Юрий Коваль - Суер
Они летели
к небу
длинной струей,
завивались в смерчи, всасываясь в бездонные дыры
между облаками.
- Ставьте же скорее галку, старп! Скорее галку! - орал Петров-Лодкин.
Старпом, задыхаясь, дергал гусиным пером и никак не мог попасть своей галочкой в нужную графу.
- Помоги же! - умолял он меня.
Я содрал с него двенадцать процентов и сунул какую-то галку в графу.
- Все в порядке, сэр! - крикнул я. - Галочку поставили!
- Вон! - проревел Суер, и порыв капитанского гнева вынес нашего Пахомыча на остров, на котором до этого совершенно ничего не было.
Глава LII. Остров, на котором совершенно ничего не было
Жесткие судороги капитанского гнева по-прежнему сотрясали корабль, хотя Пахомыча уже не было на борту.
Понимая, что порыв угасает, мы все-таки опасались новых приступов и все, кроме вахтенных, расползлись по своим каютам.
Я спрятался за хром-срам-штевень, наблюдая за Пахомычем.
Старпом прохаживался по острову, на котором совершенно ничего не было. Растерянно как-то и близоруко бродил он с матросским сундучком в руке. В сундучке лежало его жалованье и полный расчет.
- Эгей! - крикнул я.
- Эй! - отозвался старпом.
- Ну что там, на острове-то?
- А ничего, - отвечал старпом. - Ничего нету.
- Неужели совсем ничего?
- Да вроде ничего... Как-то непонятно, не по-людски...
- Ну может, хоть что-нибудь там есть?
- Да пока ничего не видно, - отвечал Пахомыч.
- Ну а то, на чем вы стоите, что это такое? Не земля ли?
- Черт его знает, - отвечал старпом. - Вроде не земля... такое какое-то... ничто.
- Может, песок или торф?
- Да что ты говоришь, - обиделся Пахомыч, - какой песок? Ни черта тут нету.
- Ну а воздух-то там есть? - спросил я.
- Какой еще воздух?
- Ну, которым ты дышишь, старый хрен!
- Дышу?.. Не знаю, не чувствую... кажется, и не дышу даже, во всяком случае, воздуха-то не видать.
- Эва, удивил, - вмешался неожиданно мичман Хренов, который, оказывается, сидя в бочке, прислушивался к разговору. - Воздуха нигде не видать. Он же прозрачный. Отвечайте толком, есть там .воздух или нет?
- Нету, - твердо решил старпом, - и воздуха нету.
- Ну уж это тогда вообще, - сказал лоцман Кац-ман. - Заслали нашего старпома... Эй, Пахомыч, да может, там где-нибудь пивной бар или бренди продают?
- Да нету ничего, - уныло отвечал старпом. - Главное - денег до хрена, а тратить не на что. Я уж хотел было где-нибудь сушек купить или сухарей, а ничего нигде нету.
- Пустота, значит, - сказал Хренов.
- И пустоты вроде нету, - отвечал Пахомыч.
- Натура абхоррет вакуум, - сказал Кацман. - Природа не терпит пустоты.
- Оказывается, терпит, - сказал Пахомыч. - Натура терпит даже и отсутствие пустоты. Вот я сейчас и нахожусь там, где ничего нету, даже пустоты. Только я тут и сундук с деньгами.
- Этого вполне достаточно, - сказал вдруг наш капитан сэр Суер-Выер, неожиданно появляясь на палубе. - Пахомыч с деньгами - это уже Бог знает сколько! Несчастный остров, на котором совершенно ничего не было, вдруг так многообразно разбогател. В сундуке - полно денег, а в Па-хомыче - бездна разума. Даже на острове Цейлон нет подобного богатства... Впрочем, не думайте, что я так уж быстро остыл. Да, да, не думайте! Поостыл немного это верно, да и то скажите спасибо хересу.
- Сэр, - сказал Пахомыч, - дозвольте вернуться на корабль и поблагодарить херес лично, с глазу на глаз.
- Ничего, не беспокойтесь, я ему передам ваши приветы... а вам, старпом, я вот что посоветую... поищите как следует, вдруг да и найдете на этом острове что-нибудь.
- Что именно искать, сэр?
- А вот этого я не знаю. Не может же быть, что на нем совершенно ничего нет. Должно быть хоть что-нибудь в каких-нибудь кустах.
- Да нету же и кустов, сэр! - воскликнул старп со слезами в горле.
- Ищите! - настоятельно порекомендовал капитан. - А если ничего не найдете, так и останетесь на этом острове, как единственный признак наличия чего-то в пространстве.
- Сэр! Сэр! Я лучше здесь оставлю рубль! Этого вполне достаточно! Пространство будет заполнено!
- Одним рублем? - усмехнулся Суер. - Нет, старпом... ищите!
- Сэр! - негромко сказал я. - Это ведь невыполнимая задача. Ведь нету совершенно ничего. Посмотрите на него, сэр.
Пахомыч действительно бродил по острову, шарил, как слепец, рукою в пространстве, придерживая левой сундучок.
- Ты думаешь, что он ничего не найдет? - спросил капитан, скептически оглядывая меня.
- Да ведь невозможно, сэр! На острове совершенно ничего нет: ни земли, ни травинки, ни воздуха... ни даже пустоты... только ничто.
- Да? Ну тогда ответь мне на один вопрос. На острове ничего нет, а как же мы его видим?
- Я и сам в недоумении, сэр. Вроде ничего нету, а мы что-то видим.
- В том-то и дело. Мы видим НЕЧТО. Подчеркиваю: видим НЕЧТО. Только не знаем, как это называется, но оно ЕСТЬ!
Я вперился в пространство, пытаясь разобраться, что же я, собственно, вижу.
И видел какой-то вроде бы остров, зигзаги и точечки, звездочки в крапинку или мокрые капельки,
туманные полосы, оранжевую суету сует,
шелуху шепота,
чешую неясных движений,
какое-то вливание...
действительно, НЕЧТО, а вот что именно - неясно.
- Ну и что ты скажешь? - спрашивал капитан. - Как все это объяснить? Как назвать?
- Затрудняюсь, сэр. НЕЧТО - самое точное слово.
- И даже очень хорошее слово, - сказал капитан. - Хорошее, потому что точное! Понял? Нам кажется, что НЕЧТО - расплывчатое слово, не может быть точным, а оно - точное! А теперь я выскажу тебе одну свою великую догадку: во всяком НЕЧТО имеется ЧТО-ТО.
Капитан закончил свое могучее рассуждение, и не успел я еще осмыслить его, как на острове, на котором ничего не было, послышался какой-то шум, всхлипыванья, плач и сдавленный крик Пахомыча:
- Нашел!
Глава LIII. Е мое
О Боже, Боже, Боже мой!
Спаси и сохрани нас, ищущих, не знающих что, и видящих НЕЧТО, не понимая, что это такое!
Не во тьме,
не во мгле,
не в свете,
не в пустоте,
не в наполненности,
не в тумане и не в пелене, а только в том, что можно было бы назвать НЕЧТО, стоял наш старпом и кричал полушепотом:
- Нашел! Нашел!
Сундучок с деньгами, полный свой расчет и жалованье, он грубовато пнул пяткой и прижимал к груди найденное, какой-то белый сверток или даже большой кулек.
- Сахар, что ли? - сказал было Хренов, но тут же фрикусил безык.
Сэр Суер-Выер определенно растерялся.
Я лично видел, как пальцы его сжимались и разжимались, как будто искали что-то возле карманов брюк.
Находка старпома, очевидно, потрясла его, а, может, еще сильней потрясла собственная догадка: там, где ничего нет, все-таки что-то имеется или может вдруг зародиться, возникнуть и явиться перед нашим взором.
- Лафет! Лафет! - шептал капитан, нервничая пальцами у брюк.
Никто из нас никак не мог догадаться, о чем это бессознательно бормочет сэр, мы растерянно переглядывались, наконец меня осенило, и я пододвинул капитану пушечный лафет, на который он и присел в изнеможении.
Да, я понимал эту внезапную опустошенность и бессилие капитана. Порыв гнева измотал его до основания, великая догадка и находка старпома вовне осязаемого потрясли разум. Он знал,
он догадывался,
он предвидел,
он ожидал и жаждал этого
и все-таки был потрясен!
И все мы были потрясены, но, конечно, не с такой силой, ибо разум наш был форматом поменьше, пожиже, похилей. Жидкий разумом Хренов даже вынул фляжку из нательного пиджака и глотнул бормотухи.
- Шлюпку! - скомандовал я. - Шлюпку за старпомом!
Матросы во главе с Веслоуховым бросились выполнять команду, скинули шлюпку, заплюхали веслами. Сэр Суер-Выер благодарно сжал мое запястье. Рука у него была влажная, горячая и сухая.
Шлюпка повернулась, развернулась и вот уже двинулась обратно к "Лавру". На носу стоял старпом, полный смысла и одухотворенности. Белый сверток он прижимал к груди.
Сундучок свой с деньгами он совершенно забросил, и остров, на котором ничего не было, запросто мог оказаться островом рублей, да матрос Вампиров в последний момент подхватил сундучок с собою в шлюпку, и остров остался в своем первозданном виде, если, конечно, не считать свертка, везомого на "Лавра".
Торжественно взошел на борт наш тертый старпом и протянул находку капитану.
Суер принял ее с поклоном, быстро развернул белые материи, и мы увидели младенца. Завернутый в одеяло, он спал, доверчиво прижимаясь к жесткому кителю нашего сэркапита-на.
- О! - восклицали мы. - О!
- У! - сказал Чугайло, тыча в младенца своим дубовым пальцем.
- А? - спрашивал лоцман Кацман.
- Э, - тянул мичман Хренов.
- Ы! - выпятился Вампиров.
- И, - хихикнул Петров-Лодкин.
- Е, - предложил стюард Мак-Кингсли, вынося поднос фужеров сахры.
- Е, - добавил я, почесав в затылке. - Е мое.
- Ю! - воскликнул капитан, догадываясь, кого мы заимели на борту.
