KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Разное » Джойс Кэри - Радость и страх

Джойс Кэри - Радость и страх

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Джойс Кэри, "Радость и страх" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

- Какая ты умная! Я это сразу заметил.

Она спешит в пансион и собирает свои вещи. Она думает: "Да, гадкий, гадкий", и от этого ей еще горше. Она чуть не плачет. Точно эти слова ранят ее больнее, чем Бонсера.

Вдруг появляется Бонсер, веселый, в шляпе набекрень. - Можешь и не уезжать, если не хочется. Я сам уеду.

- Снял бы хоть шляпу.

Он снимает шляпу, снова надевает ее, совсем уж лихо заломив набекрень. - Будь здорова, умница.

Он запихивает свою старательно сложенную ею одежду в саквояж и выбрасывает его из заднего окна прямо на клумбу. Потом спускается в сад и через заднюю калитку выходит в переулок, где дожидается кэб. Табита видит, как он открывает дверцу кэба. Внутри мелькнула полная женская рука, большое румяное лицо - та женщина с променада. Рука хватает саквояж. Бонсер влезает, захлопывает дверцу, и кэб отъезжает. Табита думает: "Он с ней, значит, сговорился. У него уже есть другая женщина". Но не чувствует ни удивления, ни горя. Столько разных чувств на нее нахлынуло, что осталась только пустота.

Через полчаса является хозяин пансиона и с ним полицейский. Хозяин рассыпается в извинениях, но из Лондона поступил запрос по поводу счета в гостинице. Где сейчас мистер Билтон и настоящая ли это его фамилия?

Услышав от Табиты, что их фамилия - Бонсер и где мистер Бонсер, она не знает, а денег у нее нет, хозяин забывает о вежливости. Он начинает грубить. Зато полицейский - сама любезность. Он просит прощения за беспокойство, однако же обшаривает ящики комода и открывает большой чемодан. В чемодане - старые кирпичи, завернутые в газету.

Табиту доставляют в полицию, допрашивают, хотят узнать, есть ли у нее родные. Она отвечает, что нет. Ее бросает в дрожь при одной мысли, что Гарри и Эдит будут осведомлены о ее безумствах. Но полицейский уже извлек из ее сумочки адрес Гарри. Припертая к стене, она признает, что доктор Баскет - ее родственник, попросту даже брат. Гарри, вызванный телеграммой, приезжает ближайшим поездом.

7

Табита ждет его в полицейском участке и терзается. "Ладно, в крайнем случае покончу с собой". Она боится взглянуть брату в лицо. Но Гарри держится спокойно, с достоинством, хотя на вид как будто постарел. Он ласково здоровается с ней и не задает вопросов. По счету в пансионе он заплатил, и, когда они наконец сели в поезд и едут домой, он спрашивает: "Ну, как ты себя чувствуешь?", и она понимает, что упреков не последует.

- Гарри, какая же я была дура. Но ты ведь понимаешь, тут не только моя вина.

- Бонсер оставил тебя в дурах, это я понимаю, не тебя первую. Но ты бы хоть написала, а то мы беспокоились. Три месяца ничего о тебе не знали.

- И правда, уже целых три месяца. - Табита поражена, как летит время и какая же она эгоистка! - Но я честное слово собиралась написать, как только мы поженимся.

- Так вы не женаты?

- Нет, он все откладывал.

- И на том спасибо.

Просто не верится - это говорит Гарри, такой порядочный человек. Мир уже не кажется ей темницей. Выходит, ее история не так исключительна, не так ужасна, как она думала? Она целует Гарри и говорит: - Какой ты добрый, Гарри! Но скажи, неужели это тебя даже не удивило... то, что со иной случилось?

- Недаром же я домашний врач. - На ее благодарный взгляд он отвечает умудренной улыбкой. Он сам чувствует, какой он терпеливый и умный.

А Табита уже радуется, что едет домой. Она уже слышит голоса знакомых с детства комнат: "Здесь все правда, здесь ты в безопасности".

Поэтому ей странно, что в прихожей ее встречает лаем неизвестная собака, которая, как выясняется, живет здесь уже давно. В комнате у нее стоит швейная машина, гладильная доска и огромная новая корзина с выстиранным бельем. А ящики комода набиты детским приданым. Эдит, оказывается, ждет ребенка, к ним приехала ее сестра Клара, и ее поместили в маленькой бельевой, так что утюги и корзины пришлось перенести к Табите.

Эта Клара - невзрачная, тихая, похожая на Эдит, но некрасивая, уже утвердившаяся в жизни на роли семейной рабыни, которую призывают в экстренных случаях, но никогда не благодарят, скучнейшее создание, презираемое всеми вплоть до горничных, - даже она здесь сейчас более у места, чем Табита. Она остается в тени, но она знает, где что лежит, она вросла в новый распорядок, в новый быт дома. Весь день она нянчится с Эдит. А Эдит изменилась до неузнаваемости. У нее не только фигура стала другая, но и лицо, и вся повадка. Нос точно вытянулся, щеки пожелтели. Она стала меньше следить за собой. И легкий характер, прежде бывший лучшим ее украшением, куда-то испарился. Если Гарри выражает недовольство, что обед запоздал, она огрызается. Видимо, считает, что беременность дает ей право и лениться, и транжирить больше прежнего, и даже грубить.

Зато с Табитой она стала куда откровеннее. Отделавшись от Клары "Ступай себе, Кларри, ты нам не нужна", - она принимается с поражающим цинизмом рассуждать о мужчинах, о том, как неинтересно с Гарри в постели. "Он всегда молчит, только тискает меня. Ему бы священником быть".

К Гарри она снисходит с новых высот, и Табите это противно. Не ценит она расположения Эдит. Оно только усиливает ее впечатление, что родной дом стал меньше и неуютнее, что в нем стало нечем дышать. Это еще укрепляет ее решимость вырваться отсюда в самостоятельную жизнь.

8

И всю эту зиму она трудится, как никогда. Она встает пораньше и садится за рояль в холодной комнате, с красным носом, накинув на плечи шаль, и по сто раз повторяет упражнения для левой руки. Как она их ненавидит, эти упражнения для левой руки, но именно поэтому повторяет их снова и снова. Так она карает себя за свое безумство.

И не устает дивиться этому безумству, уже уходящему в прошлое. "Как я могла! Какой же я была безмозглой дурочкой! Еще легко отделалась! Впредь буду умнее!"

Через три месяца учитель музыки, руководящий ее занятиями (полгинеи урок), заговаривает о том, чтобы в начале нового года устроить ей концерт - очень скромный, просто первый опыт игры перед публикой, но все же концерт. И Гарри соглашается пожертвовать пятьдесят гиней в фонд этого дебюта.

Но однажды днем, недели через две после подписания контракта, когда Табита, хмурая и озабоченная, быстрым шагом пересекает поляну, из-за куста ей навстречу выходит мужчина. Бонсер!

Она застыла на месте, она не верит своим глазам. Словно какой-то легендарный герой, какой-то миф вдруг воплотился в этого среднего роста мужчину с правильными, слишком, пожалуй, правильными чертами лица, с серо-синими глазами, в хорошо сшитом сером костюме и модных штиблетах. У нее мелькает мысль: "А он как будто был куда выше ростом, и подбородок не так выдавался". Но тут же ее заливает негодование.

Бонсер снимает шляпу жестом, достойным актера в пьесе Пинеро, и говорит: - Что это, Пупс, как ты побледнела. Я тебя испугал?

- Я спешу, мне некогда разговаривать. - Она хочет пройти мимо, но он одним прыжком преграждает ей путь.

- Черт возьми, это уж слишком, Пупс!

- Слишком?! - Она вся ощетинилась. - Это после того, что ты мне наплел; После того, как бросил меня. И задолжал в пансионе.

- Боже милостивый, а я? Я возвращаюсь, мне говорят, что ты все разболтала и смылась. Меня чуть за решетку не упекли, а все потому, что ты на один день не могла мне поверить.

- Ложь, ложь, неужели ты и правда считаешь меня такой дурой?

На его лице изображается отчаяние. - Вот награда за то, что я хотел скрасить тебе жизнь, не жалел для тебя денег. Да уж, свалял дурака. И до сих пор не могу поверить. Я все время себя уверял: "Она ко мне вернется. Я знаю мою Тибби, другой такой верной жены на всем свете не сыщешь".

- Я тебе не жена. А та женщина?

- Какая женщина?

- В кэбе, когда ты уезжал, - та женщина с променада.

- Какой еще кэб? В кэбе был один мой старый приятель, он обещал мне работу... Ах да, кажется, там была и его жена.

- Нет, Дик. Ничего не выйдет. Не так я глупа. - И она быстро уходит. Но еще долго у нее за спиной звучит его печальный голос - он клянет себя за безрассудную любовь. И, уже подбегая к калитке своего дома, она слышит: "Ради всего святого, Пупси, не разбивай мне сердце! Завтра, там же".

"Вранье, бессовестное вранье!" Табита бросается к роялю, словно в этом спасенье. "И наглость какая - вообразил, что я ему поверю. Я-то знаю, что в кэбе была женщина".

И тут же возникает сомнение. Готова ли она присягнуть, что то была женщина с променада? И весь эпизод его бегства теряет четкость очертаний. Словно на спокойную водную гладь, где все отражалось отчетливо и ярко, набежал ветерок. Все осталось как было - краски, предметы, но все пришло в движение, расплывается по краям, обретает иную форму и смысл. Обман оборачивается неосторожностью, безрассудство - доказательством любви.

"О господи! - Она с силой берет фальшивый аккорд. - Если бы знать наверно!"

Она фальшивит еще и еще раз и наконец вскакивает с места распахнуть окно. "Душно здесь". Мирные надежные Кедры кажутся ей капканом.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*