Георгий Савицкий - Крылатый штрафбат. Пылающие небеса : сборник
Взмывают в подсвеченное прожекторами и сигнальными ракетами небо истребители, в пологом пикировании проносятся они над рощей, поливая деревья и начинающееся от опушки поле хлесткими очередями двадцатимиллиметровых пушек и крупнокалиберных пулеметов!
Но оставшиеся в живых «зеленые дьяволы» не сдаются и сходятся в рукопашной схватке с бойцами Осназ НКВД. Волки — с волкодавами! Хитрые приемы борьбы и ножевого боя сталкиваются с подобными же навыками и боевыми рефлексами. Опыт не обычных солдат, привыкших ходить в штыковую, а суперпрофессионалов, вышколенных, вымуштрованных инструкторами, проверяется теперь единым и абсолютным критерием — боевой эффективностью!
Рубились молча. Ножами, прикладами, саперными лопатками. Успевали сделать один, максимум — два выстрела. И вцеплялись друг другу в глотки. И рвали их с отчаянием и яростью прирожденных волков и волкодавов…
И не зря, ох не зря гонял своих ребят капитан госбезопасности Анатолий Воронцов! Окровавленные, избитые, потерявшие нескольких бойцов, но осназовцы все ж стали брать верх в этом ночном побоище.
— Halt! Nicht schissen![83]
Отборные десантники Люфтваффе, «зеленые дьяволы», прекратили сопротивление. Естественно, кто в живых остался. Они бросали оружие и поднимали руки.
Наши, еще не отошедшие от горячки скоротечного — а с момента атаки диверсантов прошло не более десяти-пятнадцати минут — боя, настороженно следили за ними. И враги, и бойцы НКВД узнали цену друг другу и видели, кто чего стоит.
— Взять их, — устало приказал капитан госбезопасности Воронцов, сам он был ранен в руку, левое подреберье пересекала широкая кровавая полоса. Лоб был разбит, лицо — в крови.
Представитель Особого отдела в штрафной эскадрилье и «по совместительству» командир взвода охраны НКВД лично повел своих солдат в бой. Под пули «зеленых дьяволов». И рубился тоже — наравне со всеми.
Капитан Анатолий Воронцов сунул за голенище сапога финку и перезарядил диск в ППШ.
— Командира диверсантов — ко мне!
— Есть!
Стоит прямо, смотрит волком. Матерый…
— Как тебя зовут? Номер части?
Молчание.
За спиной — настороженно глядящие поверх мушек конвоиры. Не дернешься.
И вдруг…
«Матерый» одним неуловимым движением проваливается назад под руку бойца, того, что слева. Выворачивает его автомат и утыкает дырчатый кожух ствола ППШ в спину. Трещит короткая очередь, тело бойца бросает прямо на капитана НКВД.
А второй осназовец отлетает от мощного удара ногой. «Матерый» прыгает назад, в темноту, оставив в руках пистолет-пулемет мертвого бойца.
Но и капитан Воронцов распластался уже в хищном прыжке за ним следом. «Не упустить!» — вот главная сейчас мысль.
И хлещут ветки по лицу, а ноги каким-то чудом выворачиваются на невидимых в призрачном мелькании кочках и корягах. Вперед, только вперед! Туда, за ним, за матерым зверем в человеческом обличье, загнанным, но от этого еще более опасным зверем.
И никаких там «Стой!», «Стреляю!» — береги дыхание для главного в своей жизни рывка!
Капитан Анатолий Воронцов среагировал на вспышки дульного пламени, наверное, раньше, чем световые пятна успели отпечататься на его сетчатке глаз. И слава богу — «бабочка» дульного пламени оказалась несимметричной. В противном случае это было бы последнее, что увидел капитан госбезопасности в своей жизни.
А так вжикнули над головой пули, срезая ветки, с глухим характерным звуком впились в стволы деревьев. Анатолий Воронцов не стал отвечать огнем на огонь: все равно шанс прицельного выстрела во тьме, да еще и в лесу, когда каждая ветка может отклонить пулю, ничтожен.
Ничего, иногда отсутствие стрельбы за спиной действует на нервы сильнее, чем бестолковая пальба и крики. Особенно — на профессионалов. Да и несколько лишних метров дистанции, выигранные в этом смертоносном спринте, тоже в итоге повлияют на исход погони.
И вот он — исход. Небольшой полянке в лесу суждено стать полем боя для двоих непримиримых врагов.
Заметив колыханье кустов справа от себя, капитан Анатолий Воронцов, не меняя направления движения, выполнил кувырок. Очередь из ППШ в очередной раз прошла у него над головой. И с ходу он вскинул свой автомат, намереваясь нашпиговать окрестные заросли потоком раскаленного свинца. На ближней дистанции тяжелый, весом в пять килограммов, семидесятизарядный пистолет-пулемет Шпагина был просто «абсолютным оружием». Шансов уйти от веера смертельных свинцовых брызг не было ни у кого.
Но внезапно серо-зеленая камуфлированная тень метнулась вперед, прямо на ствол готового разразиться длинной очередью автомата! Самый парадоксальный тактический ход в данной ситуации оказался и самым верным. Офицер НКВД этого никак не ожидал и поэтому помедлил, всего на доли секунды, но этого оказалось достаточно.
Отброшенный мощным ударом ноги, автомат улетел в кусты, а перед глазами капитана Воронцова тускло сверкнул десантный немецкий нож — такими же убивали «зеленые дьяволы» беззащитных раненых и медсестер.
Вспышка холодной ярости заставила немыслимым движением уйти от смертельного удара, а следующий, такой же, встретить клинком финки, которая, казалось, сама прыгнула в ладонь из-за голенища сапога.
Скрестились клинки, скрестились в немыслимом напряжении и взгляды противников. Оба были сжаты, словно тугие пружины. Ноги полусогнуты, руки переплетены во взаимных захватах, и только подрагивают холодные острия клинков, сдвигаясь то в одну, то в другую сторону.
И вдруг — серия молниеносных, практически неразличимых движений руками, резкий поворот корпуса на опорной ноге, подсечка, бросок. Скрюченное тело, подрагивая, лежало в позе эмбриона на земле, в которую впитывалась толчками вытекающая из раны на левом боку кровь. На губах пузырилась пена.
— Гитлер капут, сука! — тяжело выдохнув, сказал капитан госбезопасности Анатолий Воронцов, вытерев кровь с финки о камуфлированную куртку мертвого командира гитлеровских десантников-диверсантов.
* * *В рапорте на имя начальника Особого отдела авиадивизии капитан госбезопасности Анатолий Воронцов особо отметил четкое командование комэска отдельной штрафной эскадрильи капитана Александра Волина и слаженные действия летчиков-штрафников Ивана Мартыненко и Игоря Березкина. Благодаря их своевременному взлету и умелым действиям по наземным целям удалось уничтожить два минометных и один пулеметный расчет немецких диверсантов-десантников.
В документе также указывалось, что при отражении нападения на охраняемый аэродром погибли смертью храбрых четверо бойцов Осназ НКВД отдельного стрелкового взвода охраны (имена и фамилии прилагаются), также проявили себя (имена и фамилии прилагаются). В результате ночного боя диверсионная группа немецких парашютистов уничтожена, часть личного состава десанта захвачена в плен. В качестве трофеев взяты также и важные секретные документы, включающие в себя топографические карты с нанесенными объектами диверсий, а также шифры радиостанции.
В целом операция по ликвидации группы диверсантов прошла успешно.
Глава 17
Горький осадок
В штабном блиндаже капитан Александр Волин принял из рук радиста бланк радиограммы.
— К станице Крымская прорываются крупные силы немецких бомбардировщиков. Там сейчас очень сложная ситуация, гитлеровцы непрерывно контратакуют при поддержке авиации. Наши наземные войска ведут у станицы тяжелые бои, и ни одна бомба не должна упасть на наши боевые порядки! В воздухе уже находятся гвардейцы из 16-го истребительного авиаполка. Мы должны их сменить.
— На подходе — полсотни «Юнкерсов», — хмуро кивнул заместитель командира эскадрильи.
— Товарищ комиссар, — по старинке обратился к замполиту эскадрильи капитан Волин. — Идете с прикрывающей группой. Я возглавлю атакующую.
— Есть, товарищ капитан, — кивнул лейтенант Павел Лазарев.
— Взлет — по зеленой ракете. По самолетам!
Прокрутились воздушные винты, чихнули и окутались сизым дымом, запускаясь один за другим, двигатели. Техники, пригнувшись, вырывали тормозные колодки из-под пневматиков шасси и отбегали в сторону.
— От винта!
— Есть от винта!
— Контакт!
— Есть контакт!
Капитан Александр Волин вырулил на линию исполнительного старта и убавил обороты двигателя. Воздушный поток от винта гнал по короткой траве мелкие зеленые волны.
Над полем стремительно вознеслась и, неслышно шипя в реве моторов, описала плавную дугу зеленая звезда.
Александр Волин надвинул плексиглассовый колпак кабины и увеличил обороты двигателя.
— «Искра», я — «Леопард», взлетаю!
— Я — «Искра», вас понял. Ни пуха вам, мужики!