Николай Рерих - Пути благословения (сборник)
Обзор книги Николай Рерих - Пути благословения (сборник)
Николай Рерих
Пути благословения (сборник)
Да процветут пустыни
Листы экспедиции
Справедливо время от времени человечество вспоминает о необходимости заживления пустынь – этих растущих гнезд проказы земной. Правда, эти попытки обычно происходят спорадически. Где-то и что-то делается по древонасаждению, но само население самыми хищническими ухищрениями старается обезлесить, иначе говоря, погубить жизнь на своих же местах. Правда, всеми с радостью вспоминаются насаждения Японии, Англии и Германии. Иногда в школах происходят праздники древонасаждения, но обычно они остаются внешними экскурсиями, и серьезность задачи сравнительно мало ощущается.
Если вопрос древонасаждения и охранения лесов, казалось бы такой очевидный, и то мало занимает сельское население, то вопросы трав и растений, борющихся с пустынными засухами, еще реже занимают внимание человечества. Нельзя не вспомнить любопытный рассказ нашего ботаника профессора Т. П. Гордеева по поводу травосеяния. Однажды он старался выяснить крестьянину важность задач травосеяния, оплодотворяющего и укрепляющего почву. Собеседник его внимал очень хмуро, наконец ботаник предложил ему вопрос:
– Почему бы вам не начать это полезное дело на своем участке?
Крестьянин спросил сурово:
– Это мне-то?
Ботаник сказал:
– Да, вам-то!
Последовал еще более суровый ответ:
– Бог траву родит.
Ботаник опять пробовал найти еще новое очевидное доказательство, и опять последовал буквально тот же обмен восклицаний. «Это мне-то?» – «Вам-то» и еще громче: «Бог траву родит». И в третий раз ботаник пробовал объяснять пользу травосеяния, но тут уже последовал угрожающий окрик: «Бог траву родит», после которого стало ясно, что лучше разговор прекратить.
В этой фразе «Бог траву родит» обрисовалась сельская психология, почти мировая. Несмотря на все лекции и разъяснения, в массе населения все-таки остается идея, что как дерево, так и трава растут сами собою, а если сам же человек лес вырубит, а траву уничтожит бесхозяйственностью, то будет только удивляться, с каким же могуществом наступили на него мертвые пески и бедствие личное обратилось в страдание целой земли.
Поучительно видеть при раскопках в Азии среди самой, казалось бы, мертвой песчаной пустыни корни когда-то бывшего могучего леса. Странно видеть, что именно в этих местах было прекрасное жилье, и остатки плетений из злаков показывают, что и здесь процветала жизнь. Старые китайские хроники и точные записи китайских путешественников описывают эти иссохшие места как живописные города и селения, процветавшие и обильные. Не будем относить эти перемены всецело к космическим сдвигам, рука человека поработала больше всего. Например, живописная долина Кангра в Пенджабе даже в недавние сравнительно времена императора Акбара считалась одной из самых лесистых, а сейчас и это место начинает страдать безлесием. Правда, местное правительство посильно борется с этим очевидным несчастьем, но если первый момент давно упущен, то и последующие труды делаются особенно тяжелыми. У каждого человека, срубившего дерево, не только не являются мысли о немедленной посадке нового, но даже не придет в голову озаботиться, чтобы безобразно оставленный пень не мешал молодняку. Конечно, не подумают и о том, что столпившийся молодняк следует упорядочить.
В умерших пустынях часто вам приходится слышать журчанье подземных потоков, которые иногда дают повод к поверьям о подземной жизни. Нередко эти потоки загнаны под камни и гальку тоже руками человеческими, которые хищнически уничтожали растительность.
Как безбрежно огромны пески Средней Азии, Литвы, Америки, иначе говоря, в самых неожиданных частях мира возникают те же болезни, которые озабочивают заботливых хозяев. Вполне понятно, что президент Рузвельт и министр агрикультуры Уоллес также озабочены прийти на помощь оживлению пустынь, не только древонасаждением, но и изысканием лучших по стойкости злаков. В этом смысле степи и гоби Азии дают прекрасные материалы для изучения. На этих песчаных барханах, на бесчисленных холмах еще держится самобытная, устоявшая против всех невзгод растительность.
Барханная Барга – часть Монголии, где еще «Бог траву родит», дает возможность различных полезных наблюдений. Там еще сохранились остатки лесов, а различные сорта степного ковыля, востреца и других твердых по стойкости и в то же время полезных злаков имеются в большом количестве. Прекрасно, что изучение таких стойких против засух и всяких невзгод растений становится в широком масштабе. Ведь такие опыты требуют многолетних работ и чем скорее обратится внимание на эти неотложные земные нужды, тем лучше и быстрее найдется и панацея.
Люди, которые еще в простоте душевной полагают, что «Бог траву родит», забывают и другую пословицу: «На Бога надейся, а сам не плошай». Когда приходится видеть орошения Египетских пустынь, мне всегда приходит на мысль, как сравнительно мало нужно сделать, чтобы, казалось бы, мертвая поверхность опять зацвела. И в этом смысле каждый, как специалист, так и доброжелательный обыватель, одинаково должны сойтись, чтобы помочь целым странам. И в этой помощи для будущих поколений будет одно из тех безымянных благодеяний, которыми держится бытие.
Каждый раз, когда приходится пересекать безбрежные степные пространства, всегда думается, сколько благодетельных возможностей сохранено в этих целинных степях, в богатых глубинах, в просторах, где так легко лучшие породы скота могут быть возвращены для мировой пользы. Уже не говорю об огромном запасе лекарственных растений, розданных, действительно, Божьей Милостью, и до сих пор еще так мало осознанных человеком. Ведь только теперь наука опять начинает внимательно вновь находить ценное, что было известно за многие сотни лет и забыто в сумятице жизни. Только теперь начинают люди вполне изучать языки, чтобы избежать заблуждений, возникавших так часто от неточных переводов. Сквозь многие условные и символические выражения книг тибетских и аюрведических фармакопей выступает глубокий смысл древнего опыта. Барга и нагорья Хингана и в смысле лекарственном дали хорошие материалы. Рядом с этими нахождениями, конечно, мы встретились и с мирными монголами, к которым тянется вся душевная симпатия. Опять-таки лишь знание языка может открывать тайники души.
Попутно был посещен один из самых больших монгольских монастырей Ганджур. Само название укрепилось за этим монастырем с XVIII века, когда китайский император пожертвовал туда полное собрание тибетских священных книг «Ганжур». Мы видели эти тома и любовались прекрасным пекинским изданием, доски которого по несчастью были уничтожены во время одного из очередных потрясений.
В Ганджурском монастыре Юрий нашел у старого ламы тибетский лекарственный манускрипт и успел списать его. Хорошо, что Юрий вполне владеет тибетским и монгольским – это незаменимо. В монастыре много изображений. Ламы говорят о шамбалинской войне, но добавляют: «Для этого нужен человек с большим сердцем». Присутствовали при ученической дискуссии, когда малыши, ударяя в ладоши, задают друг другу неожиданный вопрос. Сколько поучительного в старинных традициях!
Еще и еще раз думалось, как нужно уметь хранить неповторимое сокровище и как часто до сих пор, при всей условной цивилизации, происходят ужасные варварства. Да, нужно уметь беречь не только рукотворные ценности человечества, но и продолжать ту же заботливость и ко всем истинным источникам жизни. Потому оживление пустынь, как в своем буквальном значении, так и в переносном духовном понимании, является благородной задачей человечества. Да цветут все пустыни.
24 сентября 1934 г.
Харбин.
Матери городов
«Из древних чудесных камней сложите ступени грядущего…»
Когда идешь по равнинам за окраинами Рима до Остии, то невозможно себе представить, что именно по этим пустым местам тянулась необъятная, десятимиллионная столица цезарей. Также когда идешь к Новгороду от Нередицкого Спаса, то дико подумать, что пустое поле было все занято шумом ганзейского города! Нам почти невозможно представить себе великолепие Киева, где достойно принимал Ярослав всех чужестранцев. Сотни храмов блестели мозаикой и стенописью – скудные обрывки церковных декораций Киева лишь знаем; обрывки стенописи в новгородской Софии; величественный, одинокий Нередицкий Спас; части росписи Мирожского монастыря во Пскове! Все эти огромные, большеокие фигуры, с мудрыми лицами и одеждами, очерченными действительными декораторами, все-таки не в силах рассказать нам о расцвете Киева времен Ярослава.
В Киеве, в местности Десятинной церкви, сделано замечательное открытие: в частной усадьбе найдены остатки каких-то палат, груды костей, обломки фресок, изразцов и мелкие вещи. Думали, что это остатки дворцов Владимира или Ярослава. Нецерковных украшений от построек этой поры мы ведь почти не знаем, и потому тем ценнее мелкие фрагменты фресок, пока найденные в развалинах. В Археологической Комиссии имелись доставленные части фрески. Часть женской фигуры, голова и грудь. Художественная, малоазийского характера работа. Еще раз подтверждается, насколько мало мы знаем частную жизнь Киевского периода. Остатки стен сложены из красного шифера, прочно связанного известью. Техника кладки говорит о каком-то технически типичном характере постройки. Горячий порыв строительства всегда вызывал какой-нибудь специальный прием. Думаю, палата Роггеров в Палермо дает представление о палатах Киева.
