Георгий Савицкий - Крылатый штрафбат. Пылающие небеса : сборник
Александр Волин надвинул плексиглассовый колпак кабины и увеличил обороты двигателя.
— «Искра», я — «Леопард», взлетаю!
— Я — «Искра», вас понял. Ни пуха вам, мужики!
— К черту…
Шестерка Як-9 набрала высоту, над ней, «этажеркой», шла четверка прикрытия замполита Павла Лазарева. Молодой лейтенант уже проявил себя весьма опытным и смелым воздушным бойцом не только словом, но и делом, вдохновлявшим людей на каждодневный подвиг, который и был их работой.
По-другому и быть не могло, ведь в штрафной эскадрилье собрались довольно опытные бойцы. Каждый до своего проступка уже успел повоевать, получить награды и звания и, соответственно, насбивать «фрицев». Летчики-истребители и так были весьма яркими индивидуалистами, а штрафники — и подавно. Верили они лишь авторитету командира — в прошлом такого же штрафника, как и они сами, напарнику, не раз проверенному в стремительной огненной карусели, и самому себе. И еще — лейтенанту Павлу Лазареву, признавая за тем право не только дела, но и слова, мирясь с его горячностью и абсолютизмом молодости. В эскадрилье молодого замполита называли не иначе как Данко. И позывной у него был такой же.
* * *— Я — «Леопард», прием, разворот влево двадцать пять, — скомандовал капитан Александр Волин, взглянув на лежащий на коленях планшет, где под целлулоидом лежала полетная карта. Планшет летчик не любил: «Сапог в бою надежнее». Но он все-таки командир и должен подавать пример подчиненным. Да и несолидно как-то… — Выходим к станице Крымская.
— Вас понял, «Леопард», выполняю.
Шестерка истребителей легла на крыло в широком развороте и задрала острые носы, набирая высоту. Им навстречу пронеслись «красноносые» «Аэрокобры» из 16-го гвардейского авиаполка 216-й истребительной авиадивизии. Один из американских, «ленд-лизовских», истребителей сильно дымил и раскачивался в воздухе с крыла на крыло. По бокам и чуть выше него шла пара прикрытия — летчики своих не бросали. Гвардейцы помахали крыльями краснозвездным «якам», идущим им на смену.
Комэска Александр Волин ответил им тем же, покачав ручкой управления влево — вправо. Этот же сигнал предназначался и для летчиков его ударной шестерки.
— Я — «Леопард», прием. Всем — внимание.
— Вас понял, «Леопард».
Ударная группа истребителей заходила на станицу от солнца, прячась в его слепящих лучах. А над ней с превышением метров триста шло звено прикрытия, маскируясь в облаках.
— Я — «Второй», прием. «Лапти» ниже на десять часов! — вышел на связь ведомый Игорь Березкин.
«Ух ты, какой глазастый!» — подумал Александр Волин. Уже в нескольких вылетах его ведомый первым обнаруживал немецкие самолеты, буквально на пределе видимости.
На двести метров ниже проплывали, сливаясь пятнами камуфляжа с местностью внизу, тройки немецких пикирующих бомбардировщиков — всего Александр Волин насчитал восемнадцать неуклюжих самолетов с неубирающимся шасси, «обутым» в толстые «лапти» обтекателей под широкими крыльями с черными крестами. Высоко над ними противным комариным звоном оглашала небеса десятка «Мессершмиттов» прикрытия.
— Я — «Леопард», атакуем бомбардировщики на встречном курсе! Потом — выход боевым разворотом и повторная атака!
— Вас понял, «Леопард», выполняю!
Шестерка Як-9 спикировала из слепящих лучей солнца лоб в лоб на головную тройку «Юнкерсов-87». Капитан Александр Волин нацелился на ведущего гитлеровского строя. Концентрические линии коллиматорного прицела перечеркнули неуклюжий, но оттого не менее опасный силуэт. Летчик отдал ручку управления чуть от себя, вынося точку прицеливания чуть вперед, и с упреждением дал спаренную очередь из пушки и крупнокалиберного пулемета. Казалось, что это слепящие солнечные лучи удлинились и хлестнули по кабине и носовой части ведущего «Юнкерса-87» безжалостным потоком раскаленной стали и свинца. Пикировщик с черными крестами на широких крыльях мгновенно окутался пламенем и стал разрушаться прямо в воздухе. Его обломки огненным дождем рухнули на Кубанскую землю.
Игорь Березкин точной очередью поджег еще один пикировщик, который свалился на крыло и ушел в свое последнее пике. Его победный возглас раздался в эфире.
Последовательно тремя парами русские истребители заходили в атаку, расстреливая в упор столь ненавистные сердцу каждого солдата «лаптежники».
Зловещая тень с характерным обратным изломом широких крыльев и с торчащими под брюхом обтекателями шасси стала воплощением ужаса и горя для миллионов не только советских людей. «Лаптежники», словно безжалостные мифические стимфалиды[84], с душераздирающим воем пикировали на окопы войск во Франции и Бельгии, расстреливали из пулеметов с бреющего полета колонны беженцев в Польше и Советском Союзе.
Для армии Третьего рейха пикирующий бомбардировщик был символом «Блицкрига». А теперь, когда господству Люфтваффе в советском небе пришел конец, тихоходные и уязвимые символы «Блицкрига» неряшливыми комками огня десятками и сотнями сыпались на советскую землю. Так было и в пылающем небе Сталинграда, где произошел перелом в Великой Отечественной войне, так было и здесь, на Кубани.
В первой же атаке было сбито три «Юнкерса-87», еще два задымили и стали снижаться. Молниеносный «соколиный удар» разбил строй немецких бомбардировщиков, они стали хаотично метаться по небу, в панике избавляясь от своего бомбового груза. Смертоносные чушки падали в разлившиеся притоки и рукава Кубани, вздымая огромные, но абсолютно бесполезные фонтаны.
А ударная группа истребителей «нырнула» под разбившийся строй уцелевших бомбардировщиков.
Александр Волин потянул ручку управления на себя и резко отклонил ее в сторону, резко нажав педаль руля поворота. Верткий легкокрылый Як-9 выполнил боевой разворот. На тело летчика свинцовыми объятиями легла тяжесть перегрузки, к горлу подступил противный ком. Но краснозвездный истребитель с набором высоты развернулся на сто восемьдесят градусов, заходя в заднюю полусферу гитлеровским пикировщикам.
Маневр командира повторили и остальные пять истребителей.
— Я — «Леопард», заходим в атаку! Ведомый, прикрывай!
— Вас понял, командир, прикрываю!
Навстречу стремительным Як-9 ударило несколько разрозненных сверкающих цепочек очередей. Это хвостовые стрелки «лаптежников» попытались отогнать советские истребители.
Комэск Волин «дал» правую ногу, и послушный самолет тут же отозвался скольжением на крыло. Сверкающая лента трассирующей очереди хвостового стрелка «Юнкерса-87» прошла стороной. Слишком большой была дистанция.
Як-9 продолжал свое стремительное сближение с неуклюжим немецким пикировщиком, еще пара очередей прошла над истребителем, прежде чем силуэт Ju-87D3 вписался в прицельную сетку, а его крылья не стали вылезать за концентрические кольца. Ответная стрельба капитана Волина была более результативна. Короткая очередь вдребезги разнесла хвостовое оперение «Юнкерса». Пикирующий бомбардировщик свалился на крыло и закрутился в штопоре.
— Я — «Данко», прием, «худые» пикируют сверху! — раздался в эфире голос лейтенанта Павла Лазарева. — Вступаю в бой!
«Мессеры» спикировали, как только сумели справиться с растерянностью, вызванной неожиданной атакой советских истребителей.
И теперь замполит со своей четверкой Як-7Б преградил путь десятке Bf-109G4. С первой же атаки лейтенанту Лазареву удалось подбить истребитель противника, а добивали его уже вместе со своим ведомым, летчиком-штрафником Евгением Смысловым.
Но оставшиеся немецкие пилоты не растерялись, видимо, все еще надеясь на свое численное превосходство, и на высоте закрутилась смертельная карусель боя на виражах.
— Я — «Второй», прием! «Леопард», у тебя на хвосте «мессеры»!
Часть «Мессершмиттов-109» прорвалась к атакующей группе капитана Волина.
— Понял, Березкин, уход «горкой» с разворотом!
— Выполняю!
Пара истребителей слитно выполнила маневр уклонения: сначала истребители пошли вверх, а на высшей точке «горки» выполнили разворот и уже сами зашли в хвост «мессерам».
Но немецкие летчики заложили крутой вираж, а потом переворотом через крыло на пикировании оторвались от погони. Огненные трассы наших истребителей прошли у них за хвостами.
— Ч-черт! — выругался сквозь зубы Александр Волин. — Березкин, за ними!
— Вас понял!
— Я — «Третий», я — «Третий», меня атакуют! У меня «мессеры» на хвосте, не могу сбросить!
Истребитель Ивана Мартыненко отчаянно виражил, пытаясь уйти от пары «сто девятых». Огненные трассы Bf-109G4 мелькали по обе стороны от кабины Як-9, вот одна из них зацепила крыло, пробив правую плоскость самолета цепочкой рваных пробоин. Буквально на ладонь в сторону — и все, взорвался бы бензобак.
