Энрике Листер - Наша война
Далее. Как уже говорилось, цифры, сообщенные нами, относятся к последним двум с половиной месяцам сражения, и, следовательно, к ним надо добавить потери, понесенные франкистскими дивизиями на протяжении первых пяти недель. В среднем они, несомненно, были не меньшими, чем в поздний период, так как август для франкистов был одним из наиболее тяжелых месяцев. В этот месяц тысячи франкистов нашли себе могилу на равнинах Гандесы, в окрестностях Корберы, в Пандольсе. Кроме того, есть все основания предположить, что службы и роды войск, непосредственно Подчиненные армии, также понесли соответствующие потери, как и части Итальянского корпуса, принимавшие участие в сражении. А тысячи пленных, взятых республиканцами в первые дни наступления, франкистские историки, очевидно, не рассматривают как потери. Во время сражения они придерживались в значительной степени иного мнения о боеспособности Республиканской армии и понесенных ею потерях.
«Марокканские части с трудом продвигаются вперед, ручными гранатами очищая от противника каждые 10 метров окопов, откуда его не могли вытеснить ни повторные бомбардировки с воздуха, ни массированные артиллерийские обстрелы. Силы 13-й дивизии совершенно истощены, дивизию необходимо отвести с фронта, что делается начиная с 15 октября. В боях на Эбро 13-я дивизия потеряла 223 офицера (76 процентов) и 5649 солдат (60 процентов) и еще 700 человек в боях у Файона и Ампосты» («Журнал боевых действий 13-й франкистской дивизии»).
По сообщениям карлистов из терсио «Монтсерратской божьей матери», «в сражении на Эбро были убиты: один капитан, один лейтенант, пять унтер-офицеров, 12 сержантов и 147 солдат».
Поскольку это приблизительно соответствует численному составу пехотного батальона, а цифра 166 относится только к убитым, то, следовательно, эта часть была полностью уничтожена.
10 августа франкисты начали одну из своих атак на Пандольс. 12 августа Марокканский армейский корпус сообщал: «На сегодняшний день наши официальные потери составляют: 3 командира, 17 офицеров, 290 солдат, хотя, вероятно, они превышают цифру 500». Это были потери только одной 4-й Наваррской дивизии и менее чем за два дня боев.
Я потому так подробно остановился на вопросе о количестве потерь, что на основании этих цифр делалось и делается сейчас немало выводов как военного, так и политического характера, выводов, полностью искажающих действительную картину сражения на Эбро.
Рассмотрим еще один «опорный пункт» франкистской пропаганды и пропаганды капитулянтов и предателей, стремящихся принизить значение сражения на Эбро. Я имею в виду известные упреки в «бессмысленности» сопротивления.
Есть люди, обвиняющие Негрина и коммунистов в том, что операцией на Эбро мы стремились добиться политического эффекта, а наше длительное сопротивление было ошибкой, так как мы потеряли силы, которые могли бы использовать для защиты Каталонии. Другие, наоборот, считают, что сопротивление на правом берегу должно было быть более долгим и упорным.
Наше наступление на Эбро явилось наиболее важной военной операцией Республики на всем протяжении войны. Форсирование Эбро началось в момент, когда сражение в Леванте достигло своего апогея. И главной целью операции «Эбро» было остановить наступление противника на Сагунто и Валенсию, привлечь его к Каталонскому участку и, таким образом, дать время республиканским силам в зоне Центр — Юг — а их там было вдвое больше, чем в Каталонии, — для перегруппировки и подготовки к переходу в наступление.
К сожалению, события в зоне Центр — Юг развивались не так, как предусматривалось планом высшего командования. Но это отнюдь не означает, что наступление на Эбро было излишним и несвоевременным. Благодаря этому наступлению в тот же день, 25 июля, противник вынужден был прекратить свои атаки в Леванте, а 29-го, т. е. четыре дня спустя, атаки, начатые в Эстремадуре франкистскими армиями под командованием генералов Саликета и Кейпо де Льяно.
Мы добились нашей главной цели — остановили наступление противника в Леванте, его лучшие силы, значительно превосходившие по численности республиканские, на протяжении почти четырех месяцев были прикованы к Эбро. Уже на третий день наступления нам стало ясно, что продвижение врага приостановлено и операция вступила в фазу сражения на изматывание противника. Мы вступили в эту борьбу потому, что она составляла часть наших планов, ибо речь шла, как я уже говорил, в первую очередь о том, чтобы остановить наступление франкистов в Леванте и дать время нашим войскам в зоне Центр — Юг для перегруппировки и последующего перехода к наступательным действиям. Следовательно, в военном отношении наше сопротивление на Эбро было правильным. Наступательная операция на Эбро и оборонительные бои на протяжении более трех с половиной месяцев на предмостном плацдарме позволили нам взять инициативу в свои руки и сохранять ее с момента начала операции до ее конца. Республиканское наступление на Эбро значительно улучшило политическое и военное положение Республики и могло бы явиться переломным, изменить ход войны в нашу пользу. И если этого не произошло, то не само сражение было тому причиной и не люди, которые в нем участвовали.
Франко и его «историки» намеренно искажают правду, утверждая, что исход сражения на Эбро повлиял на конечный итог войны, ускорил ее окончание. Незадолго до начала операции на Эбро Франко на одном из заседаний своего правительства объявил о скором окончании войны и изложил перед министрами ряд мер, которые намеревался осуществить после этого. Касаясь вынужденного приостановления операций в зоне Центр — Юг, с целью противостоять нашему наступлению на Эбро, генерал Бароссо заявил 23 июля 1957 года:
«…Мы собирались закончить войну согласно нашим планам». Иными словами, до республиканского наступления на Эбро правительство и фашистское командование надеялись быстро выиграть войну, но этот оптимизм в лагере франкистов значительно убавился в период сражения на Эбро.
2 октября 1938 года, в разгар сражения, германский посол при франкистском правительстве писал своему министру иностранных дел: «По мнению здешних германских и итальянских военных специалистов, Франко едва ли удастся выиграть войну в ближайшем будущем, если только Германия и Италия еще раз не пойдут на новые жертвы, чтобы помочь Франко живой силой и техникой» (документ 672 из серии секретных германских архивов о войне в Испании, опубликованных британским правительством).
По другим документам этой же публикации, Франко в тот период с большой тревогой обращался за помощью к Италии и Германии. Так, в октябре 1938 года, во время сражения на Эбро, он просил у Германии 50 тысяч винтовок, 1500 легких и 500 станковых пулеметов, артиллерию и авиацию. О помощи Франко говорится и в документе, датированном 22 октября, написанном заместителем министра иностранных дел Германии: «Хотим ли мы обеспечить полную победу Франко? Тогда необходима сильная военная помощь: безусловно, та, какую он у нас просит, будет недостаточна. Если же мы хотим только заставить Франко оказывать красным сопротивление, то и тогда наша поддержка будет для него необходима, но для этого хватит того вооружения, которое он у нас сейчас просит. Если же мы не предоставим Франко никакой другой помощи, кроме содержания в Испании легиона «Кондор», то это может повлечь за собой компромисс с красными».
Как можно видеть, положение в лагере франкистов во время сражения на Эбро значительно отличалось от того, каким его нам сегодня представляют «историки» франкистского режима.
Что касается ошибок с нашей стороны, то, по моему мнению, их было немало. Но основные те, которые повлекли за собой отрицательные последствия, содержались в оперативном плане, в директивах и мерах по их выполнению.
Отрицательным последствием всего хода операции явилось то обстоятельство, что не была взята Гандеса, а она являлась наиболее важным узлом коммуникаций в секторе операций. Взять ее было поручено XV корпусу, близко подошедшему к ней в первый же день. Но ему так и не удалось овладеть Гандесой.
Достаточно посмотреть на карте сектор форсирования реки и объекты, указанные каждому корпусу, чтобы увидеть всю нелепость решения о том, что Гандесу должен брать XV корпус, а не V. Ход операции вскоре подтвердил несостоятельность этого плана; мы сделали ставку на Гандесу, но проиграли со всеми вытекающими отсюда последствиями для дальнейшего развертывания операции. И дело не только в том, что Гандеса не была взята XV корпусом, а в том, что как раз в секторе V корпуса (между Вента де Кампосинес — Сьеррой Кабальс — Сьеррой Пандольс и рекой Каналетас) и должно было в основном развиваться сражение на Эбро. В течение четырех месяцев боев через V корпус прошли не только 35-я и 42-я дивизии XV корпуса, но также дивизии Восточного фронта — 43-я и 27-я под командованием Усаторре и комиссара Ависа Кунди, 60-я под командованием Мануэля Ферранди и комиссара Франческо Скотти (итальянского товарища, храбро сражавшегося всю войну). Нелишне напомнить, что V корпус в первый же день взял все указанные ему в направлении главной атаки объекты. А когда XV корпус не выполнил своей задачи, т. е. не взял Гандесу, V корпус был вынужден использовать часть своих сил для защиты правого фланга от вражеских атак.
