Хироюки Агава - Адмирал Ямамото. Путь самурая, разгромившего Перл-Харбор. 1921 - 1943 гг.
— В школе моего тестя, директора средней школы Дзунтендо, среди выпускников есть весьма необычный молодой человек, по имени Мизуно. Он изучал историю в университете, и его дипломная работа касалась древних способов предсказания. Еще ребенком он увлекался хиромантией и физиогномией. Прочитав как-то в газетах, что морская авиация недавно потеряла много самолетов, он заявил: это потому, что во флоте применяются неверные методы отбора пилотов. «Склонен к фантазиям», — подумал я. Но вот лично встретился с ним, и он сказал мне: узнать, годен ли человек в пилоты, можно по ладони либо по лицу, а набирать пилотов партиями неверно. Лично я не считаю, что на флоте пилотов набирают партиями, но тем не менее спросил, может ли он сам определить соответствие того или иного. «О да!» — ответил он абсолютно уверенно. Я пришлю его к вам в Касумигаура с рекомендательным письмом, — почему бы вам не послушать этого человека, хотя бы ради шутки, и не дать ему возможность прочитать рисунок папиллярных линий на ладонях ваших людей.
Кувабара, готовый ухватиться за любую соломинку, согласился встретиться с молодым человеком, и в назначенный день Мизуно Йосито представился в корпусе, имея при себе рекомендательное письмо Ониси. Время обеденное, со стороны аэродрома не иссякал поток людей в летных комбинезонах. Кавабара предложил пригласить инструкторов после обеда — порядка ста двадцати человек: пусть Мизуно испробует на них свои методы, разделив их на три разряда — их пригодности для какой-либо работы или для полетов. Пообещал иметь под рукой список всех инструкторов с отметками об их квалификации, приобретенной за долгий период времени.
Все собрались; Мизуно пристально рассматривал каждого по очереди пять-шесть секунд, а затем присваивал категорию — А, В или С. Когда Кувабара с помощником сравнили эти ранги с отметками, поставленными в списке, то, к своему изумлению, обнаружили, что ранги и отметки совпадают в 86 процентах случаев. В тот день собрали всех курсантов и подвергли той же процедуре; на этот раз соответствие составило 87 процентов. Кувабара и другие были ошеломлены: этот мо- лодой человек, явно не связанный с миром авиации, за пять-шесть секунд сделал выводы, соответствующие более чем в 80 процентах случаев заключениям, сделанным ими самими через месяцы, а то и годы после прибытия курсанта в часть. Намеревались позабавиться, но вышло так, что надо все принимать всерьез.
Узнав, что Мизумо до сих пор не нашел работы и волен приходить и уходить, когда ему заблагорассудится, руководители базы оставили его в Касумигаура на ночь, чтобы побеседовать с офицерами. Один офицер, по имени Нанамото, волновался, как ему быть с предстоящей женитьбой; попросили Мизуно посмотреть на ладони этого офицера.
— У вас, видимо, нет четкого решения по поводу женитьбы, так? — обратился к нему Мизуно. — Вам нужно в конце концов остановиться на первом варианте.
«Первый вариант» — девушка, с которой Нанамото помолвлен, — противоречил другому: семья навязывала ему невесту ради материальной выгоды.
Еще Мизуно объявил, что, по его мнению, война разразится в течение года или около этого. Кувабара возразил: даже если война и начнется, то не так скоро; все происходило летом 1936 года, то есть за год до того, как вспыхнул «китайский инцидент». Потом, когда предсказание Мизуно осуществилось, Кувабара спросил, что привело его к такой мысли.
— В детстве, когда впервые заинтересовался хиромантией и физиогномкой, — ответил Мизуно, — я заметил, что многие шагают по улицам Токио с печатью смерти на лицах. Это ненормально, подумалось мне, — не заметил такого в Осаке. А потом произошло великое землетрясение в Канто, и я все понял. Точно так же сейчас: не могу отвести взгляда от многих женщин на улицах Токио — по их лицам видно, что через год- два они станут вдовами. Так я пришел к выводу, что на этот раз не из-за природного катаклизма потеряют они мужей.
Известный факт: в начале «китайского инцидента» 101-й дивизион — большинство в нем составляли уроженцы Токио — понес тяжелые потери в боях под Шанхаем.
7Как только Мизуно уехал, Кувабара позвонил Ониси.
— Знаете, — начал он, — в нем есть что-то скрытое от глаз. Подумать бы, нельзя ли как-то использовать его методы при формировании экипажей; хотелось бы, чтобы он сам поглубже этим занялся. Как бы принять его в штат, скажем на должность советника при департаменте аэронавтики, чтобы облегчить ему доступ к частям морской авиации?
Ониси, очевидно, возражений не имел, поскольку сам проявил инициативу; Кувабара направил рапорт на имя командования авиакорпуса Касумигаура: как доказали случаи проявления прирожденного здравого смысла и иглоукалывание, древние и явно ненаучные методы вовсе не обязательно сбрасывать со счетов; тут же привел мнение специалистов по статистике — совпадение в 60 процентах случаев и более следует считать признаком достоверности.
Теперь Ониси предстояло познакомить с рапортом других и убедить их в разумности накопленных рекомендаций. Представил его в бюро по персоналу и бюро по морским делам и попробовал уговорить руководство принять Мизуно на работу в качестве советника, но везде встречал скептические усмешки.
— Слушай, не думаешь же ты в самом деле, что морской флот... — шептали вокруг, — я хочу сказать — физиогномика...
Кувабара приписывал свою неудачу узкому «рационализму » соответствующих лиц в двух морских бюро. Для бюро по морским делам все это выглядело как доказательство, что авиация окончательно потеряла рассудок. Когда стало очевидно, что ничего не получается, Кувабара спросил Ониси, а говорил ли он с Ямамото. Нет, не говорил: вместе отправились к Ямамото на прием. Вначале, попросив его не смеяться, стали в деталях рассказывать историю с Мизуно и обратились к Ямамото за помощью в устройстве этого человека советником. Ямамото улыбался, слушая их, а когда закончили, сказал:
— Понятно. Я сам с ним поговорю, но пусть он придет один.
Договорились привезти сюда Мизуно; потом по телефону, пока Ямамото со своей стороны разговаривал с разными отделами бюро по персоналу и бюро по морским делам и с департаментом аэронавтики, собрали в офисе около двадцати различных лиц. Когда прибыл Мизуно, первое, о чем его спросил Ямамото, — что такое, в его глазах, хиромантия и физиогномика. Тот отвечал — как уже объяснял Кувабара в авиакорпусе Касумигаура, — что это отрасли прикладной статистики. Популярные народные верования — такие, например, как вера японцев, что люди с длинными, как у кролика, ушами внимательны и мягки по натуре или что квадратный подбородок означает то-то и то-то, основаны, по сути, на эмпирических статистических наблюдениях. Эти верования не обязательно верны для каждого случая, но тут и не пятьдесят на пятьдесят. Еще и интуиция придает индивидуальным наблюдениям точность.
— Ну что ж, хорошо, — кивнул Ямамото. — Здесь собрались двадцать человек. Можете сказать, кто из них — летчики?
Мизуно внимательно вгляделся по очереди в лицо каждого. Наконец указал на одного:
— Это вы, не так ли? — а потом другому: — И вы тоже. Этих двоих звали Хоси Казуо и Мива Йоситаке, оба из числа лучших летчиков-истребителей, какими в то время могла похвастаться морская авиация. Хоси и Мива скромно улыбнулись под удивленными взглядами остальных.
— Все, больше нет? — поторопил Ямамото.
— Это все, — ответил Мизуно.
Тут еще один из присутствующих, капитан второго ранга Тагучи из морского генерального штаба, произнес: — Я тоже пилот!
Мизуно взял его руку и внимательно изучил ее.
— Может быть, вы и пилот, но не очень хороший.
Все снова стали переглядываться, затем раздался смех. У Тагучи, выпускника колледжа морского генерального штаба, морского летчика, отличные мозги, но для летчика слишком замедленная реакция. Ему случалось повредить самолет при посадке; недавно его перевели в морской генеральный штаб с предупреждением: не соберет все внимание — в конце концов разобьется вдребезги.
Последовало еще несколько демонстраций таинственных способностей Мизуно. Подверглись исследованию ладони капитана 1-го ранга Киды Тацухико.
— Вы себе взяли чье-то имя? — спросил Мизуно.
Кида не хотел отвечать, но под давлением признался с печальным восторгом, что он и вправду приемный сын.
Наконец Ямамото счел, что настало время, и ассамблея постановила без дальнейшей шумихи принять Мизуно на работу. Вскоре после этого его официально назначили советником при департаменте аэронавтики. Его обязанность в этом качестве — присутствовать на всех проверках курсантов и кадет резерва в авиакорпусе Касумигаура и изучать их ладони и лица.
Флот стал применять методы Мизуно в сочетании с обычными письменными и физическими проверками; наиболее обещающим из всех кандидатов считался тот, кто получал хорошие оценки на этих двух экзаменах и «добро» от Мизуно. Поэтому не совсем правильно утверждать (как кое-где во время войны), что морским авиакорпусом управляли предрассудки.
