Роберт Рэдклиф - Разрушители плотин (в сокращении)
Там дожидался видавший виды «Остин-8». Водить который его водитель была не в состоянии. Квентин сел на переднее пассажирское сиденье, чем явно смутил Хлою, которая думала, что он сядет сзади. Потом двигатель не хотел запускаться, она снова и снова крутила стартер, пока не залила карбюратор. Когда машина, наконец завелась, оказалось, что Хлоя не может переключать передачи — она дергала рычаг, прохожие посмеивались, а коробка передач протестующее скрежетала. В конце концов Квентин сам включил передачу здоровой рукой, после чего Хлоя резко отпустила сцепление и машина, разумеется, заглохла.
После этого он не выдержал:
— Пересядьте, ради бога. Будете переключать передачи, а я поведу левой рукой и буду вам говорить когда. Ясно?
— Так точно, сэр. — Хлоя едва сдерживала слезы. — Виновата, сэр.
— Не извиняйтесь, в море бывает и покруче. Я так слышал.
Они прокатились по периметру, сперва дело не ладилось, но постепенно они поймали ритм — Квентин выжимал педали, Хлоя орудовала рычагом и время от времени, по его команде, бралась за руль. Первая остановка — у второго ангара, сделать внушение слесарю, который прилюдно бурчал по поводу «этих идиотских полетов над самой землей». Потом — к телефонисткам, которые передали не туда малозначительное сообщение, и так далее.
Наконец он отправился на поиски Брендана Мюррея.
Судя по записи, его нарушение не было связано с секретностью, скорее с махинациями на черном рынке. Он якобы обсчитал сержанта-техника при продаже пачки сигарет.
Он обнаружил Мюррея на складе — тот обедал вместе с гражданскими подрядчиками.
— Ого, кого мы видим! — ухмыльнулся Мюррей, как будто ждал этого визита. — Заходите, сэр, как житуха?
— Помаленьку, спасибо, сержант. — Квентин шагнул в полумрак. За столом, уставленным бутербродами и — вопреки распорядку — бутылками пива, сидели восемь человек.
— Джентльмены, это капитан авиации Кредо, — представил его Мюррей. — Отличный парень и настоящий герой. Попал под обстрел при расстановке мин, вырвал горящую машину из лап смерти, потом сбил пламя голыми руками, сумел совершить посадку и тем самым спас половину экипажа.
Привычное бормотание и смущенные взгляды, отметил Квентин. Тут за спиной у него раздался кашель. Хлоя — миниатюрная, подтянутая, вдруг ставшая неожиданно хорошенькой, стояла в дверях.
— Здравствуйте, а это что у нас за прелесть?
— Мой водитель, капрал Хиксон.
— Добро пожаловать, барышня. — Мюррей поднялся, сунув в карман лежавший на столе блокнот. — Заходите, скушайте бутербродик, а мы с мистером Кредо потолкуем снаружи.
— Спасибо, — легко ответила Хлоя, — но я уже поела.
— Как знаете.
Они вышли на солнце, Квентин изложил суть претензии. Услышав, о чем речь, Мюррей явно почувствовал облегчение — от Квентина это не укрылось. Можно подумать, он ждал чего-то хуже.
— Врет этот подонок! — тут же заявил он. — И еще он должен мне пять гиней за проигранное пари.
— Может, и так, но торговля контрабандой запрещена.
— Ставки — тоже, но все этим занимаются.
— Плохо то, где именно вы этим занимаетесь. Здесь военная база бомбардировщиков.
— Мои личные дела никак не мешают моей работе. Ни в чем. Ну, я вот вам что скажу. Сверну я все это маленько. Воздержусь. Пока не закончится вся эта белиберда.
— Какая белиберда? — спросил Квентин.
— Да с новой эскадрильей. Это секретное обучение.
— А вы все замечаете, а?
— Хотя по опыту знаю, что не стоит.
— Вот именно. Откуда вы узнали, что случилось со мной в последнем полете?
— Да это все знают. Я тогда тоже служил в Фелтвеле.
— А, ну конечно. Я просто забыл.
— Что-то еще? — Мюррей настороженно улыбнулся.
— Пока — нет. Спасибо за понимание.
— Всегда к услугам. Передайте привет Чарли Уитворту.
— Да. — Квентин поколебался. — А вы мой — супруге. Она в добром здравии?
Глаза метнулись в сторону.
— Она в порядке, сэр. В полном порядке.
Они расстались у выхода. Вернувшись в машину, Хлоя излила свои чувства.
— Какой прохвост! — воскликнула она.
— Похоже. Вторую передачу, пожалуйста. Так вы уже ели?
— Нет, но я не хотела пропустить ваш разговор. Например, вопрос про жену. Можно спросить, что вы имели в виду?
— Да ничего. Просто старался быть любезным, капрал.
— А ему вопрос не понравился. Совсем.
— Правда? С чего вы это взяли?
— Женская интуиция, сэр.
В летной подготовке наконец-то произошел прорыв. В три часа дня все двадцать пилотов 617-й эскадрильи были приглашены во второй ангар. Гибсон группами по четыре человека приглашал их в кабину «ланкастера». Как обычно, начали с его ближайшего окружения: Хопгуда, Мартина, Молтби и Янга, через десять минут за ними последовали Шэннон, Модсли, Эстел и Найт. Питер и остальные дожидались своей очереди, прикидываясь равнодушными. Восемь фаворитов Гибсона всегда оказывались впереди, затем шла шестерка Питера, потом пятеро пилотов резерва.
Изобретение, которое показал им Гибсон, предназначалось для отработки полетов по приборам. Новая система называлась «дополнительные цвета»: все окна в кабине закрывали синими фильтрами, а пилоту, штурману и бомбардиру выдавали очки со стеклами янтарного цвета. В результате получалось крайне натуральное ночное освещение — соответственно подготовку теперь можно было проводить как в реальной, так и в искусственной ночной обстановке. Но это было не все. С целью улучшить связь на самолеты поставили новое радиооборудование, а в бомбардирском отсеке опустили пониже мягкий упор для груди и повесили своего рода «стремена», чтобы носовой стрелок не бил бомбардира ногами по голове; кроме того, на сиденье его лежал какой-то деревянный треугольник.
— Это так, чтобы лучше прицеливаться, — туманно пояснил Гибсон. — Один мужик придумал, по имени Данн. Чертовски просто, но очень точно. — Он передал приспособление Питеру. Обычный раздвижной равнобедренный треугольник с отверстием наверху и двумя гвоздями в двух углах и на вид, и на ощупь казался чем-то примитивным. — Поднеси к глазу, — продолжал Гибсон. — Когда два гвоздя совместятся с ориентирами на цели, это значит, что ты на верном расстоянии — открыл бомболюк, и готово дело. Завтра испытаем.
— Где? — с невинным видом поинтересовался Большой Джо.
— Над водохранилищем Дервент. Будем использовать башни тамошней плотины. Очень удобное место. И попрошу лететь как можно ниже над водой. Футах этак в шестидесяти. Высотомер так низко, понятное дело, не работает, так что придется прикидывать на глаз. Вы там поаккуратнее.
Бортов на базе по-прежнему не хватало, в результате группа из трех машин, в которую входил и экипаж Питера, вылетела только к вечеру. Питер вел три самолета свободным строем, слева — Джеф Райс, справа — Вернон Байерс. Маршрут до Дервента давно был проложен, изучен и опробован во время многих вылетов. Над Ноттингемпширом Питер почувствовал, что кто-то стоит у него за спиной. Через минуту в наушниках раздался щелчок.
— Говорит штурман. Я в кабине.
— Джейми? — отозвался Питер. — Что-то случилось?
— У штурманов было собрание, — заявил Джейми. — Мы пришли к выводу, что сидеть внизу во время полетов на такой малой высоте совершенно бессмысленно. Куда проще прокладывать курс из кабины.
— Ну хорошо, а сам-то ты как к этому относишься?
— Да нормально вроде бы. — Джейми нервно хихикнул.
— Вот и молодчина, Джейми, — сказал Дядька.
— Ого, Джейми забрался в кабину! Кто бы мог подумать?
— Киви мог.
— Да не мог я.
— Хвостовой стрелок — командиру.
— Слышу тебя, Херб, что там?
— Ничего. Проверка связи.
Три «ланкастера» без помех добрались до Дервента и встали на круг в миле к северу. Под ними длинной узкой полоской черного стекла лежало в ложбине меж трех поросших лесом гор водохранилище. Питер внимательно изучал его, дав остальным сигнал подождать, а потом стал заходить на первый круг — «мерлины» бурчали и потрескивали, когда Дядька сбросил газ, чтобы опуститься ниже. Высотомер показал 100 футов — теперь казалось, что вода совсем рядом. Не обращая внимания на приборы, Питер неотрывно смотрел на поблескивающую черную гладь, потом опустил бомбардировщик ниже. Потом еще ниже, пока погруженный во мглу пейзаж не начал задираться, как перед посадкой. Дядька рядом держал рычаги газа, регулируя тягой скорость; сзади затаив дыхание Джейми следил, как мимо, сливаясь в головокружительные полосы, проносятся заросшие лесом берега. А в носу лежал Киви, пытаясь не обращать внимание на черноту, от которой болели глаза; он взял деревянный треугольник, поднес к глазам.
— Ни черта не вижу, — доложил он. — Хотя подождите-ка… — Вдалеке смутно замаячила темная полоска плотины, на обоих концах стояли квадратные сторожевые башни. — Ага, вот она, вижу. Чуть правее, командир, вот так, еще чуть правее. Отлично.
