Игорь Никулин - Почти библейская история
Обзор книги Игорь Никулин - Почти библейская история
Никулин Игорь
Почти библейская история
1
Мерседес представительского класса мягко шуршал покрышками по асфальтовому полотну дороги, проезжая улицы в деловой части Москвы. За тонированным стеклом мелькали рекламные щиты, витрины модных бутиков с вывесками на иностранный манер и застывшими в различных позах манекенами, фешенебельные рестораны, куда вход открыт далеко не каждому, у кого в кармане звенела деньга; увеселительные и игорные заведения, где жизнь в этот ранний утренний час замирала, с тем, чтобы с новой силой вскипеть ближе к сумеркам, когда пустующие парковки заставят дорогие авто, а к крытым зеленым сукном столам, рулеткам и электронным Блэк-джекам соберутся любители тряхнуть мошной — деловая, криминальная и чиновничья элита столицы.
Лучи солнца, пробивая пышную листву, вспыхивали искрами в лобовом стекле, водитель морщился и, хотя половину его лица закрывали защитные очки, опустил козырек. Телохранитель по имени Миша, справа от него, поглядывал на часы, держа в свободной руке японскую рацию. Все его мысли были заняты безопасностью шефа, сидевшего сзади, и о том, что до офиса оставались минуты езды, и что за тем светофором надо будет известить о своем появлении охрану, чтобы организовали встречу.
Сергей Линьков был как раз той персоной, о которой пекся телохранитель. Молодой бизнесмен, которому весной исполнилось всего тридцать, глава крупного промышленного холдинга, чье название на слуху всякому мало-мальски сведущему в российской экономике, с задумчивым лицом сидел на кожаном сиденье, и мысли его были далеко отсюда, — от этого снабженного спецсигналами Мерседеса, мчащегося по забитому транспортом городу, от работы, куда его везли, от телохранителя Миши, отвечающего за его безопасность. Улыбнувшись чему-то приятному, известному одному ему, он достал из внутреннего кармана пиджака ювелирный футляр, отжал крошечную защелку, открывая женское золотое кольцо, усыпанное бриллиантами, лежащее на бархатной подушечке. Даже за тонированными стеклами, куда свет не проникал во всей своей силе, камешки ожили, зажглись тонкими гранями, заиграли в радужном ореоле…
— Второй первому! — нарушил сладкие грезы Линькова телохранитель, поднеся к губам рацию. — Мы подъезжаем. Как слышите меня?
Ему немедленно отозвались, рация с легким эфирным шумом выдала:
— Принял тебя! Ждем!
Мечтания, которые теснились в душе Сергея, упорхнули подобно бабочке, встревоженной нечаянным движением. Он вздохнул и убрал коробочку обратно в карман. Мерседес свернул с шумной магистрали в тенистый проулок и также мягко, как и ехал, затормозил у трехэтажного особняка под черепичной крышей с причудливыми башенками, огороженного от посторонних чугунной оградой с видеокамерами. У входа уже встречали несколько человек из охраны, все в черном и все, как на подбор, литые, крепкие парни. Миша выскочил из Мерседеса и услужливо распахнул перед Линьковым дверцу.
Сергей спустил ноги в лакированных узконосых туфлях на бетон, выпрямился — охранники на крыльце образовали живой коридор, по которому он поднимался к дверям. Следом шествовал телохранитель, закрывая своей неимоверно широкой спиной шефа от любой опасности, которая бы только могла его подстерегать. Но никакой реальной опасности ему не угрожало, и Линьков прекрасно знал об этом. Но, впрочем, при этом никогда не вмешивался в работу охраны, не раздражался ее излишней казалось бы навязчивостью, полностью доверяя и доверяясь профессионалам.
В холле, где царила прохлада от работающих кондиционеров, где росли экзотические деревья и кустарник, он привычно глянул на отливающий золотом логотип во всю стену — "Росбизнесцентр" на русском и, ниже, английском языках, ощущая гордость за свою фирму и за тот размах, которого удалось достичь. С этим чувством он поднимался по винтовой лестнице — шаги его скрадывал густой ворс ковровой дорожки; шел по просторному, разбитому на кабинки, со столами и компьютерами, залу, и служащие, уже приступившие к работе, вставали перед начальством, приветствуя его.
Бизнесмен вошел в свой кабинет и сразу опустился за компьютер, подключаясь к Интернету. После непродолжительного отвратительного писка модем связал его с сайтом фондовой биржи. Мгновенной преобразившись и стряхнув с себя недавний лирический настрой, он пробежался глазами по строчкам с показателями курса акций известнейших российских фирм, пока не нашел ту, что искал.
— Так, вот и "Минусинский никель", — пробормотал Сергей, впиваясь в мерцающую строчку. — Ну, что у нас тут?
Цифра, которую он увидел, была вполне ожидаема. Сергей восторжествовал и в удовлетворении откинулся на спинку.
— Есть! — не удержался он от возгласа и щелкнул по клавише, обрывая связь.
Все шло именно так, как о предполагал, а это в свою очередь значило, что игра его, вся выстроенная стратегия удалась. За последние три недели курс акций крупнейшего в Европе производителя высококачественного никеля упал на несколько пунктов, и хоть процент был не велик, главное, чего Линьков добивался — показать тенденцию крупным акционерам, давая понять, что не все на этом предприятии ладно, как пытается преподнести совет директоров. Оно хиреет, и благодаря бездумной политике управленцев, уже работает в убыток, вместо того, чтобы приносить прибыль.
Линьков имел к комбинату свой интерес. Аналитический отдел ему предоставил свои расчеты: "Минусинский никель" было не просто рентабельное предприятие, оно в состоянии в буквальном смысле обогатить хозяина, при условии, если он не будет как паук из мухи высасывать из него кровь, а произведет финансовые вливания, заменит устаревшее оборудование, поставит у кормила грамотных экономистов, которые будут думать не о сиюминутных сверхприбылях — а потом хоть трава не расти — а о будущем предприятия и о людях, что на нем работают, не допуская до пикетов и забастовок. Линьков вел тайную игру на искусственное занижение курса акций, и одновременно, переговоры с держателями крупных пакетов, убеждая продать ценные бумаги по сходной цене, пока она не упала еще ниже. С некоторыми договоренность была достигнута, других приходится дожимать. Но как бы там ни было, он надеялся в самое ближайшее время заполучить контрольный пакет, чтобы прийти на комбинат со своей командой.
Щелкнуло переговорное устройство.
— Кофе, Сергей Викторович? — спросила его секретарша.
— Да, Вика, пожалуйста, — ответил он, отжав нужную кнопку.
Дверь отворила миловидная девушка в белой блузке и красной юбке выше колен, цокая шпильками каблуков и покачивая бедрами прошла к журнальному столику и, наклонившись, продемонстрировав шефу прелести своей фигуры, поставила поднос с дымящейся чашкой кофе и свежими газетами.
— Что-то еще? — с улыбкой уточнила она, но Сергей сделал нетерпеливое движение, и Виктория вышла.
Он с удовольствием отпил крепкого, ароматного кофе и придвинул к себе фотографию в металлической рамочке, с которой на него смотрела, чуть сощурясь, девушка, которую он любил больше всего на свете и которой именно сегодня намеревался сделать предложение. С Ларисой он был знаком всего три месяца, но казалось, что со дня, когда он впервые зашел за теннисной ракеткой в спортивный магазин, где она работала, и где они познакомились, прошла целая вечность. Лариса была по настоящему красива, но его взяла не природной красотой и обаянием, а нечто другим, тем, что ее отличало от других женщин, которых Линьков за свою холостую жизнь знавал немало. Дочки из благородных семейств, чьи папаши слыли не последними людьми в столице, видели в нем прежде всего богатого жениха, обладающего завидным состоянием, за которым — пусть и скучная, но размеренная и привычная жизнь с загородным особняком, прислугой, личным тренером или массажистом, — он же любовник в отсутствие мужа. Наслушавшись советов мамаш и уже пристроенных замуж подруг, они пускались на любые ухищрения, чтобы захомутать его, тащили в постель в первый же день знакомства, капризничали, выпрашивали подарки, а когда все это доставало, устраивали дикие истерики и уходили из его жизни навсегда, со психу шарахнув дверью или устраивая в доме погром и битье посуды.
Лариса казалась из другой породы. Она избегала свиданий, которые он назначал; бывало, сбегала из магазина через черный ход, пока он в машине караулил ее снаружи, а сколько времени и убеждений он потратил, чтобы пригласить ее на вечер в ресторан, теперь без улыбки и не вспомнишь. Позже она объяснила в чем дело. Все новые русские, к которым Лариса не без оснований причислила Сергея, в ее представлении были наглецами с толстой цепью на шее, пивным брюхом, шестисотым Мерседесом и полным отсутствием мозгов. И хотя Линьков совершенно не подходил под эти параметры, она держала его на расстоянии, считая, что так будет лучше для всех.
