Джон Квирк - Победители без лавров
— Тогда почему же все хотят уехать отсюда?
— Не знаю. Наверное, это не всерьез. Говорят, что хотят уехать, потому что все так говорят. А подумают серьезно и понимают, что от добра добра не ищут.
— Ко мне это не относится.
— Перестань злиться и ворчать, Пит. Прежде с тобой всегда было весело.
— Какой уж есть! Не нравлюсь — возьми себе Уилбера.
— Может, и возьму. Если будешь все время киснуть. Ты говорил отцу насчет стипендии?
— Мы все говорили. Да что толку! Как в стенку горох.
— Нет, ты должен настоять на своем! Уговори его посмотреть, как ты играешь. А когда он увидит, сколько народу приходит на стадион из-за тебя, то сразу передумает.
— Пусть теперь приходит в шахту! Наверно, я смогу рубить угля побольше папаши! Уж я его побью! И время мое придет. Черт возьми, я все-таки выберусь отсюда когда-нибудь!
— А меня возьмешь с собой, Пит?
— Я думал, тебе и здесь хорошо.
— Может, без тебя и не будет хорошо.
— Ну, так докажи.
Она не ответила, и оба задумались. Потом Пит спросил:
— А как у Винсента дома?
— Как у нас. Только комнаты больше. И картины на стенах страшнее. И платят мне там за то, что дома я делаю даром.
— Он с тобой хорошо обходится?
— Он со всеми хорошо обходится. Ты же знаешь.
— А, может, с тобой по-особенному?
Эллен улыбнулась, радуясь, что он ревнует.
— Только когда его жена уезжает в Нью-Йорк, Питтсбург или еще куда-нибудь.
— Верно! Так и люди говорят.
— Что говорят люди? — настороженно спросила Эллен.
— Сама знаешь.
— Нет, не знаю.
— Зачем тебе вообще там работать? Ты могла бы совсем не работать.
— Мне нравится, что у меня есть деньги. Я их коплю, — Эллен улыбнулась и прижалась к нему. — Не все же ирландцы моты. Я тоже умею скряжничать не хуже Данковских. — Она прикоснулась губами к его щеке. — Открыть тебе тайну? Хочешь знать, зачем я работаю? Чтобы накопить денег. Чтобы, когда тебя примут в колледж, и я могла бы уехать.
— Ну, теперь можешь об этом забыть, — угрюмо сказал он. — А только все знают, что жена у Винсента как ледышка. И с свадебной ночи у них ничего не было.
Да и тогда еще неизвестно, было ли. Ну, люди и думают, что он промышляет на стороне. Меня-то ты отшиваешь, а вот как насчет того, кто может дать тебе денег на колледж?
Эллен молча поднялась и пошла вниз по склону. Пит вскочил и, догнав, взял ее за руку, но она вырвалась и ускорила шаг.
— Да не злись ты, Эллен.
— Этого я тебе никогда не прощу, Пит. Никогда. — На глазах у нее были слезы.
— Я ведь только спросил, — пробормотал Пит. — Мы же с тобой гуляем, а все ребята удивляются, зачем это ты работаешь, когда отец и братья столько получают, и дом у вас свой, и ни в чем ты не нуждаешься. Стэббс говорит, что ему все ясно: Винсент выгонит свою супружницу, а ты останешься. И ничего менять не придется. Все пройдет незаметно, потому что ты уже там, будешь на ночь оставаться, только и всего. Так чего ты злишься, если я спрашиваю? Гуляешь со мной, а позволять — ничего не позволяешь.
Эллен остановилась, потом вдруг опустилась на землю и закрыла лицо руками.
— Я не так хотел выразиться, — неловко оправдывался Пит. — Я не то имел в виду.
— Когда Стэббс тебе это сказал, ты с ни<м подрался?
— Нет. Но не думай, что мне это понравилось.
— А когда он над тобой пошутил, ты его избил. Это, конечно, важнее?
— Так это же другое дело. Меня он высмеял при людях.
— А обо мне говорил не при людях?
— Ну, были ребята из нашей команды. Знаешь, как это бывает. Соберутся и треплются. Если каждого в Западной Виргинии бить за то, что он говорит про женщин, руки отобьешь.
Эллен неожиданно громко рассмеялась, и Пит испугался, не зная, к чему это приведет, но она сказала:
— Счастье, что нас, ирландцев, выручает чувство юмора. Если подумать, так и вправду смешно. Ну, слушай, мистер Питер Данковский: Винсент Карстайрс меня и пальцем не тронул. А ведь мог бы попробовать, с такой-то женой! Но он человек, каких нет ни в Польше, ни в Ирландии, ни в Суит-Уотере, и если ты не перестанешь злиться и приставать ко мне, я уеду в Пенсильванию и найду там себе другого, кого-нибудь вроде него. — Эллен притянула его к себе. — А мистеру Стэббсу скажи, что я работаю у мистера Карстайрса для того, чтобы тоже поехать в колледж, когда моего кавалера примут в Карнеги. Будь ты чуточку поумнее, понял бы, как я к тебе отношусь.
█
Когда Эллен Фоли венчалась с Питом Данковским, она была на четвертом месяце беременности. Ровно столько времени понадобилось, чтобы убедить Пита жениться: даже когда Эллен начала уже заметно полнеть, ему потребовалось подтверждение доктора Блэка.
— Она беременна, Пит, — сказал доктор. — Поверь моему слову.
— Всего от одного раза?
— Достаточно и одного раза. Сотый ли, первый ли — все равно. Она ждет ребенка.
— Но откуда я знаю, что он мой? — угрюмо спросил Пит. — Вы же знаете, как говорят: стоит девушке только начать, тут оно и пойдет.
— Ну, это уж ваше с Эллен дело, — ответил доктор Блэк ледяным тоном. — Лучше тебе с ней об этом не говорить. И я выслушивать подобные вещи тоже не желаю.
— Да я так. Просто я как-то не думал о женитьбе.
— Кто о ней думает! А по-моему, тебе чертовски повезло. На пятьдесят миль вокруг любой мужчина даст себе вырвать шестой зуб, только бы заполучить Эллен Фоли, а тебе она даром достается.
— И вы тоже?
— То есть как?
— Вы тоже хотите ее заполучить? Если вы так уж печетесь об ее чести и добром имени, так возьмите ее сами, — Пит ухмыльнулся. — Экономка вам позволит?
Доктор Блэк с трудом сдержался, но сказал резко:
— Мне больше не о чем с тобой говорить. Вон из моего дома.
Но Питер не мог уйти. Он беспомощно барахтался в болоте, в которое они с Эллен попали по собственной вине. Ему нужен был совет — совет врача. С трудом находя нужные слова, он попробовал извиниться.
— Я не то хотел сказать. Я думал пошутить, но, наверно, не подумал как следует.
— Пора уже научиться думать как следует. И привести свою жизнь в порядок. Я давно за тобой наблюдаю. Ты мне, как всем, казался героем. А на поверку выходит— ты шкодливый трус.
— Это еще почему?
— У тебя были все возможности, а ты отказался от них, струсил, не дал отпора отцу. А теперь юлишь, стараешься придумать, как бы свалить с себя ответственность.
Только самый последний скот может марать такую женщину, как Эллен Фоли. На это способен лишь отпетый подлец.
Питер Данковский сдержанно сказал:
— Возьмите эти слова обратно, не то будет плохо.
— Не только не возьму обратно, а и еще раз повторю. Ты дерьмо и подлец. Ты недостоин этой девушки. Лучше бы ее братья пристрелили тебя. Но она хочет быть твоей женой. Вот чего она, бедная дурочка, хочет. А ты говоришь о ней, как об уличной девке. Запомни: если ты не загладишь своей вины перед ней, я сам помогу ее братьям пристрелить тебя. Ты понял?
Пит смотрел на доктора с удивлением.
Доктор Блэк смягчился и сказал:
— Ты заслужил это, Пит. Сполна. Конечно, ты сейчас немного не в себе, я понимаю. Только в ближайшие дни попробуй доказать, что ты все-таки не тупица полак.
— Я, конечно, сам на это напросился. Но все-таки выражайтесь поосторожнее. Я не люблю, когда меня называют полаком.
— Я могу тебя так называть. И объясню почему. Хотя сам не понимаю, на кой черт ты мне сдался! — Доктор Блэк взвесил возможные последствия своей откровенности, потом решительно сказал: — В Элбоу меня знали, как сына Стива Ковальского, в Питте звали Джо Ковальским. И только теперь я стал Джо Блэком.
— Не может быть! Джо Ковальский? Нападающий?
— Да. Только теперь меня зовут Джо Блэк.
— Вы меня разыгрываете.
— Нет.
— Вот так так! — Пит присвистнул.
Доктор Блэк сардонически улыбался. Собственно, это даже не была улыбка.
— Хотя ты этого и не стоишь, но Джо Ковальский даст тебе один совет. Слушай меня, и слушай внимательно. Ты воображаешь, что ты здесь бог знает кто. Великий герой! Так вот: я всегда болел за тебя, как и все в Суит-Уотере, а может быть, и больше других, потому что я помню, каким сам был в Элбоу пятнадцать лет назад. Ты знаешь, кто рекомендовал тебя в институт Карнеги? Не только Винсент. Джо Ковальский тоже постарался для еще одного дурака полака, еще одного нападающего. А ты меня подвел. Здорово подвел. И Винсента тоже.
— А как вы играли? — перебил Пит. — Не хуже меня?
Доктор Блэк смерил его взглядом.
— Не хуже тебя? Ты пока играл в школьной команде против школьных команд и был самым сильным мальчишкой на поле. Оценить футболиста можно только, когда он играет с мужчинами.
— Представитель технологического сказал, что я мог бы играть в чемпионате страны.
— Не думаю, чтобы тебя на это хватило. Ты же трус.
