П. Курочкин - Курс — пылающий лес. Партизанскими тропами
какого-нибудь шкурника...
С Крисковцом мы расстались, ободренные моральной поддержкой.
* * *
В шалаше мы только ночевали, а по утрам уходили в разведку по окрестно сти. Мы уже
знали, где находится железная дорога, районный центр Кличев с полицией и прочими
представителями оккупационной власти. Если возвращались рано, то отдыхали где-нибудь
подальше от шалаша. Вот и сегодня, вернувшись из похода к шо ссе, мы устроились на лесной
поляне под одинокой березой и оживленно обсуждали данные разведки.
В разгар беседы я вдруг заметил, что в орешнике мелькнуло что-то подозрительное.
- Лев, Иван, быстро обойдите орешник! - приказал я. - Кто там?
Астафьев и Сычев тут же вскочили и с оружием на изготовку побежали в заро сли
орешника. Но через несколько минут вернулись ни с чем.
Вдруг совсем близко, но уже с другой стороны, мы услышали нарочитое покашливание,
словно кто-то предупреждал о своем приближении.
На поляну вышли двое. Один - высокий в сером макинтоше и такого же цвета кепке, в
ботинках. Лицо худое, одухотворенное. Другой - среднего ро ста, с полным румяным лицом, в
брезентовом плаще и кирзовых сапогах. За плечами у него туго набитый рюкзак.
Мы все вскочили, держа оружие в руках. А Баранов крикнул:
- Стой! Кто такие?
- Да теперь-то зачем такие строго сти? - не обращая внимания на этот окрик, спокойно
сказал высокий. - Были бы мы вооружены, из орешника перестреляли бы вас, как глухарей на
току.
- И все же кто вы, откуда? - спрашиваю не так строго, как Леонид, но требовательно.
- Из этой вот деревни, колхозники, - ответил высокий. - Мы корзинки плетем. Шли за
лозой, да и увидели вас.
- Документы есть?
- Как же без документов. Есть и документы, - все так же спокойно отвечает высокий и
показывает мне справку, написанную на имя Каранкевича Ивана Афанасьевича.
Взял я этот документ под сомнение. И подпись неразборчива, и то, что тридцатилетний
дядька предъявляет не паспорт, а метрическую справку, наводило на подозрение.
- Документу этому не верю, - возвращая бумажку, заявил я высокому. Скажите прямо, кто
вы такие?
- А вы кто? Это вы пришли в наш лес, а не мы к вам, - ответил высокий.
- Третью ночь занимают наш шалаш и еще спрашивают, кто такие! - с ехидной улыбкой
заметил второй.
- Ах, вот они, хозяева, - заулыбался и я. - Вы сами видите, что мы люди военные, бойцы.
- Ну и мы бойцы, только с другого фронта. - Высокий протянул мне руку, представился: -
Редактор районной газеты Крисковец Иван Павлович.
- Родственник Сергея Крисковца? - обрадовался Лев. - Ну тогда свои люди.
- Откуда же мы знали бы о вас, если бы не Сергей, - сказал Крисковец. А мой товарищ -
директор МТС Латышев. Ни о нем, ни о себе не говорю "бывшие". Мы были, есть и будем,
несмотря на то, что фашистам удало сь так вероломно сломать наши ворота. Ну, ворота - это
еще не весь двор.
Иван Павлович рассказал нам и о положении на фронте, и о делах в районе. Было ясно:
все знает из каких-то неведомых нам первоисточников. "Он, конечно же, слушает радио, -
догадался я. - Но что-то есть у него и еще..."
Снова о стрым стало желание идти к фронту, скорее слиться с родной армией. Крисковец
слушал нас и внешне будто одобрял рвение нашей пятерки. А когда страсти улеглись,
заговорил вдумчиво и спокойно. Заговорил вроде бы совсем не на тему. Он стал рассказывать
об озере в их лесу. Из небольшого ручейка образовало сь большое озеро. Пришло сь даже
плотиной отгораживаться селянам, чтобы в паводок не хлынула вода.
- Весной, бывает, боимся, что прорвет плотину и снесет всю деревню. Сила в нем
накопилась огромная, - тихо, словно сам себе, говорил Иван Павлович. - А стремился бы тот
ручеек только в море, кто знает, добрался бы до него или нет. Скорее всего затерялся бы в
лесных дебрях.
- Ну, если это вы, дорогой товарищ редактор, насчет нас, то мы в пути не затеряемся! -
поняв эту притчу, сурово заявил Сычев. - Мы уже кое-где рвали те плотины. Да и еще рванем...
- Вот и хорошо, что верите в свои силы. - Крисковец встал. - Завтра вечером, если в
деревне будет тихо, соберем коммунистов и все обсудим. Я приду за вами.
* * *
Это было, по сути, партийное собрание. Кроме меня и Крисковца, пришли еще трое.
Света в доме не зажигали. Лиц пришедших не было видно. Однако по разговору люди
показались мне не деревенскими, как и сам Иван Павлович Крисковец.
- Товарищи, признаюсь, что в первые дни войны я растерялся, как и многие, не знал, что
