Глен Мид - Кровь фюрера
Пока они ехали из аэропорта, водитель рассказал Фолькманну, что после смерти Винтера они получили разрешение на обыск квартиры, но в квартире все выглядело так, словно ее обыскали еще до них. Большинство личных вещей Винтера пропали, как и содержимое нескольких ящиков стола. Полиция не нашла ничего интересного, даже не удосужились снять отпечатки пальцев.
Фолькманн полчаса осматривал квартиру, а потом закрыл дверь на ключ и, выйдя на холодную улицу, сел в машину.
Он забронировал комнату в «Пенте», расположенном на Хохштрассе, и, зарегистрировавшись, поднялся в свой номер и позвонил Ивану Мольке.
Трубку взяла сестра Мольке, она сообщила Фолькманну, что брат уехал в Вену в командировку и не вернется до вечера. Извинившись за беспокойство, Фолькманн сказал, что перезвонит.
Через пятнадцать минут, приняв душ и распаковав вещи, он позвонил в компанию «Гертц» на Хохштрассе — он решил взять напрокат машину.
Около полудня он припарковал арендованный «опель» недалеко от дома Лотара Кессера и направился к входу.
В этом доме, стоявшем на Леопольдштрассе в Шваббинге, вероятно, жили богатые люди. Фолькманн обнаружил имя Кессера в списке жильцов на домофоне.
Пошел дождь, Фолькманн зашел в отдел канцтоваров в торговом центре за углом и купил там пластиковую папку и большой блокнот. Вернувшись к дому, он переписал имена всех жильцов, указанные на домофоне, а затем нажал одновременно все кнопки домофона, кроме кнопки Кессера. Из динамика хлынул град вопросов, и дверь, зажужжав, открылась — кто-то ждал гостей.
Войдя внутрь, Фолькманн увидел, что из одной квартиры выглянула пожилая женщина и с любопытством посмотрела на него.
Улыбнувшись, Фолькманн сказал:
— Домоуправление. Проблема с водопроводом.
Кивнув, женщина закрыла дверь.
Поднявшись на третий этаж, Фолькманн постучал в дверь квартиры Кессера, а когда ответа не последовало, вытащил из кармана перочинный нож и попробовал вскрыть замок. Это заняло меньше времени, чем он ожидал. Войдя в квартиру Кессера, Фолькманн закрыл за собой дверь.
Двухкомнатная квартира была со вкусом меблирована и аккуратно убрана, в углу стояли телевизор, видеомагнитофон и дорогая музыкальная стереосистема.
Сначала он осмотрел спальню, проверил зеркальный шкаф. Там он обнаружил чемодан со старой одеждой и пару поношенных горнолыжных ботинок. Несколько пар мужской и женской обуви были аккуратно расставлены в нижнем ящике шкафа, а старые пластинки были упакованы в пластиковые пакеты. Марши и полная коллекция опер Вагнера. В одном из ящиков он нашел несколько нераспечатанных упаковок пеленок и одежду для младенца. Посмотрев под кроватью и пошарив под матрасом, Фолькманн отправился осматривать кухню и ванную.
В последнюю очередь он осмотрел гостиную. На подоконнике он увидел фотографию Кессера и хорошенькой молодой блондинки.
На полках стояло несколько десятков книг, в основном по программированию. Фолькманн наткнулся на совершенно новую книгу, изданную Бундесвером, по сигнальным операционным кодам с пометкой «Geheim»[47] и несколько книг по «Ада» — языку программирования, использующемуся военными. В фотоальбоме, стоявшем на одной из полок, Фолькманн нашел фотографии Кессера университетских времен, среди которых была и фотография Кессера вместе с Винтером в пивной — двое молодых людей улыбались в объектив.
Пролистав альбом от конца к началу, Фолькманн наткнулся на фотографию мужчины средних лет, немного похожего на Кессера. Снимок был старым, еще черно-белым, на нем был изображен мужчина в форме генерала Лейбштандарта СС, который стоял у наполовину сожженного русского танка. Для генерала он был чересчур молод. На обороте фотографии было написано: «Хильдегарде с любовью. Манфред. Октябрь 1943 г.»
На одной из страниц фотоальбома был еще один снимок того же мужчины, но на этот раз фотография была цветной, и мужчина тут уже был немного старше. Снимок был сделан в какой-то горной хижине, и на коленях у мужчины сидел малыш. Фолькманн догадался, что это был Лотар Кессер. Черты лица у него были такими же, как и у отца: В правом нижнем углу снимка от руки была написана дата: 4 апреля 1977 г.
Фолькманн услышал, что на автостоянке припарковалась машина и, закрыв альбом, подошел к окну. Из серого «фольксвагена» вышел молодой человек. Он запер дверцу машины, а с пассажирского сиденья поднялась девушка лет двадцати, придерживая руками живот, почти незаметный под свободной одеждой, хотя она была на позднем сроке беременности.
Фолькманн узнал Кессера и девушку с фотографии.
Записав номер телефона, наклеенный на аппарат, Фолькманн вышел в коридор на лестничную площадку и закрыл дверь. Разминувшись с Кессером и девушкой на лестничном пролете между вторым и первым этажами, он заметил, что девушка на самом деле намного красивее, чем на фотографии, и что ни у него, ни у нее нет на пальце обручальных колец. Пара не обратила на него никакого внимания, они несли в руках пластиковые пакеты с продуктами.
Выйдя на стоянку, Фолькманн записал номер «фольксвагена» Кессера и поехал в «Пенту».
Взяв себе в мини-баре скотч, он подошел к окну, выходившему на мокрую от дождя Хохштрассе. Над городом нависло серое тоскливое небо, по стеклу стекали капельки дождя, а Фолькманн думал о фотографии мужчины в форме, которую видел в квартире Кессера. Генерал Лейбштандарта СС явно был отцом Кессера, сходство было очевидным. Допив скотч, Фолькманн разделся и лег в постель.
Проспав до шести, он перекусил и набрал телефонный номер Ивана Мольке.
Глава 37
Примерно за час он дошел до рыночной площади Виктуалан, а через десять минут нашел нужную пивную.
Все столики у входа были заняты. Пройдя в глубь помещения, к стойке, Фолькманн увидел в углу группу молодых людей. Он в суете совсем позабыл о том, что скоро Рождество. У барной стойки сидел Иван Мольке, а перед ним стояла кружка пива.
Мольке сильно постарел, волосы на висках стали седеть. Он был одет в серый деловой костюм, хотя раньше всегда предпочитал неформальную одежду. Сразу узнав Фолькманна, он помахал ему рукой.
— Рад видеть тебя, Джо, — сказал Мольке, крепко пожимая Фолькманну руку.
Когда он улыбался, то выглядел моложе.
— Тут есть комнатка, где мы сможем спокойно поговорить.
Он заказал Фолькманну пива, и, когда заказ принесли, они пошли в заднюю комнату. Там стояло два сдвинутых стола, а по обе стороны столов — крепкие сосновые лавки. Темный, обитый деревом потолок и меблировка придавали комнате вид типичной баварской пивной. На стене висел праздничный баварский постер. Воздух в комнате был затхлым, очевидно, она нечасто использовалась. Мольке объяснил, что хозяин пивной — его приятель, и тут они смогут спокойно поговорить.
Они сели друг напротив друга, и Мольке, взглянув на Фолькманна, сказал:
— Я слышал, что с твоим отцом, Джо. Прими мои соболезнования.
Фолькманн кивнул, они помолчали. Потом Мольке добавил:
— Насколько я понял, ты звонил мне не просто так. Давай рассказывай, что у тебя стряслось.
— Мне нужна твоя помощь, Иван.
— С чем это связано? С DSE?
Фолькманн кивнул и спросил:
— Ты по-прежнему в нашем деле?
Мольке улыбнулся.
— Ты же знаешь, как об этом говорят, — из нашего ведомства можно уйти только вперед ногами. Официально я вышел в отставку два года назад и переехал сюда. Но ты об этом, наверное, слышал. — Мольке отпил из кружки. — Я работаю в одной местной организации, занимающейся борьбой с промышленным шпионажем. — Он улыбнулся. — Конечно, это не так увлекательно, как было на прежнем месте работы, в Берлине, но доход приносит.
— Но ты по-прежнему с нами?
— Министерство внутренних дел время от времени обращается ко мне за консультациями. Раз-два в год. — Мольке помолчал. — Откуда у тебя мой номер телефона?
— Вернер Баргель дал.
Мольке кивнул.
— Ну рассказывай, что там у тебя, Джо.
Фолькманн минут пятнадцать излагал Мольке суть происшедшего, а потом протянул ему копию черно-белой фотографии женщины из Чако. Мольке, нахмурившись, внимательно ее изучил, а потом передал Фолькманну.
— Интересно. Но какая связь между прошлым и настоящим? Между Южной Америкой и Германией?
— Именно это я и пытаюсь выяснить, Иван. Потому-то мне и нужна твоя помощь.
— И ты не можешь узнать, кто эта женщина на фотографии?
Фолькманн покачал головой.
— Не везет мне с этим, Иван. Кроме того, снимок сделан очень давно. Это может быть самая обычная женщина, не имеющая никакого отношения к Шмельцу. Но вот мужчина на фотографии… Это, вероятно, может стать зацепкой.
Мольке немного подумал.
— Лет двадцать назад, когда Вилли Брандт начал закручивать гайки, требуя эффективной работы от организаций, занимавшихся поиском бывших фашистов, во время расследований мы пользовались помощью экспертов, помогавших установить личность человека по фотографии. Экспертами были историки, специализировавшиеся на периоде нацизма, да и сами бывшие нацисты. Я могу поспрашивать экспертов по поводу этого фото. Если девушка на фотографии была заметной фигурой, они смогут определить, кто она такая.
