Иван Панькин - Начало одной жизни
- Ах, фамилию! Так бы сразу и сказали. Подождите, я сейчас припомню.
- Хорошо, подойдешь после. Следующий!
К столу подходят два мальчугана, им лет по десяти.
- Я просил подходить по одному, - сердится старик.
- А у нас у обоих одна фамилия, - отвечают мальчики.
- Как - одна?
- Одна: Шпилька.
- Это же прозвище, а не фамилия.
- А другой мы не знаем.
Писарь озадаченно смотрит на них.
- Родителей помните? - спрашивает он.
- У нас их не было, мы с малолетнего приюта.
- А после приюта что делали?
- Лазали по форточкам.
- А имена свои знаете?
- Знаем, - отвечает один из мальчуганов. - Меня звать Мишкой, а его - Гришкой.
- Ну хорошо, тогда твоя фамилия будет Пионерский, а его Октябрьский. Запомнили?
- Запомнили.
- Идите на место.
Наконец очередь доходит до меня. Я рассказал о своих родителях, о Строганове и о том, как я остался один.
Когда я возвратился на место, ко мне подсело несколько ребят. Один назвал себя капитаном Кошачий Глаз, а другой бараном Дри-чи-чи. Имен остальных я не запомнил.
- Эх, чудак! - заговорили они в один голос. - В цирке работал, а в детскую колонию идешь! Бежим отсюда. Мы тебе наберем целую стаю собак, если хочешь, даже можем из зверинца тяпнуть медведя.
- Не веришь, - сказал капитан Кошачий Глаз, - могу поклясться своими фиксами.
Хотя эти капитаны были такие же ободранные, как и я, но во рту носили коронки - фиксы, которые служили знаком отличия. Ребята побаивались их и держались с ними осторожно.
После регистрации всех, и рядовых и капитанов, остригли наголо и погнали в баню. Мы не сразу узнали друг друга. Володя Гончаров казался низеньким, а у Петьки голова походила на арбуз - так и хотелось щелкнуть по ней. Капитаны стали рядовыми. Детприемовский воспитатель заставил фиксы выбросить. Правда, капитаны опять потом их подобрали, но во рту не носили, а без фикс, известно, какие же они капитаны!
В детприемнике мы пробыли больше недели. Однажды нас выстроили в вестибюле. Перед строем поставили стол, и воспитатель объявил, что сейчас с нами будет говорить представитель из Комиссии по делам несовершеннолетних. И правда, со второго этажа спустился толстый, как пивной бочонок, человек в военной гимнастерке, бухнул свой портфель на стол и прокричал:
- Товарищи, все наше стремление идет к тому, чтобы направить вас к новой жизни, и вы сейчас пойдете в новую жизнь. Новая жизнь... - И он пошел склонять эти два слова по всем падежам.
Беспризорники, народ очень нетерпеливый, стояли, стояли, а потом закричали:
- Нельзя ли как-нибудь покороче!..
- Товарищи, регламент мне никто не устанавливал, - сказал представитель, - но я постараюсь покороче.
И поехал дальше. Мы, собственно, никогда не интересовались и не задумывались, что такое новая или старая жизнь, не заглядывали назад и не смотрели вперед. Мы знали вообще жизнь и очень любили ее. Поэтому сколько лекций ни читали нам в детприемнике, они отлетали от наших голов, как от стенки горох. Наконец представитель в последний раз крикнул:
- Товарищи, смело идите в новую жизнь!
Из красного уголка вышел тощий, с кошачьими усами милиционер и повел нас в новую жизнь.
ВОТ МЫ И ПРИБЫЛИ
- Вот мы и прибыли, - сказал милиционер, - входите.
Петька Смерч поднимает вверх голову, вторит ему:
- Вот и прибыли, только куда?
- Входите, входите, - говорит милиционер, - не робейте!
Перед нами высокая монастырская стена. Ворота проходят под мрачной серой башней, они темные, похожие на зев громадного зверя. Кажется, как только подойдем поближе, втянет всю нашу компанию - и поминай как звали.
- Робеть, конечно, нечего! - говорит барон Дри-чи-чи, проходя первым в ворота. Мы двинулись за ним.
Идем по тенистой, посыпанной песочком аллее.
- Скажите, пожалуйста, здесь у них как в приличном парке! - говорит кто-то из ребят.
- Ой, а цветы, цветы какие тут! - восклицает Люся. Действительно, как в хорошем парке.
- Да, - говорит Володя, - здесь вроде не совсем плохо. Но посмотрим, как встретят нас.
Милиционер подводит нас к двухэтажному зданию, приказывает подняться по лестнице. В дверях нам загораживает дорогу лет двенадцати мальчик в синей блузе.
- Нам бы заведующего, что ли, или кого другого, - говорит милиционер.
- Минутку терпения.
Мальчик подходит к маленькому, покрытому красной материей столику, нажимает на черненькую кнопку, и через несколько минут перед нами предстает в такой же форме паренек с темнеющей верхней губой.
- Где ваши документы? - серьезно спрашивает он.
Милиционер из своей сумки вытаскивает огромный пакет и какую-то книжку. Мальчик со столика берет ручку, расписывается в книжке и подает милиционеру.
- Подожди, а твоя подпись действительна ли? - спрашивает милиционер.
- Действительна. Пойдемте, ребята.
Мы весело пошли за пареньком, а милиционер так н остался на месте, недоверчиво посматривая на подпись в книжке.
Паренек провел нас через длинный коридор, распахнул перед нами белые двустворчатые двери и сказал в глубину комнаты:
- Василий Иванович, вы не заняты? Новички к нам прибыли.
- Пусть проходят.
- Проходите, ребята, к заведующему, - сказал паренек.
За столом сидел худой человек в серой толстовке.
Оторвавшись от бумаг, он посмотрел на нас, поздоровался и спросил:
- Ну как, ребята, нравится у нас?
- А откуда мы знаем? - сказал Володя.
- А вы разве еще не познакомились с колонией?
- Нет.
Заведующий укоризненно взглянул на паренька.
- Фролов, как же так, сегодня ты старший по колонии - и вдруг такая оплошность.
- Некогда, Василий Иванович, - смущенно произнес Фролов.
- Нет, сначала познакомь ребят с колонией, а потом уж приведешь ко мне: может, кому-нибудь из них не понравится у нас.
Фролов водил нас по каким-то мрачным комнатам.
Через разноцветные осколочки, собранные в оконной раме, скупо падает свет. Темные дубовые столы, такие же резные сиденья, похожие на диваны... Скучно.
- Смотрите - это палаты, сюда триста лет назад приезжал царь, - поясняет Фролов. - Теперь это историческое место, нам доверили охранять.
- Бедновато все-таки жил царь, - говорит цыганенок Петька. - В Москве на Курском вокзале и то обстановка лучше.
Собственно, нам здесь делать нечего.
Фролов ведет в столовую.
Столовая встретила нас строгими рядами квадратных столиков, белизной скатертей. Так захотелось сесть за один из них и... Володя сел и сказал:
- Столовая вообще ничего, но только какие здесь обеды?..
- Сима, - закричал Фролов, - дай обед для гостей.
Из кухонного окошечка выглянула краснощекая девочка, и вот она уже поставила на столик тарелки борша.
Володя взял ложку, попробовал.
- Ну как? - спросили все.
- Вроде ничего.
Примеру Володи последовали остальные и пришли к общему мнению, что столовая хорошая.
Осмотрели клуб. Здесь мне больше всего понравилась физкультурная комната с кольцами, турниками и мягкими спортивными матрацами.
- Среди вас есть спортсмены? - спросил Фролов.
Он разбежался и прыгнул через деревянную кобылу.
Я тоже скинул свой пиджачок, выданный мне в детприемнике, подражая Виталию Лазаренко, потоптался немного на месте, сделал переднее сальто-мортале.
- О! Ты настоящий физкультурник! - воскликнул Фролов. Наш физрук твоему приезду обрадуется не знаю как. Ну-ка, покажи еще что-нибудь.
Я постоял на руках, затем сделал несколько задних сальто-мортале и пируэт.
- Ребята, это же настоящий циркач! - восхищенно кричал Фролов.
- Он и так настоящий. И у нас он не один, вот Люся тоже из цирка, - сказал Володя.
- Вот хорошо! Наш физрук уцепится за вас обеими руками. Ну ладно, пойдемте, ребята, дальше.
Перед нами слесарная мастерская. За верстаками стоят маленькие рабочие. Они деловито ширкают рашпилями по брусочкам железа, измеряют их какими-то хитроумными инструментами и кладут аккуратно в стопочки, как на настоящем заводе. А в механическом отделении еще интереснее: тут мальчуганы управляют машинами. К нам подходит пожилой рыжеусый человек.
- Это инструктор, - сообщает Фролов.
Инструктор обводит нас внимательным взглядом и спрашивает:
- Никому из вас не приходилось стоять за токарным станком?
Все молчат.
К станку подходит капитан Филька - Кошачий Глаз.
- Товарищ инструктор, - спрашивает он, - а может, совершится чудо? Вот, допустим, я встану за станок, и из меня сразу получится токарь!
- Такого чуда мне еще ни разу не приходилось видеть, отвечает инструктор.
- А если бы вышло, вы мне доверили бы такой же станок?
- Без лишнего разговора.
Филька встает к станку, смело берет какой-то рычаг, что-то включает - и станок зашумел. А через несколько минут мальчик подает готовый стерженек.
Инструктор внимательно рассматривает его, потом из бокового кармана вытаскивает какой-то инструмент, придирчиво меряет детальку и смотрит удивленно на Фильку.
