся.
Вика, чувствуя себя виноватой, порылась в своей сумке и достала разорванную пачку леденцов, хотела протянуть их маленькому Рафику, но Брыся опередила её:
- Не давай ничего. Пусть он сначала смирно посидит, пока я поищусь у него, а когда отпущу, тогда дай. Так, Рафик, садись ровненько. - с этими словами Брыся натянула резиновые перчатки и накинула на Рафика марлю, которую принесла с собой в бокс. - Сиди, не вертись. Будешь вертеться конфеты не получишь. Понял?
Рафик уселся послушно, и Лариска совсем прижалась к двери и только шею изо всех сил вытянула, чтобы смотреть на то, что Брыся там делает. А Вика, заложив, правда, руки за спину, наклонилась прямо над Рафиковой головой и, не отрываясь, смотрела, как резиновые пальцы Брыси разгребают чернейшие и густейшие Рафиковы волосы.
- Ну зарос, не проберёшься. - сказала Брыся, раздирая спутанные кудри, отчего бедный Рафик заорал и схватился за Брысину руку.
