Андрей Кранин - Дочки-матери
- Ждем-с, но только до первой звезды. Давай быстрей, а то я тут зашиваюсь. Все, что мне удается приготовить, тут же сжирает Леха. Кстати, если хочешь, он встретит тебя вместе с бараном.
- Здорово, - обрадовалась Леля. - Тогда через полтора часа у моего подъезда.
Леля потянулась в кровати. Сегодня Новый год. Ее детство ещё не закончилось. Ее по-прежнему радостно волновал запах зеленого дерева, которое неизменно из года в год ставили в гостиной. Она всегда со щемящим чувством счастья лезла на стеллаж, где хранились елочные украшения Прежде, чем начать развешивать на елке, она долго их перебирала, рассматривала хрупкие, блестящие шарики, распутывала мишуру и дождик, пробовала елочные огоньки. Сегодня под елкой она найдет подарки, которые оставили папа с мамой. Это будет её первый Новый год, который они встретят порознь. К родителям как всегда придут гости будет весело и пьяно. Они будут играть в фанты и бутылочку, и смешно целоваться друг с другом. Обязательно придет папин друг, именитый путешественник. Он станет играть на гитаре и петь песни, от которых замирает душа, и сердце наполняется бодрым зовом, влекущим в дальние края, в неизвестные земли. Всего этого Леля сегодня не увидит. Зато это будет её первый Новый год с человеком, которого она любит. Она знала, что сегодня он должен ей сказать что-то очень важное, то, что пока говорил только шепотом или в снах. Новый год они будут отмечать у Лехи, и сегодня они опять соберутся все вместе - Ника, Юля, Леша, Максим и она. Не будет только Сони. Место Сони займет один мальчик, которого обещала привести Юля, если ничего не сорвется.
- А что может сорваться? - поинтересовалась Ника, когда девочки, сидя у Лели на кухне пару дней назад, обсуждали новогоднее меню.
- Я не хочу говорить, а то вдруг сглажу, - сказала Юля, и было видно, что только об этом ей и хочется говорить.
- Ну ладно, Шурупчик, колись, - настаивала Ника. - Все-таки он ко мне в гости приходит, я всякую шваль не принимаю.
- Не к тебе, а к Лехе, - обиженно сказала Юля.
- Это почти одно и тоже.
- Он не шваль, ты его даже не видела!
- Это ещё нужно уточнить, - Ника обернулась к Леле, возившейся с чайником. - Лелек, у нас сегодня будет чаепитие или нет? Что ты там копаешься?
Леля, наконец, совладала с чайным ситечком, и устроив на подносе чашки, сахарницу и блюдце с порезанным на дольки лимоном, понесла это все в гостиную. Девочки перебрались в комнату. Разговор на минуту оборвался, но потом возник вновь.
- Итак, кто же этот Ромео, не Леха, я надеюсь? - возобновила допрос Ника.
- Нужен мне твой Леха, - огрызнулась Юля.
- Леха всем нужен, - позевывая ответила Ника. - Особенно он вам понадобится в новогоднюю ночь, поскольку Леля кинула нас через хобот с дачей, а другого пристанища вы так и не нашли.
- Я никого не кинула, - зарделась Леля. - Просто отопление ремонтируют. Вы же не хотите замерзнуть?
- Не хотим, - покладисто ответила Ника, - вот это-то и повышает ценность Лехи в наших глазах. У него, слава богу, все работает.
Кстати, я вот думаю, как мы там все разместимся, когда напразднуемся. Мы с Лехой занимаем супружескую спальню. Ты, Шурупчик, - обернулась Ника к Юле, - в каких отношениях со своим Ланселотом - в стабильно-платонических или раскованно-телесных?
- Чего? - Юля пропустила вопрос.
- Трахаешься ты с ним уже или нет? - переформулировала Ника.
- А тебе-то какое дело? - порозовела от негодования Юля.
- С точки зрения половой гигиены, никакого. Меня интересует, можно ли вас в одну койку в гостиной положить, а то места мало.
- Можно, - буркнула Юля.
- Хорошо. - удовлетворенно резюмировала Ника. - Ну, а ты, христова невеста, - обратилась она к Леле, которая уже вся напряглась в ожидании Никиного вопроса, - с Максимкой все поди в щечки целуетесь?
- Ника, нас, пожалуйста, в разные помещения, - коротко ответила Леля, пресекая дальнейшие Никины вопросы.
- Тогда ты в холле, а Максимку засунем на кухню на раскладушке, поближе к холодильнику. Я знаю, он пожрать горазд.
Выяснив для себя самое главное, Ника лениво перевела разговор на новогоднее меню. Она поразила девочек тем, что, оказывается, очень хорошо готовила. Она перечислила названия блюд, которые собиралась подать к новогоднему столу, и только их названия вызвали легкий спазм в желудке и усилили слюноотделение. Для нехозяйственных Юли и Лели она собственноручно составила список готовых продуктов, которые им поручалось купить. Но Леля сказала, что она тоже хотела бы готовить и поэтому она попросит их домработницу сделать её фирменное блюдо - баранью ногу под марсельским соусом. Ника, подумав, решила, что нога сгодится.
- Только мужикам ни мур-мур, - предупредила она. - Это сюрприз. Вкратце обсудив новогодние подарки, решили, что каждый принесет какую-нибудь смешную безделицу - потом все это они сложат в мешок и, разыграют подарки наподобие фантов.
Все это пронеслось вихрем у Лели в голове, и она, набросив халат, побежала на кухню, проверить, начала ли Люба готовить баранью ногу. Уже в коридоре её начал обволакивать нежнейший запах жареной баранины - значит Люба не подвела.
Леля заглянула в родительскую спальню - никого не было. Мама вчера говорила, что они поедут кататься на тройке, значит скоро вернутся обеду. Сделав за два часа тысячу бестолковых дел, Леля была готова. Домработница Люба помогла завернуть ногу в фольгу, аккуратно уложить её в пластмассовый контейнер и донести до машины пакеты, с едой и платьем, которое Леля приготовила для вечера.
Часы показывали уже одиннадцать, когда друзья, наконец, расселись за столом. Новогоднее меню, стараниями Ники, поражало воображение. Изысканность блюд напоминала посольский фуршет в честь главы дружественного государства, прибывшего с праздничным визитом. Здесь можно было увидеть "сырное ассорти, виноградные улитки по-бургундски, фенхелевый суп из Авиньона, рачки скампи в чесночном соусе, ломтики телятины с шалфеем, грибной мусс с базиликом", перечисляла Ника, оторопевшим гостям. Элегантность сервировки соперничала с утонченностью закусок и вин, поданных на стол. Положительно, в Нике погибала жена дипломата - она строго выполнила все предписания протокола по устройству официального обеда. Но если, преодолев чувство голода, перевести глаза на хозяйку, то можно было на время начисто забыть о еде. Ника была ослепительно хороша. На ней было надето шелковое платье цвета бургунди, с открытыми плечами, и полуобнаженной спиной. Тонкий, струящийся шелк сбегал по ней от плеч до мысков, оговаривая каждый изгиб её совершенной фигуры. Сзади был небольшой шлейф, на который Ника просила обратить пристальное внимание, чтобы не наступить на него во время танцев. Ее пепельные волосы были собраны в высокую прическу, открывая лебединую шею, матово отливающую цветом слоновой кости. На шее была нитка с крупными рубинами, смотревшимися на её мраморной груди как капельки крови, капающие из раны. Макс, увидев Нику, осел на диване, по-холопски открыв рот. Девочки, не менее пораженные Никой, шумно защебетали, а потом подошли поближе, чтобы потрогать её, будто бы для того, чтобы убедиться, что она была настоящая. Только Леха был удовлетворенно спокоен. Он заполнил собой кресло и, сидя в нем, с обожанием через стол взирал на свою любовь. Платье, за которым он летал в Лондон, было сшито исключительно для нее. Ника царственно заняла место во главе стола, объявив, что сейчас самое время проводить старый год. Преодолев суетливую неловкость, все стали шумно накладывать еду на тарелки, а Леха разливал вино по бокалам.
Рядом с Юлей пустовало место, но ни она, ни кто-либо ещё внимание на этом не акцентировал. Когда первый тост был сказан, а первое чувство голода утолено, пронзительно завизжал звонок. Юля от неожиданности выронила вилку, а остальные понимающе заулыбались.
- Ну, Пенелопа, иди, твой Одиссей наконец приперся, - дружески подбодрила подругу Ника.
Остальные замерли в любопытном ожидании. Никакие Никины усилия не сломили Юлино упрямство, и она так и не выдала имя своего предполагаемого кавалера. Видно, суеверие подтвердилось, поскольку её бойфренд все-таки пришел. В прихожей послышался легкий шум, что-то упало на пол, звякнула посуда, трелью раздался Юлин смешок. Наконец, дверь открылась, и в комнату, готовую задымиться от сгустившего ожидания, вошла пара. Вздох удивления и радости пробежал вокруг, сильно смутив тем самым вновь пришедшего гостя. Он не ожидал войти в комнату, где на него сразу уставятся четыре пары глаз, расширившихся от разъедающего любопытства.
- Антон!? - выдохнуло четыре рта.
В проеме двери смущенно топтался получивший особенную известность после "картошки" владелец красной "девятки", принявший опосредованное участие во всех бедах, обрушившихся на компанию, сидевшую сейчас за новогодним столом. Спустя мгновение все пришло в движение. Пунцового от необычной встречи Антона усадили на его место, поближе к Юле. Она с неестественной старанием бросилась ухаживать за ним, подгладывая ему всякого разного из салатниц и розеток. Он, видно, сильно проголодался, потому жадно набросился на еду, утоляя первородный инстинкт. Он тыкал вилкой в разные блюда, справляясь у Юли об ингредиентах.
