Юрий Корчевский - Охотник
У сапёров служба была сама по себе опасной. Немного недоглядел, поторопился, или немцы новый, неизвестный взрыватель поставили — и всё. В лучшем случае — без руки, в худшем… Про худший случай думать не хотелось. А тут предлагают опасное задание, стало быть — и вовсе не фунт изюму.
В сапёрах большей частью служили мужики зрелого возраста, отцы семейств, люди степенные, серьёзные, и лезть на рожон никто по доброй воле не хотел. Один Алексей шагнул вперёд, когда молчание затянулось, и строй стоял, не шелохнувшись.
Незнакомый командир посмотрел на командира сапёрного взвода — тот кивнул.
— Рядовой Ветров! — доложил командиру Алексей, когда лейтенант подошёл к нему.
— Вольно, разойдись! — скомандовал он. — А ты, Ветров, со мной!
Они прошли в землянку командира взвода.
— Садись! — показал на сапёрный ящик незнакомец. — Я командир взвода дивизионной разведки Мокрецов. Карту читать умеешь?
— Учили.
— Тогда смотри. Вот здесь, за линией фронта, в десяти километрах, находится мост. Его надо взорвать.
— В немецком тылу? — удивился Алексей. — Я же до немецкой передовой не доберусь!
— Пойдёте с группой разведчиков. Они тебя проведут, прикроют. Твоя задача, как специалиста — взорвать этот чёртов мост.
— Он железный или деревянный?
— Железный, однопролётный.
— Это килограмм пятьдесят взрывчатки надо, детонаторы, провод, подрывную машинку. Не унесу я всё — а ещё оружие.
— Взрывчатку разведчики помогут донести, остальное — сам. И сам же выберешь, куда и как взрывчатку заложить.
— Немцы ведь мост наверняка охраняют, — выдохнул Алексей.
— Вопрос правильный. За снятие часовых отвечают разведчики, твоё дело — заминировать и взорвать.
У Алексея в голове крутился вопрос, только он не решался задать его командиру. Однако тот и сам заметил, что Алексей мнётся.
— Вопросы есть?
— А с отходом как? Немцы после взрыва всполошатся, могут не дать уйти.
— Вопрос правильный. Командир разведгруппы — человек опытный, отходить будете сразу после взрыва в немецкий тыл и фронт переходить в другом месте. Винтовку свою оставь здесь, неудобная она для рейда.
— Слушаюсь, — Алексей поставил трёхлинейку в угол землянки.
— Пойдём.
Алексей и Мокрецов вышли из землянки сапёров и пошли к штабу. Разведчики зачастую располагались недалеко от штаба, всего-то двести метров от командования, место глухое.
Располагался взвод в нескольких деревенских избах.
Алексея представили разведгруппе, состоящей из восьми человек. Парни были молодые, сверстники Алексея.
Командир группы, старший сержант, спросил:
— Тебе рассказали о цели?
— Да.
— Напиши список, что тебе нужно. Только не вздумай что-нибудь забыть. На той стороне взять будет негде, сорвёшь задание.
— Понял я.
На листке бумаги карандашом он написал список необходимых ему предметов и отдал его командиру. Тот пробежал список глазами.
— Доставим. Как со здоровьем? Не кашляешь?
Алексей улыбнулся.
— Нет.
— Отставить улыбки! В разведке каждая мелочь важна. Кашлянёшь, когда через немецкую траншею пойдём — всю группу положат. Да шинель сними, неудобно в ней. Арбузов, сходи с ним в каптёрку, пусть ватник дадут, рукавицы и маскхалат. Сапоги ему подбери на размер больше и пару носков шерстяных.
— Так точно, товарищ старший сержант.
В соседней избе Алексею подобрали сапоги, причём немецкие, с широкими и короткими голенищами.
— А они зачем?
— Голову включи! Они такой же след на снегу оставят, как и у тысяч других немецких солдат. А след наших кирзачей в глаза бросаться будет.
Алексей сконфузился. Ведь он охотник, и про следы мог бы и сам догадаться.
Ему подобрали хлопчатобумажные носки и тёплые вязаные.
— Богато живёте! — заметил Алексей.
— Неуставные. Это из тыла присылают подарки фронту. Попробуй зимой в одних портянках на снегу полежать несколько суток — сам поймёшь.
Подобрали телогрейку, меховые рукавицы, белый маскхалат. А в завершение экипировки — вещмешок, по-фронтовому «сидор».
Оделся Алексей и стал похож на других парней из группы.
Сапоги при ходьбе по полу постукивали подковками, и было немного непривычно.
Парни в группе оказались компанейские, приняли его неплохо, покормили. Обращались, как с давним приятелем.
К вечеру доставили всё, заказанное Алексеем. Он сам тщательно проверил взрыватели, провод, подрывную машину. Тол в двухсотграммовых брусках был армейский. Иногда, по нужде, использовали аммонит для буровых работ, но он был хуже.
Всё, кроме тола, он уложил в свой «сидор». Тол распределили по вещмешкам других разведчиков — у Алексея «сидор» и так получился увесистым.
— Кроме трёхлинейки с каким оружием обращаться умеешь?
— С немецким автоматом приходилось.
— Отлично! Арбузов, снабди.
Алексею выдали немецкий МР-38/40 и два подсумка с запасными магазинами.
— Это на крайний случай, без команды не стрелять. Нож есть?
— Есть.
— Возьми с собой. Всем одеться и построиться.
Группа выстроилась для досмотра.
— Попрыгали.
Алексей удивился, но, как и все, попрыгал. В отличие от вещмешков разведчиков, содержимое его «сидора» во время прыжков постукивало.
Командир группы досадливо крякнул, покачал головой:
— Устранить!
Разведчики помогли. Алексею дали чистые портянки, которыми обмотали подрывную машинку и отдельно — детонаторы. «Сидор» собрали вновь, и Алексей снова попрыгал. На этот раз вещмешок «молчал».
— Богачёв, за линию фронта пойдёшь дозорным, Кропачёв — замыкающим. Сапёра страхуют и приглядывают за ним все. Вопросы?
— Вопросов нет.
— Выходи строиться.
У избы выстроились боевым порядком и двинулись в сторону передовой. Алексей сразу заметил, что разведчики идут, попадая след в след. Для чего это, догадался сам — чтобы следов меньше оставлять.
Пока добрались до передовой, стемнело. Расположились в траншее. Командир группы переговорил с пехотным лейтенантом.
— Немцы никаких новых огневых точек и дозоров не ставили?
— Не приметили.
— Смена часовых по-прежнему в ноль часов?
— Так.
— Немецкие сапёры на левом фланге мин или колючек не ставили?
— Не замечали активности.
— Вы, товарищ лейтенант, своих часовых предупредите, что мы на «нейтралку» пойдём, а то они с перепугу стрельбу устроят.
— Уже довёл до сведения.
— Вот и ладненько.
Алексей спросил у сидящего рядом на корточках Михаила:
— Чего ждём?
— Перед сменой часовых у них глаз «замыливается», внимание уже не то. В это время переходить лучше всего.
— Понял.
В каждой службе свои тонкости.
По команде командира группы Фирсова выбрались за бруствер. Неуютно, в траншее безопаснее. А на «нейтралке» шальная пуля может чью-то жизнь оборвать и сорвать задание.
Один за одним разведчики ползли к немецким траншеям.
Метров через двести их окликнули из окопа:
— Стой! Кто идёт?
— Свои!
— Пароль?
— Ленинград. Отзыв?
— Мушка. Ползите.
Проползли мимо окопа часового. После него стали забирать влево. Ориентир там был хороший, сгоревший бронетранспортер. А ещё левее — что-то вроде небольшой балки, мелкого оврага. Таких мест немцы не любили. Любую низину при дожде заливает, да и гранатами закидать легко. И потому они устанавливали мины, протягивали колючую проволоку, подвешивая на неё банки, ставили «ракетчика», периодически освещавшего балку. Но немецкой пехоты, траншей там не было. Через эту балку группа уже переходила в немецкий тыл.
Доползли до бронетранспортёра. До немецких траншей отсюда было метров сто. Налетавший от вражеских позиций ветерок доносил иногда обрывки немецкой речи. Алексею становилось не по себе, но разведчики вели себя спокойно.
Они поползли дальше. В какой-то момент раздался хлопок, в небо взвилась осветительная ракета и повисла на парашютике. Разведчики замерли, вжались в снег. Когда ракета догорела, поползли снова. Вниз, в саму балку они не спускались, продвигаясь по небольшому склону.
Снова взвилась ракета, и группа замерла.
Продвигались медленно. Богачёв, ползущий впереди, руками прощупывал перед собой снег — вдруг немцы мины поставили.
Часа через два балочка осталась позади. Разведчики поднялись и белыми призраками двинулись к видневшемуся впереди большаку.
— А чего не к лесу? — поинтересовался у Михаила Алексей — правее большака виднелся лес.
— У немцев в лесу батарея стоит и медпункт. Часовой заметить может.
— Разве на дороге безопаснее?
— Ночью немцы по дороге не ездят, а если и поедет кто, мы фары издалека увидим, можно в кювете спрятаться.
На каждом шагу Алексей узнавал что-то новое.
