П. Курочкин - Курс — пылающий лес. Партизанскими тропами
Топор у него играл в руках. Пока мы искали мох для прокладки да камыш для крыши, он
сделал сруб. Помощники Петра тоже трудились так, что на гимнастерках выступала соль.
Землянка получилась внутри довольно про сторная. А снаружи ее почти не было видно.
Только крыша, как огромный гриб, возвышалась над землей, напоминая скорее омшаник
пасечника, чем жилье.
Лесу для землянки было вдоволь. А вот где взять кирпичей для печки? И опять все тот
же Петр Евсеев проявил свою хозяйскую находчиво сть.
- Крисковец сказал, чтобы сами приходили в деревню за продуктами, напомнил он.
- Да, лучше, чтобы жители не протаптывали к нам тропинок, о собенно когда выпадает
снег, - согласился я.
- Так вот, каждый раз, когда кто-то пойдет в деревню, - развивал свою мысль Петр, -
чтобы нес оттуда по кирпичику.
Кирпич, песок и глину собирали целую неделю. Но печку потом Петр сделал всего за
день.
И вот мы затопили свою первую печку в первой партизанской землянке. Это было таким
событием! Все поочередно выбегали смотреть, как из трубы нашего лесного жилища тянется
тонкая струйка голубоватого дыма. Землянка стояла под огромной мохнатой елью, и дымок
из трубы, бойко поднимаясь вверх, тут же рассеивался в зеленых лохматых ветвях, словно
таял в них. Даже лес был с нами заодно, маскировал наше обиталище. Мне казало сь, что этот
дымок как-то роднит нас со всеми людьми, которые о стались на земле, захваченной
гитлеровцами, объединяет в одну дружную непокорную семью.
Начало
Колхозник Сергей Филиппович Крисковец стал нашим связным. Он знал, где находится
наша землянка. Но это на всякий случай. А встречались мы с ним для обмена ново стями где-
нибудь в чащобе и каждый раз назначали новое место. Было очень важно, чтобы нашего
связного никто не выследил, не заподозрил в связи с нами. И вот как-то на очередном нашем
свидании он рассказал, что в районном центре Кличеве расположилась на отдых немецкая
воинская часть. Теперь через деревню Пересопня каждое утро ходит из Могилева крытый
грузовик. Наверное, продукты возит. Сергей лукаво подмигнул:
- Захватить бы его, и на зиму запасетесь продуктами.
- Дело хорошее, - сказал я, - надо подумать. Пришел в землянку и говорю:
- Ну что, партизаны, землянку выстроили и успокоились. Кругом фашисты свирепствуют,
а мы любуемся дымком из нашей печурки.
- Не хитри, политрук, - сказал Баранов, - чего задумал?
И как рассказал я о немецком грузовике, у Леньки Баранова глаза разгорелись, вздернулся
коротенький но с, и на нем веснушки сильней про ступили.
- Давно пора заняться делом! - во скликнул Астафьев. - А то все только устраиваемся да
о сматриваемся.
- Мы на большое дело нацелились. Не о смотревшись, нельзя, - возразил ему Сычев.
- Да, это верно. Однако теперь уже пора.
- О том и речь. Сегодня ночью Сергей проведет нас в тот лес, где находится эта самая
Пересопня, - сказал я.
...Утро было ясное, погожее. Мы сидели в заро слях можжевельника метрах в десяти от
дороги и думали только о том, когда же пойдет немецкий грузовик.
По слышался отдаленный гул мотора. Я приготовил гранаты. Сычев поднял свою
винтовку. Баранов, Астафьев и Евсеев приро сли к кустам. И вдруг разочарование. Шла не та
машина, которую мы ждали. Не грузовик, а легковушка. Однако, увидев, что в ней за спиной
шофера сидят два офицера, я бро сил гранату. Это был сигнал к бою. Полетели гранаты
Баранова и Евсеева. Но все они взорвались позади машины. Да и Сычев опоздал. Машина
фыркнула и умчалась. Я успел заметить, что сидевшие в ней офицеры повернули головы,
пытаясь понять, откуда шла стрельба.
Мы поднялись и смотрели друг на друга в недоумении: как с такого близкого расстояния
не сумели подбить машину!
Вдруг совсем близко загудели моторы. Наверное, где-то недалеко стояла автоколонна.
Может, была какая-нибудь поломка, ее задержали, и вот она снова двинулась. Гул нарастал,
видно, машины быстро набрали скоро сть и вовсю мчались на выручку легковушке. Как бы
там ни было, но, приблизившись к месту, откуда мы только что стреляли, немцы подняли
такую стрельбу, что лес шумел как в непогоду. Но мы уже были далеко от дороги и
ускоренным шагом уходили прочь.
Километров пять отмахали и только тогда сели отдохнуть.
От разгоряченных лиц валил пар, во рту пересохло. Рубашки прилипли к телу.
Спустились к ручью, напились, и стало полегче.
- Верно говорят - дуракам счастье! - сказал Лев Астафьев.
Возбужденные, усталые, мы вернулись в свою землянку и, повалившись на нары, стали
обсуждать причины неудачи. Неправильно выбрали место для засады: в мелком кустарнике
