Салам Кадыр-заде - Зимняя ночь
Проснувшись рано утром, Наташа оделась и вышла на балкон. Солнце, казалось, вставало со дна моря. Водяная гладь, залитая серебряными лучами, слепила глаза. Воздух был чист и прозрачен. Недалеко от берега тихо покачивалось несколько парусных лодок. Еще дальше прямо из воды поднимались десятки нефтяных вышек. Наташа залюбовалась: "Как здорово! Словно великаны шагают по морю!" По обеим сторонам пристани стояли грузовые и пассажирские пароходы. Справа до самого берега на склоны голых серых гор тянулся густой лес нефтяных вышек. Это был участок того самого треста, где Наташе предстояло проходить практику. Голубоватое асфальтовое шоссе рассекало его территорию на дзе части. До вчерашнего дня Наташа была знакома с Баку и его нефтяными промыслами только по книгам, киножурналам да рассказам Адиля. А теперь она все это видела своими собственными глазами.
Вчера прямо с поезда они с Борисом отправились в нефтетрест. Наташа побродила среди вышек, познакомилась с некоторыми прославленными мастерами по добыче нефти. Как это было интересно! Вокруг кипела работа. Вращались стальные маховики, ритмично кланялись неутомимые качалки. Неподалеку бурили новую скважину. Подъезжали грузовики. Рабочие сгружали большие длинные трубы.
Наташа в душе благодарила Адиля. Какой чудесный город! Действительно, здесь есть чему поучиться, чем полюбоваться.
Вдали дымили трубы нефтеперегонных заводов Черного города. Там шла своя трудовая жизнь.
Слева от гостиницы выстроились в ряд красивые жилые дома. Почти все они были только недавно заселены. Каменные стены еще не успели потускнеть от дождя и снега.
Наташа вспомнила, как Адиль расхваливал бакинские кинотеатры, парки, пляжи.
Сзади скрипнула дверь. Наташа обернулась. На пороге балкона стоял Борис.
- Доброе утро, Наташенька! Как себя чувствуешь?'
- Спала, как убитая, Боря!
- Про себя я этого не могу сказать. Заснул под утро. - Борис схватил Наташу за руку, втащил в комнату и усадил рядом с собой на диван. - Вчера вечером мы упустили из виду одну очень важную вещь.
- Какую?
- Кровать! Спать на чем будем?
Девушка расхохоталась.
- Да, да, не смейся, кровать. Я взял из правого кармана пятьсот рублей и переложил в левый. Вот только... Знаешь, Наташа. - Борис замялся: - Я не включил в список постель. Думаю, ты принесешь из дому...
- Тогда и кровать вычеркни, - в тон пошутила Наташа. - Отец давно уже купил,
Борис вынул из левого кармана пятьсот рублей и переложил в правый.
После завтрака Наташа поехала в трест, а Борис - в центр за покупками.
Когда Рахман, тяжело дыша и отдуваясь, ввалился с чемоданами во двор, он увидел у калитки Мансуру.
- Ты что здесь стоишь, доченька?
- А где Адиль?
Рахман покачал головой и двинулся к лестнице.
Как Mанcypa ждала двоюродного брата! И вот, оказывается, все напрасно... Девушке даже не пришло в голову помочь дяде поднять наверх чемоданы. Она села на край бассейна и грустно понурила голову. Думала, приезд дяди принесет радость, а вышло совсем наоборот!
Войдя в спальню, Рахман запер дверь на ключ. Это удивило Дилефруз, которая, несмотря на поздний час, все еще продолжала нежиться в постели.
- Что случилось? - встрепенулась она. - Зачем ты запер дверь?
- Я без Адиля. Не хочет ехать в Баку.
- А ну его к черту! - выругалась Дилефруз. - Пусть хоть совсем не приезжает!
Рахман рассказал жене про облигацию. Ах, что тут было! От радости Дилефруз запрыгала в постели, обняла мужа, поцеловала в лысину.
- Ну, теперь мы вздохнем спокойно. Не будем дрожать. Разве это жизнь? Ешь и оглядывайся...
Обычно Дилефруз все скрывала от соседей. Но на этот раз муж получил задание говорить про выигрыш где только можно.
Супруги сели завтракать.
- Ты знаешь, Мансура, твой дядя выиграл по займу, - обратилась Дилефруз к девушке.
Она на минуту задумалась, потом встала из-за стола, подошла к шкафу: вынула оттуда отрез зеленой "шотландки".
- Вот, возьми... Дядя привез тебе подарок. Перехватив многозначительный взгляд жены, Рахман
смекнул, в чем дело.
- Бери, бери, доченька. В Москве перед тем, как проверить облигации, я поклялся: если выиграю - куплю всем подарки. Твое счастье, бери!
- Большое спасибо, дядя! - Мансура взяла отрез. - Очень вам благодарна. Пусть не сносится до свадьбы Мамеда, - и добавила: - А как там Адиль?
- Кто его разберет? - горестно вздохнул Рахман. - Не знаю, доченька... Как я ни просил, как ни умолял, слушать ничего не хочет. Словно мы ему не родные. Забыл нас. Верно говорят: "С глаз долой - из сердца вон".
Мансура регулярно переписывалась с Адилем. Но ей было неудобно приглашать брата в его же родной дом. О своих отношениях с Дилефруз она стеснялась писать. Что касается писем Адиля, они сначала попадали в руки Дилефруз. Мансура имела неосторожность еще в самом начале намекнуть об этом брату. С тех пор его письма сделались скучными, бесцветными, превратились в формальные отписки. Адиль уже не мог вкладывать в них свою душу. Девушка ждала от него других, интересных писем. Правда, она и сама понимала, что это невозможно. Именно поэтому ей так хотелось личной встречи!
Настал день, когда чаша терпения девушки переполнилась. Больше она не могла выносить оскорблений Дилефруз.
После занятий в техникуме Мансура ушла с подругам и в общежитие.
Оставшись в тот день без обеда, Дилефруз вечером: вылила всю злость на мужа:
- Вот она, твоя хваленая племянница! Уже одиннадцать часов, а ее все нет! Наверно, кокетничает где-нибудь с мальчишками.
Рахмана охватило беспокойство. Он не думал, как Дилефруз, что Мансура где-нибудь развлекается в такой поздний час. Но почему все-таки ее до сих пор нет? Идти на поиски было бесполезно. Вряд ли он нашел бы кого-нибудь в это время в техникуме. Да и где находится сам техникум? Рахман этого не знал. За два года он ни разу не был на родительском собрании.
Утром Мансура тоже не пришла. Беспокойство Рахмана возросло.
- Ума не приложу, Дилефруз-ханум, что делать? Куда идти? Где искать? Может, ты знаешь, где она учится?.. В Баку сколько техникумов...
- Вот еще не хватало! Прикажешь бросить все свои дела и искать техникум, где учится Мансура-ханум? Я не могу вовремя пойти к портнихе на примерку. Спроси у учителя Салеха. Он тебе все объяснит.
Узнав об исчезновении Мансуры, старый учитель тотчас нанял такси и поехал в библиотечный техникум.
Девушку он разыскал без труда. Она не стала ничего скрывать.
- Салех-муэллим, в этом доме у меня нет возможности готовить уроки. Я должна заниматься, а Дилефруз сделала из меня домработницу. Целый день не дает покоя. Обед, стирка, уборка - все на мне. А ведь я приехала в Баку учиться. Пусть еще спасибо скажет, что я не отругала ее на прощание.
Старик задумчиво покачал головой: "Выходит, теперь Дилефруз выживает из дому Мансуру! Как же быть бедняжке? Стоит ли ее уговаривать вернуться назад? Не будет ли это жестоко по отношению к девушке?"
Ответ старика был краток:
- Раз такое дело, доченька, ушла - постарайся не возвращаться!
Известие о том, что Мансура решила поселиться в общежитии, привело Дилефруз в негодование. Но потом она успокоилась.
- Тем лучше... Отдохну от нее. Скатертью дорожка.
Однако через два дня горы немытой посуды на кухне, грязные полы, беспорядок в комнатах заставили Дилефруз опять вспомнить о Maнcype. Она узнала адрес техникума и командировала туда Рахмана.
Уговоры дяди не дали результатов. Мансура наотрез отказалась возвращаться в дом с красной черепичной крышей.
- В общежитии очень хорошо. Никто на меня не кричит, не ругается... Кровать мне, правда, еще не дали. Спим вместе с подружкой... Но ведь остался последний экзамен - и домой! А на сентябрь за мной закрепили место.
Планы Дилефруз срывались. Лето она собиралась провести на даче в Сарае. Но кто останется стеречь дом? Отсутствие Мансуры могло испортить весь отдых.
И Дилефруз была вынуждена лично отправиться в общежитие библиотечного техникума. По этому случаю она надела свое самое яркое платье, любимую зеленук шляпу, туфли на тонком высоком каблуке. В левой руке у нее была бордовая сумочка, в правой - лиловый китайский зонтик.
Появление Дилефруз в комнате, где жила Майсура, вызвало оживление среди девушек. Кто-то прыснул со смеху.
Дилефруз рассердилась.
- Что с тобой, красавица? - набросилась она на смешливую студентку. Приехала из деревни и тебе не нравятся городские женщины? Чего зубы скалишь?
Мансура с угрюмым лицом поднялась с кровати.
Кто-то из девушек предложил гостье стул. Дилефруз села и, брезгливо морщась, принялась разглядывать, комнату, поворачиваясь вместе со стулом во все стороны. Ее внимание привлек портрет большелобого мужчины в очках, висевший на стене. Под ним на кровати сидела быстроглазая девочка с книгой в руках.
- Наверно, твой папа? - обратилась к ней Дилефруз. - Похожа, похожа... Красивый мужчина.
