Игорь Никулин - Добро Пожаловать В Ад
— …Отсюда и негативные настроения! Группы экстремистов организуют беспорядки. Под Хасавюртом заблокировали колонну внутренних войск… заложники… Оружие против мирного… не имеем… возлагается… Командиры… вы…
… Юра порывисто вскочил, интуитивно почувствовав, что сидевшие рядом бойцы разом встают. Политинформация закончилась.
Полковник сгреб со стола тезисы, нахлобучил шапку и спустился к проходу.
* * *Давно потушен в казарме свет, рота спит. Кто беспокойно, ворочаясь и бормоча бессвязно, кто дышит мерно и ровно под аккомпанемент раскатистого храпака соседа.
Луна — бледное пятно с проступающими пятнами материков, повиснув над Черменом, заглядывала в окно, очертив на полу скошенный силуэт рамы.
Меньшов крутился на кровати, силясь откреститься от лезущих в голову нездоровых мыслей и заснуть…
Еще будучи в Омске, он предполагал, что предстоящая командировка мало чем будет отличаться от повседневной службы с ее нарядами, караулами и патрулями. И никак не думал, что нужда заставит всерьез взяться за автомат, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Нет, чтобы быть до конца откровенным, он и такой поворот считал возможным, но в глубине души надеялся, что чаша сия их минует…
Выходит, зря надеялся…
После длившегося два с половиной часа совещания, у его накопилась масса вопросов, вызывавших жгучее раздражение.
Почему, когда Дудаев взял власть в свои руки, никто из правящей верхушки не задумывался: конституционно это или нет? Почему спохватились только сейчас, три года спустя, будто враз прозрели?..
Расшибиться в лепешку, но разоружить! Но кто вооружил бандформирования? Откуда у них самое современное оружие, включая танки? Ведь не из карамультуков времен грузинского абрека Дато Туташхиа сшибают они вертолеты! И если эти формирования имеют приставку: «банд», отчего кашу не расхлебывает МВД? Чья, в конце концов, прерогатива — сажать преступников за решетку?!
И опять недомолвки… Если верить словам Президента, весь многонациональный народ хором сказал: «Одобрям-с!!!» его решению о вводе войск. Так почему для комбата стало головной болью предстоящее прохождение по Ингушетии?
Приказ поставлен: огня не открывать! Разве что при явном нападении. И то с малюсенькой и хитрой оговоркой — когда иными способами оборониться нельзя. Что подразумевает командование под термином «иные»?.. С кулаками идти на пулеметы?…
И почему в дивизии, наверняка догадываясь, с чем придется столкнуться на Кавказе сводной роте, ему вверили не солдат, а штрафников, от которых не знали, как избавиться. Подвернулся случай…
Вопросы, вопросы, вопросы… От них только муторно на душе…
Прав комбат, прав на все сто! Его вояки — натуральное пушечное мясо, присланное сюда на убой. Никаких шансов! Стреляют так — лучше не видеть. Такое впечатление, что те год-полтора, проведенные в армии, только строили, чистили, драили и занимались строевой… Как поведут себя, угодив в серьезную переделку?
… Перспектива вырисовывалась перед капитаном в самых черных цветах. Чечены народ известный. Как еще примут новую власть, да и примут ли вообще?.. Конечно, как не были бы профессионально подготовлены боевики, им физически не сдержать натиска военной машины. И выбор у них невелик: умереть в боях, поднять лапы и отправиться в Сибирь возводить за Полярным кругом цветочные плантации, или тихо закопать топор войны и взяться за соху…
Однако, соха — это далекое будущем. А пока суд да дело, будут пакостить исподтишка, постреливать ночами. Крови попортят… И будет великим везением, если при таком раскладе, рота в прежнем составе вернется в Омск…
…Луна с любопытством заглядывала в казарму, нарисовав на полу крестообразный контур рамы. Желтый и неживой ее свет падал на кровать возле окна, на смутное пятно на подушке, отражаясь в глазах, задумчиво устремленных в потолок.
Меньшов не спал…
Глава девятая
В салоне бронетранспортера полумрак. Тускло подсвечивает синий плафон, которого хватает разве что до кресла наводчика. Теряя силу, он окончательно рассеивается там, где сидит лейтенант Черемушкин, смотревший на выхваченную фарами из темноты дорогу. Монотонно гудит за перегородкой мотор, нагнетая в салон сухое тепло.
На проселке машина мягко покачивается, как устойчивая лодка на волнах. Восемь солдат, одетых в неудобные, сковывающие движения бронежилеты, покачиваются ей в такт.
Дремлет Максимов, неловко запрокинув стриженную под «бобрик» голову на спинку кресла, выпирающий комком кадык дергается вверх-вниз. На коленях покоится каска, обтянутая серой маскировочной сеткой. Автомат, прислоненный к сидению, при тряске сползает и валится на днище. Приоткрыв мутноватые глаза, старшина нашаривает его рукой, возвращая на прежнее место…
Ссутулившись, насколько позволял бронежилет, мается Клыков. С непривычки его укачало. Мутило, но останавливать же из-за этого всю колонну, и справляться с приступами тошноты приходилось внушая, что и самочувствие ничего, и вообще все здорово… Пока помогало…
Обливаясь потом у моторного отсека, с закрытыми глазами сидел Юра, переваривая потрясшие его сегодняшние события…
* * *Армейская колонна в сопровождении бронетранспортеров тронулась от стен комендатуры в три часа по полудню.
…Взводу лейтенанта Черемушкина вместо теплого БТРа[3] с мягкими поролоновыми креслами и защитой брони, достался Урал с рваным тентом, под которым ничуть не теплее, чем на улице.
Черемушкин забрался в кузов и, осмотрев его, приказал обложить борта бронежилетами. Этому решению были только рады: за полчаса, что после построения провели в «брониках», плечи без привычки ныли …
Сидеть в них и вовсе казалось невозможным, не то что — случись чрезвычайщина — перемахнуть через борт и занимать оборону.
Пока Черемушкин отдавал последние распоряжения, водитель опустил боковое стекло, перекинул через него бронежилет.
— Это зачем? — усаживаясь в кабину, спросил лейтенант.
Солдатик посмотрел на него так, будто ничего глупее в жизни не слышал:
— Снайпера! Двоих водил уже сняли…
«А почему бы и нет?», — подумал Черемушкин и завесил свое окно таким же макаром…
* * *… Мимо поплыли частные дома, сельчане, спешившие по своим делам. Проехав мимо строения с выбитыми, обтянутыми полиэтиленовой пленкой, витринами, с кривой надписью: «Магазин», они пересекли границу, разделившую поселок на два национальных лагеря. Правда, Юра представлял ее несколько иначе: в виде конкретно очерченной черты, пограничного полосатого столба или даже окутанного колючей проволокой заслона. И никак не пирамидальным тополем с набитой к толстому стволу фанеркой, изображающей осетинский флаг.
Кавалькада выехала на черменский круг — дорожную разверстку республиканской трассы «Ростов- Баку» и менее значимой, направлением на Моздок.
Все четыре направления наглухо перекрыты шлагбаумами, посреди дороги разложены бетонные блоки. Водители невольно сбросили скорость и проползали опасный участок, выписывая затейливые пируэты.
Из укрытий вышли милиционеры, обязанные досконально досматривать транспорт и пассажиров…
Перед шлагбаумом с указателем на Назрань колонна застопорилась.
Юра высунулся из-за трепещущегося на прохладном ветру брезента. От головного бронетранспортера отходил бородатый милиционер с калашниковым на груди; не торопясь, отвел полосатую стрелу к обочине.
… Они ехали дальше по трассе, вдоль которой росли потерявшие листву пирамидальные тополя. Слева виднелись черепичные крыши какого-то поселка, справа простиралось огромное поле с редкими оазисами густого кустарника.
Смолкли разговоры. Посматривая на мелькающие в поле кусты, Юра подумал: «А ведь в этих зарослях может быть засада?»
И может быть в этот самый момент, неприятельский гранатометчик ловил в прорезь прицела их грузовик. Достаточно легкого прикосновения к спуску, чтобы Урал подпрыгнул зайцем и вознесся над асфальтом в обжигающем куполе разрыва…
Закурив, он посмотрел на Володьку, потом на сидевшего напротив Коновалова — не заметили ли его страхов? Но и они выглядели не столь уверенно, как сегодняшним утром…
Свернув с шоссейного полотна на грунтовку, грузовик затрясся на колдобинах…
* * *И хотя о маршруте движения знали лишь избранные, и утечка информации вроде бы исключалась, за Назранью их уже поджидали.
Путь преградила толпа в добрых две сотни человек. Завидев приближающиеся армейские грузовики, она закипела гневными выкриками и двинулась навстречу.
— Твою мать! — не сдержал досады комбат и вгорячах стукнул кулаком по колену.
Объехать толпу невозможно. Если броневики еще и сползут по крутой насыпи на поле, а потом и заново преодолеют отлогий подъем, Уралам, перевозящим личный состав, подобные кульбиты повторить не удастся. Да и рискованно…
