Мари-Од Мюрай - Умник
— Нет, несчастный случай. Говорили, из-за лекарства, которое мама принимала, чтобы не было выкидыша.
Клеберу ужасно не хотелось обсуждать эту тему, и он замолчал.
И тут Захра шепнула ему на ухо:
— У меня младшая сестренка тоже с проблемами.
Клебер благодарно кивнул. Но все его романтические планы скукожились.
Мало-помалу все опять развеселились, стали пить и танцевать. Корантен прибавил звук. Настолько, что соседу снизу пришлось звонить трижды, пока его услышали.
— Сколько же их тут теперь набралось? — взревел месье Видибог, едва заглянув в гостиную. — Я буду жаловаться в правление!
Клебер подошел к разъяренному старику:
— Мы отмечаем день рождения Корантена. Надо было, конечно, предупредить вас, что будет шумно.
Месье Видибог смягчился.
— А ваш идиотик тоже празднует? Ничего себе! Тот беленький парнишка его спаивает!
— Добрый вечер, месье Видибог. Хотите коктейль? — Арья предложила ему бокал.
У месье Видибога заблестели под густыми бровями глазки.
— И сколько вам таких нужно на один вечер? — спросил он игривым тоном.
— Пять-шесть, не больше, — ответила Арья, имея в виду бокалы коктейля.
— Пять-шесть? — повторил старый господин и по очереди обозрел всех находившихся в комнате цветущих юношей.
Корантен убавил свет. Клебер, которому спиртное придало отваги, пригласил на танец Захру. В полумраке погладил ее обнаженное плечо и даже задумал прикоснуться к нему губами: «На счет пять. Раз, два, три, четыре…»
— Полегче! — охладила его Захра.
«Получается! У меня получается!» — ликовал Клебер.
Беатрис пренебрежительно посмотрела на танцующую парочку. Подумаешь! Клебер — молокосос! Она, Беатрис, нацелилась на Энцо. Подошла к нему и завела разговор:
— Ты что, сторожем при психе заделался?
Она ткнула пальцем в Умника.
Энцо промолчал.
— А это что такое? Кролик? — Беатрис подняла Крокроля за кончик уха и брезгливо бросила: — Фу, какая грязная тряпка!
— А ты не хочешь показать свой танец живота где-нибудь еще? — поинтересовался Энцо, грубовато намекнув на ее пирсинг.
Беатрис обиделась и отошла.
— Некрасивая тетя, — сказал Умник.
Он взял Крокроля и попытался встать. Но зашатался.
— Ой, почему я падаю?
Энцо помог ему удержаться на ногах:
— Ничего страшного, перебрал чуток, и все дела.
Он отвел Умника в его комнату и сам пошел к себе. Открыл толстую тетрадь в клеточку и принялся писать.
Ну, а Умник взял и вытряхнул свой пенал — он искал ножницы.
— Мне надоели эти грязные тряпки, — сказал месье Крокроль. — Отрежь их!
Его чувствительную натуру задели слова Беатрис. Он хотел отрезать себе уши. А пьяненький Умник счел его желание вполне законным.
— Сделать покороче или отрезать совсем? — спросил он.
— Совсем!
Умник зажал месье Крокроля между колен. Поморгал — ему все чудилось, что плюшевых ушей не два, а четыре, — и принялся кромсать их ножницами.
— Не больно?
— Немножечко щекотно.
Раз так, Умник смело отрезал одно ухо.
— Кровь есть? — спросил месье Крокроль.
— Нет.
— А надо, чтоб была.
Умник взял красный фломастер, вымазал себе пальцы и место отреза на голове месье Крокроля.
— Что ты делаешь? — раздался вдруг голос Клебера.
Он устыдился, что бросил брата, пришел его проведать и теперь стоял ошеломленный.
— Месье Крокроль попросил отрезать ему грязные тряпки, — ответил Умник.
— Твой кролик! Это же ужасно!
Клебер взял Крокроля из окровавленных рук Умника.
— А где ухо? — спросил он, поднял отрезанное ухо с пола и повторил: — Ужасно!
Умник разревелся:
— Не хочу, чтобы без уха!
Только сейчас он понял, что натворил.
— Что тут у вас? — спросила, заглянув к ним, Арья. Клебер повернулся к ней. В одной руке он держал Крокроля, в другой — ухо:
— Ты только посмотри, Арья, что он наделал!
— Бедный месье Крокроль…
— Это я виноват! — рыдал Умник. — Я плохой!
Арья наклонилась над ним:
— Не плачь, я его починю.
И, подняв голову, сказала Клеберу:
— Он выпил лишнего. Энцо его напоил. Пойду принесу иголку и нитки.
Клебер положил месье Крокроля на подушку и стал ждать, когда Арья вернется. Он очень нервничал.
— Не унывайте, ребята! — сказала она, увидев их несчастные физиономии. — Я же будущий врач. Пришивать уши — как раз по моей части.
— Ты будешь делать ему операцию? — спросил Умник. Его печаль как ветром сдуло, и он с любопытством следил, как Арья выбирает подходящую по цвету нитку, вдевает ее в иголку. Только когда иголка воткнулась в плюшевую голову, он тихонько ойкнул.
— Ему не больно, — успокоила его Арья. — Операция проходит под наркозом.
Она закончила работу и пошевелила ушами месье Крокроля: «Ку-ку!» Умник захлопал в ладоши.
— Я побуду тут, пока он протрезвеет, — сказала Арья Клеберу.
Клебер возразил: он сам должен присматривать за братом.
— Нет, лучше Арья, — вмешался Умник. — Она добрее.
Ну, раз так… Клебер поручил Умника Арье и вернулся к гостям.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Арья. — Голова не кружится?
Умника вопрос рассмешил: как это голова может кружиться! Она же не волчок.
Арья присела на кровать с ним рядом и увидела в первый раз не брата Клебера, идиотика, а худощавого молодого человека с растрепанными волосами и широко распахнутыми глазами, в которых, как в волшебном фонаре, сменяются картинки: пираты и принцы, эльфы и единороги.
— Умник… — сказала она.
— Да, я.
Она погладила его по щеке. Кожа оказалась нежной, как у ребенка. Умник удивленно замер от неожиданной, непривычной ласки — мама умерла так давно.
— Хочешь, я тебя поцелую? — спросила Арья.
На всякий случай Умник закрыл глаза, и Арья его поцеловала. От него пахло ромом.
— И месье Крокроля тоже поцелуй, — сказал он и прижал своего плюшевого друга к губам Арьи.
— Он доволен. Тут у него еще осталась кровь, — Умник озабоченно посмотрел на красное пятнышко около пострадавшего уха. — Но он все равно доволен.
— Что его поцеловали?
Месье Крокроль восторженно завертел ушами.
Глава 6
В которой месье Крокроль воюет и влюбляется
Месье Крокроль проснулся с ощущением, что у него на голове железный шлем. Умник потер себе виски.
— Тебе нехорошо?
— У меня кружится голова, — пожаловался месье Крокроль.
Видно, и другие жильцы чувствовали себя не лучше — было уже десять часов утра, а в коридор еще никто не выходил. Умник нашел в этом двойную выгоду. Во-первых, в это воскресенье его не поведут на мессу. А во-вторых, никто ему не помешает спокойно полакомиться остатками вчерашней пирушки.
В гостиной еще не прибирались. Повсюду стояли бокалы и рюмки, на полу полно крошек от чипсов и торта.
— Огонь! — воскликнул Умник.
Около переполненной пепельницы валялась новая зажигалка Корантена. Умник взял ее себе.
— Пригодится для твоей коллекции, — сказал месье Крокроль.
У кроликов всегда проказы на уме.
— Глянь, сколько сикареток, — с невинным видом проговорил он.
В самом деле, среди окурков попадались не докуренные и до половины сигареты.
— А я умею курить, — похвастал Умник.
Он взял один окурок большим и указательным пальцами, поднес к вытянутым трубочкой губам и сделал вид, что выпускает дым в потолок, — точно так, как делала Беатрис. Потом взял другой, зажал его по-мужски между большим и средним и затянулся понарошку, подражая Корантену.
— Неплохо, — одобрил месье Крокроль. — А теперь зажигай.
С зажигалкой Умник сладил не сразу. Пламя никак не выскакивало, а когда появилось, Умник его упустил. Месье Крокроль подбадривал его, и, наконец, с третьей попытки сигарета загорелась. Умник вдохнул дым и тут же зашелся кашлем, так что на глазах показались слезы.
— Ну как? — спросил месье Крокроль.
— Ликолепно!
Умник докурил три окурка, и вдруг ему стало как-то не по себе. В горле пересохло, сердце бешено колотилось.
— Ты стал весь белый, — с живым интересом заметил месье Крокроль. — И немножко зеленый.
Умник схватился за живот, потом за горло, придушенно пробормотал: «Клебер!», согнулся пополам, и его стошнило.
— Спасите! Помогите! — завопил месье Крокроль. Он судорожно подпрыгивал, но с места так и не сдвинулся.
Впрочем, все кончилось само собой. Умник сидел еле живой.
— Фу! Фу! — месье Крокроль брезгливо зажимал нос.
Потрясенный тем, что с ним случилось, Умник бросился в комнату брата, распахнул дверь и прыгнул к нему на кровать.
— Клебер! Меня стошнило!
Клебер не сразу отозвался на эту невероятную новость, и Умник принялся изо всех сил его трясти:
