Роберт Рэдклиф - Разрушители плотин (в сокращении)
— Добро пожаловать обратно, капитан! — улыбнулся он. — Рад, что вы успели.
— Куда успел, капрал? Что тут происходит?
— К нам едут их величества, сэр. Вы не знали? Король с королевой, сегодня. Чтобы познакомиться с разрушителями плотин.
«Разрушители плотин». Я уже видел эти слова в газетах, но впервые услышал от служащего ВВС. Похоже, 617-я эскадрилья официально получила титул «разрушители плотин», и он скреплен печатью монаршего одобрения. Однако мне не до монархов, у меня важное дело, и, игнорируя праздничную атмосферу, яркие флажки и приветствия коллег, я зашагал ко второму ангару, где находился кабинет Арнота и Кэмпбела.
Там оказалось, что вещи их упакованы и погружены в грузовик.
Фрэнк Арнот стоял посреди разгрома в парадной форме майора ВВС, при пилотских медалях и нашивках.
— А, Кредо, вот и вы, — сказал он. — Надеюсь, вы поправились. Решили не пропускать праздник, да?
— Меня пригласил полковник Уитворт, сэр. А… вы уезжаете?
— Да пора уж. Тут все закончено, нас ждут другие дела.
— Итак, операция «Честайз» завершена, ваша работа в Скэмптоне закончена. Все дела сданы.
— Так точно. Сданы и отосланы в штаб. Осталась пара мелочей, но нас тут ничто больше не держит.
— Понятно. Вот только…
— Да?
— Сержант Мюррей. О котором я вам писал.
— Ах да. Скверная история. Жена всадила ему нож прямо в сердце. Тело обнаружили только через несколько дней.
— Вот именно. Только она его не убивала, сэр. Она защищалась. Мюррей неоднократно применял к ней насилие, кроме того, занимался мелкими махинациями на черном рынке и тому подобное. Все это есть в моем донесении.
— Правда?
— Так точно, сэр. — Я глубоко вдохнул. — А также мои соображения по поводу возможного шпионажа.
— Но вы не представили ни единого доказательства.
— Сэр, — не отступался я, — Мюррей вел себя скрытно и подозрительно, некоторые вещи, которые он говорил жене, свидетельствуют о двойной игре.
— Вот как, Кредо? — Арнот оторвался от документов. — И какие же?
— Однажды вечером, будучи пьян, он сказал жене, как все было хорошо до посадки в Фелтвеле. Полагаю, он имел в виду, что мне, к его огорчению, удалось посадить самолет после того неудачного вылета.
— А… — Арнот кивнул. — Вот о чем речь. Вы хотите сказать, он предупредил немцев, что вы полетите ставить мины?
— Возможно.
— А вам не кажется — причем по-человечески это понятно, — что вы просто ищете виноватого?
— Возможно. Но, учитывая картину в целом…
— Я читал ваше донесение, Кредо. Там говорить не о чем. Доказательств нет.
Я пытался его переубедить, но для него это задание было завершено, а Мюррей мертв. Спорить было бессмысленно. Да и у меня были другие задачи.
— Мое донесение, сэр, — сказал я, помолчав. — Оно крайне важно, чтобы построить защиту его жены.
— Сомневаюсь.
— Его необходимо передать в суд. Скрывать его нельзя.
— Еще как можно. Речь идет о сверхсекретной информации. Она ни под каким видом не может быть использована в гражданском суде. А сейчас досье на грузовике, на пути в штаб, там его поместят в архив. Как минимум, на пятьдесят лет.
— Но в этих документах — спасение Тесс Мюррей.
— Простите, Кредо, но я не могу вам его дать, и на этом закроем тему. И вообще, вам не приходило в голову, что она, возможно, лжет? По нашему мнению, она все спланировала заранее, чтобы уйти к своему дружку. А я бы на вашем месте прикрыл собственную спину, вы тут тоже не совсем в стороне.
— Вы это о чем?
— Не притворяйтесь, Кредо. Это вы добились перевода к нам ее дружка. Вы помогали им встречаться. Вы оплатили ее номер в гостинице. Вы даже ссужали им машину для тайных свиданий!
Хлоя. Как всегда, ничего не упустила. Умница. Он все знал. Почти все.
— Вы нашли его блокнот?
Тут он слегка опешил:
— Блокнот?
— У него был блокнот. Куда он записывал все. Это сказано в моем донесении. Не сомневаюсь, что, когда обнаружили тело, вы обыскали квартиру. Вы его нашли?
— Я даже не понимаю, о чем речь.
Повисло неловкое молчание — он разбирал папки, я стоял рядом, кипя гневом. В ангаре собрались сотрудники наземных служб в чистенькой форме — они курили и возбужденно болтали; снаружи вышагивал духовой оркестр.
— Где Хлоя Хиксон? — спросил я.
— Переведена. Проходит переподготовку. Послушайте, Кредо, — заговорил он увещевающе, — попробуйте увидеть общую картину. Сегодня нам выпал редкий случай, среди всех тягот и ужасов, отпраздновать наш успех. Операция была сложнейшая, в ней были задействованы тысячи человек, своей слаженной работой они помогли добиться величайшей победы. Вы — в их числе. Уверяю, ваш вклад будет оценен. А теперь давайте праздновать.
На меня это не подействовало.
— Величайшая победа, сэр? Мы отправили на задание двадцать самолетов. Вернулись одиннадцать. А девять не вернулись, девять экипажей, шестьдесят три человека, скорее всего, погибли. Боюсь, высоковата цена за величайшую победу.
— А при чем здесь цена? Вам кажется, что она высока, Кредо, — так все претензии к фрицам. Они начали эту войну.
— Их ждали, сэр. Гибсона и остальных. Я в этом уверен, иначе не было бы таких потерь.
— Да ну вас с вашими теориями заговора! — Он шагнул к столу, перебрал пачку фотоснимков. — Вот, это Мен, снимок сделан через день после налета. Посмотрите, Кредо. Обратите внимание на пролом в сто ярдов — разрушения, оставленные бомбой. И на пустое водохранилище. — Он сунул снимок мне в руку. — Мы задавили противника, вот что главное!
Я рассмотрел фотографию.
— Да, сэр. Итог потрясающий. Я ничего другого и не говорил.
— Так-то. А теперь посмотрите еще. Что вы там видите? Деревья, Кредо, деревья! Эти ваши деревянные ящики. Теперь поняли, что в них было? Декоративные хвойные деревья. В кадках.
Я взглянул еще раз.
Он не соврал. По обеим сторонам плотины появились деревья, на неравном расстоянии, — можно подумать, кто-то хотел, чтобы они сливались с окружающим лесом.
— Камуфляж.
— Да не выдумывайте. — Арнот закурил и отошел к окну.
— Но я же об этом и говорил. Возможно, это были зенитки, или прожекторы, или что-то еще. Закамуфлированные. А с чего бы немцам камуфлировать плотину перед самым налетом?
— Да какая теперь разница?! — заорал он. — Все кончено, Кредо, операция завершена! А остальное не важно!
— А мне — важно!
И тут я стал громить мебель. Ну, собственно, просто пнул корзину с бумагой, но я ведь еще не совсем поправился. А корзина была металлической и полетела точно вперед и чуть не попала в Арнота. А через двадцать минут мы непостижимым образом стояли рядом, и нас представляли королю. Все выстроились снаружи, на солнце, Ральф Кохрейн и Чарльз Уитворт сопровождали монархов и их свиту — монархи время от времени останавливались и вступали в разговор. Я очень растерялся, когда король остановился рядом со мной.
— М-мужественный поступок, с-старина, — проговорил король, как всегда слегка заикаясь. — В в-вашем экипаже кто-то еще пострадал?
— Я… э-э-э… нет… Понимаете, сэр, на самом деле…
Уитворт стремительно пришел мне на помощь.
— Капитан авиации Кредо не участвовал в налете, ваше величество, — сказал он. — Во время этой операции он был моим адъютантом. Обеспечивал секретность.
Арнот, стоявший рядом, презрительно фыркнул. А я отметил, что Уитворт употребил прошедшее время. «Он был моим адъютантом». Выходит, меня опять сняли с должности. Король, похоже, запутался, потом все-таки улыбнулся.
— М-мужественный поступок, — пробормотал он снова и пошел дальше.
Потом был торжественный прием, где мне наконец удалось поговорить с теми, кто летал на задание. Но только после того, как окончилась официальная часть. Шампанское, бутерброды, бесконечная очередь к монаршей чете — будто гости на свадьбе. Затем — бесчисленные выступления, Кохрейн, Уитворт, Гибсон. После слово взял Барнс Уоллис и в своей нервической, самоуничижительной манере произнес печальную речь о самопожертвовании, потерях, трагизме и бессмысленности войны.
— Бедолага, — пробормотал мне в ухо австралиец Лес Найт. — С тех пор как ему сообщили о потерях, он безутешен.
Наконец речи смолкли, мне удалось залучить в уголок Леса и еще нескольких летчиков. Шампанское развязало им языки, оставалось надеяться, что они будут откровенны с собратом по ремеслу.
— Не повезло, Джеф, — сострадательно обратился я к Райсу, бывшему товарищу по 57-й эскадрилье. Он потерял бомбу и чуть не разбился — с трудом посадил «Харри» в Ваддензе. Ему крепко влетело за это от Гибсона.
— Спасибо, Кредо. Только я сам сглупил, и все это знают.
— Зря ты так думаешь. Ты ведь доставил экипаж на базу.
— Вот именно! — Лес хлопнул нас обоих по плечам. — Отличные вы парни, 57-я эскадрилья.
