Александра Егорушкина - Настоящая принцесса и Наследство Колдуна
Он попытался пригладить Маргарите растрепанные короткие волосы, но она вырвалась и даже отпрянула.
– Ничего-то ты не понял! – Глаза у нее сверкали. – Я совсем о другом! Почему я только сейчас узнала про твои двенадцать лет плена в Черном замке? Про то, как Мутабор тебя давил, да не раздавил? И что за иммунитет к черной магии ты упоминал? Почему раньше молчал? – Допытывалась Марго. – Я Филина только что спрашивала, так он даже не пожелал об этом говорить!
– И правильно, ни к чему тебе подробности, – отмахнулся Инго. – Притценау нет, скоро и Черного замка, надеюсь, не будет, и тогда эта история кончится навсегда, и о ней можно будет благополучно забыть! Я бы ни за что не стал обо всем этом упоминать, если бы для дела не потребовалось. А так… Поверь, мне не о чем рассказывать, ничего интересного в плену не было.
– Опять ты про «интересное» – я тебе что, Костик? – возмутилась Марго. – Это ему чем ужаснее, тем интереснее! По-твоему, я для развлечения спрашиваю, нервы пощекотать?
Под ее упорным взглядом Инго опустил глаза. Не хочется врать, но надо. Чтобы Маргарите было спокойнее… и не только для этого. Ведь если он, Инго, хотя бы заикнется о том, каково ему было в плену, придется рассказывать все – Марго не отступится, пока не выведает. А зачем ей знать в подробностях, как Мутабор обращался с ним все двенадцать лет? Колдун ведь не просто изводил Инго ядовитыми насмешками и угрозами расправиться с Бабушкой, Филином, Лизой. Он старался сломить волю пленника, пробовал на нем самые зловещие свои чары… Но так и не заставил Инго стать его учеником. А перед самой коронацией, добиваясь покорности, заколдовал Инго в уродливого безвольного карлика. Только вот не удалась Мутабору его затея, и, похоже, именно с тех самых пор Инго не берет никакой морок. Даже «ширмы» и то не совсем подействовали. А что будет, если Маргарита обо всем этом узнает? Она такая сострадательная, еще начнет, чего доброго, его жалеть – а это не нужно, честное слово. Все, за что его можно было пожалеть, осталось в далеком прошлом, а сейчас все ждут от него важных решений и надо во что бы то ни стало казаться самым сильным.
Инго спохватился, что так ничего и не ответил на вопрос Маргариты. А она молчала – молчала как-то требовательно, ждала, что он скажет. Инго вздохнул и продолжал:
– В Черном замке было тоскливо. Безнадежно. Я ведь не знал, когда это все кончится. Еще было странно и непонятно. Скажем, пытаешься подойти к окну или к двери или просто добраться до конца коридора, а цель удаляется. Потом только обнаружил, что, если идешь вперед, а цель все дальше, надо пятиться… – Инго выдавил из себя усмешку. – Чувствовал я себя при этом ужасно глупо! Или вдруг оказывалось, что шагаешь по отвесной стене. Очень неудобно. Или вот еще: вчера ты по лестнице поднимался, а назавтра оказывалось, что она ведет вниз. Со звуками там тоже непредсказуемо… То тихо, как в вате, даже собственного дыхания не слышишь, а то, наоборот, вдруг просыпается позавчерашнее эхо – и ну по коридорам метаться. То же самое бывало и с музыкой. – Инго помолчал. – Вот сколько я тебе всего рассказал, и совсем никаких ужасов, – подытожил он. – Все, был плен и кончился! Сама видишь, я жив и здоров. Перестань делать из меня мученика!
Все это Инго говорил, глядя в окно, за которым косо летел крупный снег, а теперь посмотрел на Маргариту.
И не узнал ее – такое у нее сделалось перекошенное лицо. И вместо огромных глаз – злющие темные щелочки.
– Ах так! – разъяренно прошипела Маргарита. – А я-то, дура, думала, у нас нет секретов друг от друга! Не доверяешь! Значит, я тебе не нужна!
– Марго, ты что? – тихо спросил Инго, шагнул к ней, но она отскочила.
– Ничего! Не трогай меня! – ломким голосом воскликнула Маргарита, избегая смотреть ему в лицо. – Я тебе не нужна, Бабушка твоя меня терпеть не может, что ни сделаю, ей все не по нраву, в Радинглене твоем я чужая…
Инго никогда не видел ее такой взбешенной. Он давно уже убедился, что Марго вспыльчива, но теперь она несла оскорбленную околесицу и, казалось, нарочно растравляла в себе обиду. Ее как будто подменили! Вместо прежней Марго перед ним была какая-то вздорная истеричная девица. Прежняя Марго, чуткая, участливая, наверняка бы сообразила, что сейчас не до выяснения отношений и уж точно не до упреков в адрес больной Бабушки.
– Вам от меня только и надо было, что помощь насчет акустики! – Маргарита вошла в такой раж, что затопала ногами. – Что я тут вообще забыла?! Все, с меня хватит! Я сейчас же ухожу к папе, нет, я вообще уезжаю обратно в Кенигсберг! И не звони мне!
Инго сел обратно за стол и скрестил руки на груди.
– Как скажешь, – негромко произнес он.
Марго уже шла к дверям. На пороге она обернулась:
– Вы прекрасно обойдетесь без меня. Ввести формулу в компьютер и запустить программу – все это я сделала, а дальше справитесь. Желаю успехов!
Маргарита попыталась громко хлопнуть дверью, но створки были такие массивные, что у нее ничего не получилось.
Оставшись один, Инго тяжело вздохнул и включил Мэри-Энн. Он не понимал, что за стих нашел на Маргариту, но решил вслед не бежать и не переубеждать. Тем более что и ему было горько и обидно.
* * *… Выбежав из Цветочной гостиной, Маргарита повела себя несколько странно. Насупленные брови разгладились, а разозленное перекошенное лицо стало просто серьезным и сосредоточенным. Маргарита стремглав промчалась по галерее, забежала к себе в комнату и стала собираться. Через пять минут вместо радингленского платья на ней уже был свитер, шарф, высокие ботинки и кожаные брюки – та самая экипировка, в которой Марго вместе с Левой совершала вылазки в гномские подземелья. Вытащила из кармана смартфон и включила. Помигивая, тот тихонько заиграл что-то монотонное. Марго с усилием улыбнулась и уверенно двинулась по дворцовым коридорам, держа попискивающий прибор перед собой. И никто – ни домовые, ни придворные, – почему-то не обратили на нее ни малейшего внимания, словно на ней была шапка-невидимка, и даже, казалось, не услышали ни шагов, ни музыки. Вот так, незамеченной, Марго и покинула пределы дворца и углубилась в подземный ход, который вел мимо Сокровищницы в гномские владения.
«Не у одного Костика память абсолютная», – с гордостью подумала Маргарита, обнаружив, что отлично помнит маршрут, по которому водил ее Лева, когда они вместе с гномами распределяли, где будут обереги от Черного замка. Правда, теперь ей приходилось идти в одиночку, местами в темноте, которую свет от дисплея почти не рассеивал.
В обширных пещерах, извилистых коридорах, под каменными сводами, на подходах к парадным залам с резными колоннами, у ворот, ведущих к кузницам и штольням, словом, повсюду, повсюду горели факелы и стояли вооруженные гномские посты. Но и Подземный народ с его острым слухом не услышал торопливых шагов Марго и приглушенного попискивания смартфона. Более того, гномы, которые, с острейшими топорами наизготовку всматривались в темноту, Маргариту в упор не видели, и она каждый раз говорила себе «вот и отлично» и торопилась дальше – мимо тех, кто охранял обереги. Время от времени она встречала и сами обереги, которые вовсе не походили ни на барьеры, ни на окопы, ни даже на противотанковые заграждения. Это были то струны, натянутые под самым потолком, точно для какой-то невероятной арфы, то медные воронки и выгнутые щиты, закрепленные под разными углами, то десятки колокольчиков, развешанных вдоль стен и тихо позванивавших на сквозняке. Кое-где она замедляла шаг, останавливалась и, сосредоточенно сдвинув брови, то подкручивала гигантские колки, спрятанные за хитро замаскированными под грубый камень выдвижными панелями, то перевешивала колокольчик на два пальца в сторону, зажав его язычок в ладони, чтобы не звякнул. При этом она тихо бормотала себе под нос: «Зря мы старались, все с точностью до наоборот!»
Однако Марго попадались не только гномские посты и обереги от Черного замка. Временами ей встречались фигуры, которые человеку непосвященному могли бы показаться на диво искусными изваяниями гномов – один замер, занеся топор, другой – закрыв лицо руками, будто его ослепил яркий свет, третий и вовсе упал на колени. Но Маргарита знала, что эти гномы еще недавно были живыми, а окаменели они, наткнувшись на зловещие следы, оставленные Черным замком в подземельях, – следы, которые для гномов превращались в смертельные ловушки, стоило лишь подойти поближе. Даже шлемы и нагрудники, изготовленные из шкуры, сброшенной Костиком, не помогали противостоять чарам. У подножия каждой такой фигуры виднелось по кружке вина, накрытой краюхой хлеба – приношения гномов погибшим сородичам. Марго отворачивалась, чтобы не видеть искаженные каменные лица, прикусывала губу и спешила дальше.
Наконец Марго добралась до развилки, которую почему-то позабыла, и на этой развилке остановилась и заколебалась. Она точно знала, что направо будет огромный круглый зал. Со слов гномов Маргарита помнила, что здесь когда-то было Святилище, а теперь – гигантский колодец, обойти который можно лишь по узкому карнизу. Именно отсюда два года назад и поднялся Черный Замок, пытаясь пробить камень и выйти на поверхность в Радинглене. Но вот что ждет ее, если свернуть влево, туда, где сводчатый коридор идет под уклон и загибается? Кузницы позади, парадные залы тоже…
