Александра Егорушкина - Настоящая принцесса и Наследство Колдуна
Наконец Марго добралась до развилки, которую почему-то позабыла, и на этой развилке остановилась и заколебалась. Она точно знала, что направо будет огромный круглый зал. Со слов гномов Маргарита помнила, что здесь когда-то было Святилище, а теперь – гигантский колодец, обойти который можно лишь по узкому карнизу. Именно отсюда два года назад и поднялся Черный Замок, пытаясь пробить камень и выйти на поверхность в Радинглене. Но вот что ждет ее, если свернуть влево, туда, где сводчатый коридор идет под уклон и загибается? Кузницы позади, парадные залы тоже…
– Вот бы Лизаветин волшебный слух! – громко сказала Марго, но тут же строго напомнила себе, что ей нужно в Святилище. А что там за поворотом, не так уж важно, тем более, что проход какой-то странный: оберегов перед ним нет ни одного, но эхо очень уж быстро заглохло – значит, впереди ворота, даже двойные, хотя отсюда их не видно.
Отбросив сомнения, Маргарита двинулась направо. В Святилище оказалось тихо и безлюдно. Только из огромного колодца веяло стужей – Марго почувствовала, что лицу, рукам и шее холодно. Она поняла, что где-то обронила шарф, но не возвращаться же теперь…
Прижимаясь лопатками к неровной обледеневшей стене, Марго сделала несколько осторожных шажков по карнизу, стараясь не оскользнуться. Остановилась, перевела дыхание. Поднесла смартфон к самому лицу, выключила монотонный сигнал, а потом решительно нажала какую-то другую кнопку.
И под каменными сводами закружила, как черная птица, сумрачная, завораживающая музыка. Темнота стала плотной и ощутимой, будто бархатный занавес. Марго вскинула руку со смартфоном вверх и стала ждать.
Лиза обязательно узнала бы эту музыку.
И кое-кто еще тоже ее бы узнал.
* * *– Здравствуй, девочка. Тебе кого? – удивленно спросил знакомый густой голос.
Лиза замерла на пороге чужой прихожей.
В первое мгновение дородная дама в вишневом халате-кимоно и затейливом шелковом тюрбане на голове показалась ей смутно знакомой. Но только потому, что это накрашенное солидное лицо часто мелькало на экране телевизора именно тогда, когда Лиза включала его узнать погоду. Правда, сейчас дама растопырила пальцы, как никогда в телевизоре не делала: сушила вишневый же лак на длинных острых ногтях.
Что-то в этих ногтях было до странности неприятное.
Не ногти, а прямо когти.
– Здравствуйте, – оробев, выдавила Лиза.
Но стоило только хозяйке сделать шажок вперед, как воздух, разделявший их, шевельнулся, точно прозрачная занавесь, собрался в складки, помутнел… Через мгновение муть развеялась, и у Лизы словно пелена спала с глаз, а вишневая дама вдруг замерцала, словно изображение в испорченном телевизоре.
Заклятие ширм разрушилось.
Ну конечно!
Гарпия!
Перед Лизой закрутился вихрь картинок – будто кто-то быстро-быстро вращал калейдоскоп, начиненный воспоминаниями. Вот известная телеведущая Алина Никитична на экране телевизора. Кто ж ее не знает! А вот она уже не на экране, а рядом с Лизой, в кабинете директора школы. Вместе с целителем Хрустицким они рассматривают Лизу – фотографируют, допрашивают, сверлят глазами… У Алины Никитичны высокая прическа и малиновый рот и накрашенные ногти-когти… Это было больше года назад, когда Мутабор явился в Петербург под личиной мировой знаменитости – виолончелиста Изморина и пытался завлечь Лизу в свои сети и завладеть городом. Но первая встреча Лизы с этой дамой произошла еще раньше – в королевстве Ажурия, два года назад. И звали ее тогда вовсе не Алина Никитична, а герцогиня Паулина. Вот она, жуткая когтистая гарпия, колдунья погромыхивая железными перьями, стоит на льду Ажурийского моря рядом с Ангстом, фон Штаммом и Кораксом… Наскакивает мощным бронированным корпусом на Инго и Лизу под сводами Черного замка… пятится и пугается, когда Инго пускает в ход словесные чары… утратив всю свою колдовскую силу, обращается в бегство…
Лиза одинаково отчетливо вспомнила и гарпию, и ту Алину Никитичну, которая защищала детей-заложников от Мутабора-Изморина. Тогда казалось, будто она забыла о прошлом, а колдун напомнил и силком сделал ее своей помощницей. И, кстати, она тогда взбунтовалась против Мутабора при первом же удобном случае…
Так кто же она теперь? Чего от нее ждать?
Как только Алина-Паулина открыла рот, стало ясно: Лизу она не узнает и не помнит.
– Девочка, ты по рекомендации? – приветливо поинтересовалась хозяйка. – А-а, ты, наверно, от Романа Семеновича… То-то я смотрю, рыженькая, и носик – вся в него. Хм, он вроде бы рассказывал, что ты на виолончели играешь. – Взгляд Алины-Паулины уперся в скрипичный футляр.
Лиза понятия не имела, кто такой рыжий Роман Семенович, но решила – будь что будет, подыграю, в квартиру-то внедриться надо! И старательно закивала:
– От Семан… Ромен… – От неожиданности слова путались и не выговаривались.
– Я ведь ему говорила, что детскими музыкальными передачами не занимаюсь, – утомленно сказала хозяйка.
Лиза попятилась.
– Проходи, ты же замерзла, сейчас я тебя чаем напою. И как это можно – отпускать ребенка одного в такую погоду? – хозяйка жалостливо заохала. – Метель, мороз! Ну, снимай курточку, разувайся, тапочки сама бери, видишь, у меня лак еще не высох.
Лиза разделась, всунула ноги в белоснежные пушистые тапочки, на всякий случай переложила клубочек в карман джинсов и опасливо проследовала в глубины квартиры, держась в кильватере Алины-Паулины. Надо же, гарпия ведет себя вполне мирно. И виду не подает, что ширмы навела! Может, она по-прежнему безвредная Алина Никитична? А заклятие ширм для нее кто-то наколдовал за деньги? Но если она не помнит Лизу, то зачем и от кого пряталась?! Непонятно. Ладно, решила Лиза, будем действовать по наитию.
А если попробовать слегка расколдовать Алину, чтобы она вспомнила свое паулинское прошлое? И воспользоваться этим, чтобы разузнать про Черный замок?
Рискованно, конечно, но другого выхода нет.
Квартира поразила Лизино воображение обилием белых предметов – диванов, подушек, занавесок и прочего, даже сесть страшно, вдруг что-нибудь испачкаешь. Из-за всех дверей показывались коты, осматривали гостью, терлись о ноги и красовались усами, хвостами и боками. И только один – громадный сибирский котище, которого Лиза мельком увидела за очередной дверью, лежал как меховой безучастный коврик и даже головы не поднял.
– Заболел Сема, старенький уже… – тяжко вздохнула хозяйка.
Да уж, бывшая гарпия преобразилась до неузнаваемости – вон, котов любит.
И обстановка у нее совершенно мирная. И на просторной кухне, как у всех нормальных людей, обнаружился чайник, чашки и печенье курабье в вазочке.
– Похозяйничай, пожалуйста, – попросила Алина-Паулина, и Лизе, оторопевшей от нелепости происходящего, ничего не осталось, как заварить чай в стане врага. Впрочем, чай получился вкусный и пришелся очень кстати.
– Может, ты мне в другой раз поиграешь, а? – с надеждой спросила хозяйка, глядя, как Лиза пьет из большой белой кружки. – Я на больничном, и потом, мне новую программу надо готовить, подростковую… нет-нет, никакого отношения к музыке…
Неужели напоит чаем и просто-напросто выставит за дверь, испугалась Лиза, усиленно отогревая о кружку окоченевшие ладони. Нет, так не пойдет, пора принимать решительные меры. В памяти у нее очень кстати всплыли пространные рассуждения про энергетическую музыку, которые Алина в ту памятную осень излагала с телеэкрана, расспрашивая заморского гостя – Изморина. Ладно, будем петь наукообразные слова с чужого голоса, авось подействует.
– Вы плохо себя чувствуете? – Лиза постаралась изобразить сочувственную интонацию. – А я… я… хотите, я вас полечу? Я не просто вундеркинд, я играю целительную музыку! Эту… энергетически умиротворяющую. Честное слово! От нее и мигрень проходит, и вообще куча болячек излечивается! У меня даже диплом есть, только я его не принесла! – Лизу несло, но по подобревшему лицу хозяйки она поняла, что несет ее в верном направлении.
– Право, даже и не знаю… – Алина-Паулина, стараясь не смазать лак, приложила ладонь ко лбу. – Диплом, говоришь. – Она скривила густо накрашенный рот. – Не верю я во все это… вот если бы котика полечить…
– Давайте попробуем! Всем помогает! Все хвалят! Вдруг и вам поможет? А потом котика! – И Лиза, решив ловить момент, поспешно раскрыла черный футляр с серебряными застежками и вытащила волшебную скрипку, поблескивающую терракотовым лаком. Привычно пристроила скрипку к плечу.
Так, что бы такое сыграть?
Лиза потихонечку, негромко начала вступление к Чаконе Баха – во-первых, эту непростую вещь она хорошо знала, во-вторых, начало там было мирное, вкрадчивое. Алина поудобнее устроилась за столом, оперлась подбородком на руки и даже начала благосклонно кивать в такт, однако тут-то волшебная скрипка и внезапно проявила свой крутой норов.
Для начала скрипка больно пихнула Лизу подбородником. Потом завертела грифом. Попыталась вырвать из рук смычок, и у Лизы тотчас заболела кисть. Лиза испугалась не на шутку: сколько она занималась все это время с Филином, волшебная скрипка вела себя смирно и послушно! Неужели инструмент почуял близость бывшей гарпии и поэтому взбунтовалась?
