Салам Кадыр-заде - Зимняя ночь
- Ничего, бывает, - миролюбиво сказал парень. - Да и что случилось? Мы с вами не поругались, не поссорились...
- Ну, все-таки... Понимаешь, мне показалось, что ты в Минводах купил водку. Клянусь. Быть мне под этим поездом, если обманываю. Когда ты мне протянул одну из бутылок, я испытывал такое чувство, словно кто-то надругался над памятью моего покойного отца Азиза.
- Я не охотник до водки. А вот чай люблю. Пью в день не меньше пяти-шести стаканов.
- Может, сейчас выпьешь, а? У меня есть в термосе. Налить? Не стесняйся, сынок.
Юноша не стал отказываться. Рахман налил два стакана чаю.
- Я потому и потревожил тебя... - Рахман встал, закрыл дверь купе. Чтобы извиниться... Я ведь не какой-нибудь грубиян... - Рахман пододвинул юноше круглую жестяную баночку с сахаром. - Если не секрет, откуда и куда едешь?
- Я студент, учусь в Москве. Сейчас каникулы. Еду в Баку.
- Молодец! Мой сын тоже в Москве учится. Ты женат?
- Стопроцентный холостяк, - улыбнулся юноша. - Потому-то я и обрадовался выигрышу: теперь есть деньги на свадьбу. А то жди до окончания учебы.
- Судьба...- Рахман задумчиво покачал головой. - Пей чай, сынок, остынет. Скажи, кем тебе приходится девушка, которая едет с тобой?
- Мы с ней вроде как жених и невеста,
- Вот оно что! Да ты не смущайся. Тут нет ничего стыдного. Рано или поздно каждая девушка будет принадлежать какому-нибудь парню. Так-так, понятно...
Юноша подул в стакан, взял из банки кусочек сахару, обмакнул в чай и поднес ко рту.
- Сынок... - у Рахмана заколотилось сердце. - Если я попрошу тебя об одной услуге, не откажешь?
Парень поставил стакан на столик и недоуменно глянул в лицо проводника. Наступило молчание. Стучали колеса. Под лавкой звякали пустые бутылки. Наверху мирно похрапывал напарник Рахмана.
- Понимаешь, сынок, у меня есть немного чужих денег. Дали мне, чтобы я купил в Москве это самое... ну, как его... забыл название... Рахман поморщился, защелкал пальцами. - Да, пианино!.. Прихожу в универмаг, вижу: есть. Только неважное. Я решил, что лучше посоветоваться с заказчиком, а тогда и покупать. Скажи, верно я поступил, сынок?
- Конечно, верно. Ты купишь, а хозяину не понравится.
- Вот именно! - Рахман был явно доволен ходом беседы. - Но возить чужие деньги из Баку в Москву, из Москвы в Баку и обратно - опасно. Мало ли что может случиться. То да се... Я человек бедный. Не дай бог, стрясется что-нибудь, чем рассчитаюсь?..
- Что ж, верно.
- Вот я и говорю, сынок... Ты выиграл по облигации. Государство должно заплатить тебе десять тысяч. Я предлагаю: дай мне свою облигацию, а я тебе десять тысяч наличными. Какая разница, в сберкассе получишь или у меня? Разве не так, сынок?
На этот раз юноша ничего не ответил, только растерянно заморгал глазами.
- Что задумался, сынок? Может, в чем сомневаешься? - Рахман помолчал. Посуди сам, деньги тебе сразу не дадут. Приедешь в Баку, сдашь облигацию, они напишут в Москву... Жди, когда придет ответ. Словом, длинная история. На все уйдет минимум месяц, а то и полтора. К тому временя каникулы кончатся. Так ты, студент, и свадьбу не сыграешь. Слышишь, что я говорю?
- Да, я слушаю.
Юноша задумался. Действительно, проводник был прав. В Баку так быстро не оплатят облигацию, А как было бы неплохо получить выигрыш прямо сейчас, наличными, без всякой волокиты. Приезжаешь с любимой в чужой город, а деньги уже у тебя в кармане!
- В самом деле, разницы нет никакой...- вслух подумал юноша. - Все равно рано или поздно деньги придется получать.
- Вот именно! - заерзал на месте Рахман, - Да и оттого, что ты будешь таскать облигацию в кармане, проценты не нарастут. Разве не так, сынок? Хи-хи-хи... А где газета, с тобой?
Смех прозвучал фальшиво. В следующую минуту лицо проводника сделалось серьезным. Его руки в желтых веснушках с длинными тонкими пальцами, похожими на змеенышей, потянулась к двери. Щелкнул замок. Из-под рукава рубахи сверкнула пара дамских золотых часов. Рахман быстро опустил руку.
- Знаешь что, давай еще разок сверим, номера, а то, не дай Аллах, выйдет ошибка...
Парень вытащил из кармана пижамы газету и развернул на столе. Достал из пиджака бумажник, порылся в документах, вынул облигацию.
- Пожалуйста.
Рахман несколько раз проверил номер по таблице. Ошибки не было. Он глубоко вздохнул и сел на место,
- А я что говорю, сынок?.. Верно, выиграл... Но, как говорится, осторожность украшает джигита.
Лицо у Рахмана заблестело от пота. Щеки как-то странно подрагивали. Он еще раз прислушался к безмятежному храпу товарища на верхней полке, проверил, заперта ли дверь, затем отстегнул с нагрудного кармана булавку и вынул толстую пачку денег. Купе наполнилось запахом духов и нафталина. Проводник послюнявил пальцы и, не торопясь, принялся отсчитывать сотенные бумажки.
Наконец, на столик шлепнулась пачка сторублевых.
- Вот, сынок, получай десять тысяч!
- Большое спасибо, очень вам благодарен, - юноша потряс руку проводника. - Теперь живем!..
- Только у меня к тебе большая просьба... - Раххмая перешел на шепот. Об этом никто не должен звать. В купе никому ни слова. Как говорится, если спросят про верблюда, отвечай, что даже волоска его не видел...
Едва юноша вышел в коридор, проводник нарочно громко крикнул ему вслед:
- Захочешь еще чаю, сынок, - милости прошу, не стесняйся.
Не успел парень закрыть за собой дверь купе, как в верхней полки раздался шепот:
- Где ты пропал, Боря? Полчаса тебя жду.
- Спи, Наташа, спи... - ответил юноша.
Через день все, начиная от сослуживцев, родственников, соседей, кончая привокзальными носильщиками, знали, что проводник Рахман выиграл десять тысяч.
КАЖДЫЙ РАДОВАЛСЯ ПО-СВОЕМУ
Борису и Наташе не разрешили поселиться в Интуристе в одном номере.
- Но ведь мы почти женаты, - уговаривал Борис девушку-администратора. Мы убедительно просим: не разлучайте нас. Мы приехали издалека...
- Нельзя, товарищ!
Услышав столь решительный отказ, юноша обиженно покачал головой и вздохнул:
- Представьте себя на месте Наташи...
Борис пытался этим убедительным аргументом смягчить сердце девушки. Но ничего не помогло.
- Товарищ, думайте, что вы говорите! - девушка нахмурилась. - Прежде всего, я не желаю быть на месте вашей Наташи. А во-вторых, да будет вам известно, мы можем поселить в одном номере только супругов. Понятно?
- Понятно... Только... У меня к вам вопрос... Нельзя ли сделать так: сегодня вы нас поселите вместе, а завтра мы вам принесем из загса брачное свидетельство?
Наташа дернула Бориса за рукав.
- Что ты говоришь, бессовестный? Девушка-администратор отклонила и этот вариант.
- Будь у вас такие намерения, вы бы давно женились.
Борис даже побледнел от обиды.
- Что?!
- Я говорю, будь у вас такие намерения, вы давно бы женились.
Борис вспыхнул.
- Ладно ничего... Посмотрим... Можете разлучать нас с Наташей. Я на зло вам сделаю так, что мы все-таки будем вместе.
- Это ваше личное дело.
Тут уж и Наташа не выдержала.
- Если это наше личное дело, почему же вы вас лишаете возможности жить так, как мы хотим?
- Пожалуйста, как хотите! Но здесь вам не загс, и я не могу взять на себя обязанности по оформлению вашего брака.
- Ладно... - Борис повысил голос. - Мы и без вас это сделаем!
Всю дорогу юноша мечтал, как они с Наташей поселятся в одном номере, будут с утра до вечера спорить, шутить, разговаривать... А теперь... Упрямая девушка-администратор расстроила все его планы.
Им отвели две разные комнаты. Молодые люди в мрачном расположении духа поднялись на третий этаж.
До самого позднего вечера Борис просидел у Наташи. На свои десять тысяч он готов был купить полмира.
- Ну, говори, Наташенька, что ты хочешь? Не стесняйся... Лично мне ничего не надо. Куплю только пару туфель.
Борис сел за стол и обмакнул ручку в чернила:
- Записываю... Первое: мне пара туфель. Вот я и готов к свадьбе. Теперь говори, что тебе.
- Спасибо, Боря, у меня дома все есть... Я ни в чем не нуждаюсь...
Видя, что Наташа стесняется, Борис сам занес в список вещи, без которых, по его мнению, невеста не могла обойтись. Сбоку он написал предполагаемую цену. Подытожил. Оставалось еще около пяти тысяч.
- Если считать и мои туфли, в твоем списке двадцать девять вещей. Слышишь, Наташа? Назови еще что-нибудь, пусть будет тридцать.
Наташа, сидевшая на кровати, облокотилась на подушку и зевнула.
- Ничего не надо, Боря...
- Слушай, я прочту. Чего не хватает-скажешь. Борис начал читать список.
- ... Двадцать восьмое... Не называю. Двадцать девятое- пояс с резинками. Ну, что еще?
Ответа не последовало. Борис поднял голову и увидел, что Наташа спит. Он укрыл девушку своим пиджаком и двинулся к выходу. Однако тут же вернулся, подошел к столу и приписал в самом конце списка: "чемодан". "А то в чем же мы повезем из Баку столько вещей?"
Проснувшись рано утром, Наташа оделась и вышла на балкон. Солнце, казалось, вставало со дна моря. Водяная гладь, залитая серебряными лучами, слепила глаза. Воздух был чист и прозрачен. Недалеко от берега тихо покачивалось несколько парусных лодок. Еще дальше прямо из воды поднимались десятки нефтяных вышек. Наташа залюбовалась: "Как здорово! Словно великаны шагают по морю!" По обеим сторонам пристани стояли грузовые и пассажирские пароходы. Справа до самого берега на склоны голых серых гор тянулся густой лес нефтяных вышек. Это был участок того самого треста, где Наташе предстояло проходить практику. Голубоватое асфальтовое шоссе рассекало его территорию на дзе части. До вчерашнего дня Наташа была знакома с Баку и его нефтяными промыслами только по книгам, киножурналам да рассказам Адиля. А теперь она все это видела своими собственными глазами.
