Хироюки Агава - Адмирал Ямамото. Путь самурая, разгромившего Перл-Харбор. 1921 - 1943 гг.
Вскоре после того, как Ямамото занял новый пост, принц Такамацу, младший брат императора, стал работать в морском министерстве в качестве офицера морского генерального штаба. Принц, молодой капитан 2-го ранга, окончил колледж морского штаба 26 ноября того же года. Старший помощник Кондо, сменивший Тайюи, разузнал у властей точный день и час, когда принц приступит к исполнению обязанностей, и сделал тщательные приготовления, обеспечив присутствие всех у главного входа для приветствия принца в момент приезда. Когда Ямамото (а он редко выговаривал подчиненным) услышал об этом, он пригласил Кондо и стал резким тоном спрашивать, в каком качестве поступает к ним принц — как принц или как капитан 2-го ранга; если второе, то с ним и обращаться надо соответственно. В результате все планы Кондо пришлось отменить, а принц Такамацу приехал в министерство как обычный морской офицер — никаких специаль- ных встреч и других церемоний. Однако когда он заступил на пост, говорят, Ямамото лично пришел к нему в офис — приветствовать его с уважением, полагающимся члену императорской семьи.
2Закончился год, и в январе 1937 года две политические партии, сейюкай и минсейто, стали открыто критиковать военных. Состояние дел после «инцидента 26 февраля » никакой политик, любого морального склада, не мог обойти молчанием.
В первый день вновь созванной семнадцатой сессии парламента Хамада Кунимацу из партии сейюкай в отведенное для вопросов время произнес речь с критикой армии, которая привела к острой перепалке ; военным министром Тераучи. Позиция армии ужесточилась, и на заседании правительства Тераучи призвал к роспуску парламента, чтобы дать (как он утверждал) партиям шанс исправиться. Всем было ясно, что это глупость; отсюда вытекало, что выбор один — исключить тех, кто возражает против методов армии.
Ямамото, только что ставший заместителем министра, оказал Нага мощную поддержку — лицом к лицу противостоял требованиям армии о роспуске парламента. Сам Нагано, по-видимому, не отличался необходимой твердостью. Роспуск предотвратили благодаря оппозиции флота и таких членов партии в кабинете, как министр железных дорог Маеда, сельского хозяйства и лесоводства Симада и торговли и промышленности Огава; однако армия отказалась иметь с правительством что-либо общее; 23 января, всего через несколько дней, правительство Хироты пало.
Слабость Нагано в том, что его усилия совершить политический маневр (он обзванивал лидеров обеих партий — сейюкай и минсейто) оказались обречены на оглушительную неудачу. Это и стало главным препятствием, помешавшим ему остаться в составе следующего кабинета.
Угаки Казусиге поручили сформировать новое правительство взамен ушедшего кабинета Хироты, но армия вновь отказалась сотрудничать, и попытки Угаки сформировать кабинет провалились. В данной книге нет места для детального описания этих неудачных попыток; важно, что люди, которые, посещая его штаб-квартиру, стремились объяснить, как трудно порекомендовать нового кандидата на пост военного министра, и призывали отказаться от формирования правительства (среди них — Сугияма Хадзиме, Татекава Йосицугу и бывший военный министр Тераучи Хисаичи) — все, это видится в армейском контексте, молодые последователи самого Угаки. Ничто не показывает так ясно, насколько сильно влияние офицеров относительно низкого ранга на армию.
Примерно после десяти дней хаотичных переговоров генерала Хайяси Сендзюро наконец назначили на пост главы следующего правительства. Новым морским министром, которого ввели в должность с быстротой, удивившей даже тех, кто обычно не интересовался назначениями на флоте, стал Йонаи Мицумаса, — только что его повысили: начальник морской базы Йокосука, он стал командовать Объединенным флотом. «Ничего не может быть хуже, — объявил он, уезжая из Йокосуки в Токио, — чем покидать флот только ради того, чтобы стать гражданским служащим». Вместо него Объединенным флотом стал командовать Нагано, причем по своей собственной рекомендации. Сильнейшим сторонником Йонаи как главы министерства являлся заместитель министра Ямамото.
Получив сильные позиции в должности заместителя министра (нравится это кому-то или нет), Ямамото не мог избежать мыслей о собственной политической ответственности и о роли флота в политике. Он ясно видел, что, если бы ситуация развивалась бесконтрольно, это привело бы к войне и конечному разгрому и на практике только флот — единственно возможный противовес армейским авторитарным методам. Для этого надо прежде всего способствовать формированию на флоте единого мнения (даже если бы для этого требовалось избавиться от адмирала Суецугу Нобумасы и других флотских «ястребов», склонных симпатизировать армии), и единственный, кто способен этого добиться, как представлял Ямамото, — это Йонаи.
Хотя флотское хозяйство меньше по размерам и сравнительно легче управляемо, это вовсе не свидетельствует, что армия не имела на флот влияния. В своей «Жизни моряка», где речь идет о Йонаи Мицумасе, Огата Такетора пишет: «Назначение Ямамото Исороку на пост заместителя морского министра при Нагано явилось истинным шансом поставить флот на новую, прочную основу; назначение же Йонаи министром после ухода Нагано означало, что с этого времени флот впервые получил лидерство и благодаря этому — способность обеспечить реальное управление.
3Несмотря на огромные родовые муки, правительство Сендзюро просуществовало с 2 февраля по 31 мая — меньше четырех месяцев. За Хайяси последовал Коноэ Фумимаро — он стал премьер-министром в первый раз. Как считает Огата Тактора, лозунг первого правительства Коноэ звучал так: «Социальная справедливость дома, международная справедливость за рубежом»; приступило оно к решению этой задачи с провозглашенного намерения избавиться от раздоров и трений, которые развивались внутри нации со времени «инцидента 26 февраля». Коноэ принял высокоморальный тон — настолько, что неизбежно создавал определенное впечатление: быть премьерминистром — это не столько принять на себя ответственность за правительство, сколько личная подготовка к переходу в статус такого государственного деятеля. Вполне возможно, что Коноэ в своем формировании как личности в этом плане вдохновлялся примером опытного Сайондзи; неудивительно в те дни и если аристократическое происхождение Коноэ стало источником всей идеи.
В кабинете Коноэ Йонаи и Ямамото оставались во главе морского министерства. Вскоре после создания правительства скончался старший брат Ямамото, Кихачи, — в доме в Нагаоке.
Отец Ямамото, Садайоси, после женитьбы стал членом семьи Такано, принявшей его. У него с женой родились четыре сына — Юзуру, Нобору, Джозо и Томекичи. После смерти жены он женился на ее младшей сестре, Мине, и имел с ней еще троих детей — Казуко, Кихачи и Исороку. Исороку, последний из этой троицы, более чем на 30 лет младше Юзуру и Нобору; нельзя сказать и что он был особенно близок к Джозо и Томекичи. Больше всего он любил двух родственников — старшего брата Кихачи и сестру Казуко. Оба родителя скончались давным-давно, еще в 1913 году, и смерть Кихачи означала, что единственной его единокровной родственницей оставалась сестра Казуко.
Приехав в Нагаоку после того, как узнал о смерти брата, он возложил на гроб массу полевых цветов, которые так любил Кихачи, и долго стоял, проливая слезы. В таких случаях он не стеснялся слез; как мы увидим позже, плакал навзрыд у гроба своего подчиненного, погибшего в бою.
Кихачи умер 25 июня. В Токио Ямамото вернулся ночным поездом 27 июня, а вскоре начался «китайский инцидент ». В личном отчете Йонаи о событиях этих дней содержится следующий пассаж:
«7 июля 1937 года произошел инцидент на мосту Марко Поло. 9-го военный министр на заседании кабинета озвучил различные взгляды и предложил направить войска. Морской министр выступил против, подчеркнув, что инцидент, насколько это возможно, должен быть локализован, и призвал приложить усилия, с тем чтобы достичь быстрого локального решения. На заседании пяти министров одиннадцатого числа военный министр выдвинул конкретные предложения по отправке войск. На том же заседании морской министр возражал, оценивая ситуацию в целом, против посылки солдат; однако военный министр настаивал — нельзя бросить на произвол судьбы гарнизон Тяньцзиня, 5500 человек, и японских резидентов в районе Пинцин; в конце концов морской министр неохотно согласился...
Военный министр старался всех убедить, что проблему можно мгновенно решить одним лишь объявлением о посылке войск; но морской министр... высказал свое предчувствие: посылка войск спровоцирует расширение операций против китайцев; и многократно он призывал использовать все возможности для поисков мирного урегулирования».
