Дитер Нолль - Приключения Вернера Хольта
Взвод расположился в трех спальнях, совсем зеленые юнцы, набранные отовсюду — из танковых и пехотных училищ; были тут и досрочно призванные подростки из лагерей трудовой повинности. В спальнях говорили о новом оружии, о великом переломе, который вот-вот должен наступить в ходе войны.
На оружейном складе сидел вдрызг пьяный офицер. Все брали там, что хотели. В вещевой каптерке Хольт наконец сменил толстую, подбитую ватой шинель на маскировочную накидку из парусины. Остаток ночи и следующий день они провалялись в спальне на соломенных тюфяках. Вольцов раздобыл газету и читал вслух:
«Победа или смерть!» — таков девиз народной войны». В сводке главного командования говорилось о «боях местного значения на Восточном фронте», об «оборонительном сражении в Рурской области», потом был назван Швейнфурт и одновременно упоминался Эрфурт.
— Тут сам черт не разберется, — сказал Вольцов. — Не фронт, а сплошь танковые клинья…
Без конца обсуждали, каковы надежды на победу. Кто-то принялся рассказывать об уроженке Аахена из Союза немецких девушек, которая в приступе фанатизма… американцам… Хольт выбежал из комнаты.
Длинный казарменный коридор. Хольт стоял у окна. На дворе при свете прожекторов устанавливали на самоходные лафеты длинные 75-миллиметровые пушки. Слонявшийся по коридору Вольцов подошел.
— Здесь была казарма истребителей танков. Еще всюду стоят самоходные лафеты и тягачи с противотанковыми пушками. Нет горючего… Какая обида! Вообще… все дезертируют, все бегут… С тех пор как американцы перешли Рейн, сопротивление по существу прекратилось. Не понимаю! — И, хлопнув Хольта по плечу, добавил: — В унтер-офицерской столовой распивают последние запасы спиртного.
Они с трудом нашли свободный столик. Вольцов принес пива и коньяку. Облокотился, подпер подбородок руками.
— Хотел бы я знать, что делает мой дядюшка. — Он выпил. Хольт сидел молча, кругом стоял пьяный гомон.
Ночью их подняли по тревоге. Рота Венерта выступила. Лейтенант отсутствовал. Вольцов объяснил:
— Он едет с командиром батальона и начальником штаба.
— У них грузовик со жратвой, — крикнул Феттер. Шли целый день по обочине, растянувшись чуть не на километр. Навстречу попадались отходящие части.
— Одни идут назад, другие вперед. Хотел бы я знать, что происходит, — недоумевал Вольцов.
Вечером остановились в деревне, ночевали в сараях и ригах.
В трактире сидела команда эсэсовцев. Вольцов до поздней ночи играл с ними в скат. Наутро он заявил:
— Парни первый сорт! Кстати, большинство из наших мест. Позавчера они ночевали в лагере трудовой повинности для девушек. Представляешь, что там было! Нарассказали дурехам всяких ужасов про негров и монголов, что, мол, их непременно съедят, те на все и согласились… — Он рассмеялся. — Ребята дожидаются начальства: должны тут военно-полевой суд учредить. — И с удовлетворением добавил: — Вот когда наконец возьмутся за дезертиров!
Рота двинулась дальше. После полудня их обстреляли истребители-бомбардировщики. Но им удалось быстро укрыться и потерь почти не было. Наконец они достигли места назначения — деревни Грейфенслебен. На краю деревни стояло несколько полевых орудий. Связисты тянули телефонную линию. В трактире Вольцов устроил нечто вроде командного пункта.
Он один суетился, что-то делал. Два других унтер-офицера, Бек и Винклер, безучастно сидели у печки. Поздно вечером прибыла еще одна сводная рота. Командир, обер-фельдфебель, был тяжело ранен. В пути на роту налетели истребители-бомбардировщики, она сильно поредела. Раненых отправили в соседнюю деревню Бухек, где разместился медсанбат. Когда связь с батальоном была налажена, Вольцов не мог отказать себе в удовольствии подробно разъяснить обстановку и боевое задание.
Батальон удерживает три населенных пункта, деревни Грейфенслебен и Бухек, а также Герштедт, небольшой городок тысяч в пять жителей, окруженный фабриками и сильно пострадавший от бомбежек. Магистральное шоссе проходит с юга на север по холмистой, бедной лесами местности, сначала возле Грейфенслебена, затем мимо Герштедта, где находится штаб батальона. Западнее Герштедта лежит большое селение Бухек.
— Мы входим в дивизию «Кернер», во вновь сформированную армию, и прикрываем здесь ее южный фланг.
Хольт устало и безучастно слушал его разглагольствования. Ночью в Грейфенслебен прибыли три 75-миллиметровых противотанковых орудия на самоходных лафетах. В первом часу на юге стала явственно слышна канонада, которая, однако, вскоре затихла. Из батальона в Герштедте, куда пристроился Венерт, сообщили, что с юга по автостраде Гермсдорф — Глаухау прорвались танки. Под утро из батальона вызвали роту в Герштедт для защиты командного пункта, как было сказано.
— А кто же здесь останется? — спросил Вольцов. Прибывшая после них сводная рота лишилась командира и состояла из полуобученных новобранцев, курсантов специальных военных училищ.
— Как их тут бросить одних! Бек, ты остаешься здесь!
Вольцов переговорил по телефону с начальником штаба батальона. Положив трубку, он пожаловался Хольту:
— У меня такое впечатление, что им это все глубоко безразлично.
Перед домом уже выстроилась готовая к маршу рота. Сникший и безучастный ко всему Бек сидел в трактире. Рота ушла.
Часа через полтора, когда рассвело, они увидели справа, внизу в долине, светлую ленту шоссе, которое проходило в двух километрах от Герштедта и вело на север. По дороге из городка прямо на восток, в сторону шоссе, шли две легковые машины, свернули на шоссе и помчались на север.
Вольцов сжал губы. Он шагал с Винклером, Феттером и Хольтом в голове колонны. Крикнув ефрейтору: «Примешь командование!», — он схватил Хольта за руку, побежал через луг, за ним Феттер и Винклер. Спустившись в низину, они наткнулись на широкий ручей. Долго искали мост, наконец нашли. Задыхаясь, бежали по садам мимо вилл. На востоке уже занималась заря. Стрелка на углу улицы указала им, где находится командный пункт батальона.
Перед виллой стоял грузовик. Сюда со всех сторон сбегались телефонные провода. Подле грузовика, загораживая проход, в беспорядке громоздились ящики с патронами, автоматы, пулеметы — целый арсенал оружия и боеприпасов, ff спешке сброшенных прямо на тротуар. А на машине из-под брезента, как заметил Хольт, выглядывали ящики с продуктами — коньяком, хлебом, бидоны с повидлом и маслом. Шофер-ефрейтор стоял возле кабинки. Из калитки с чемоданом и перекинутой через руку шинелью вышел лейтенант Венерт. Увидел Вольцова, смутился, но прошел мимо и поставил чемодан в кабинку.
Вольцов подошел к Венерту, левой рукой он взялся за затвор висевшего на груди автомата, а правой отдал честь.
— Вторая рота…
Хольт еще не отдышался от бега и не все понимал, но то, что говорил Венерт, он понял.
— Занимайте подготовленную позицию.
— Где командир? — спросил Вольцов.
— Командир меняет командный пункт, — небрежно бросил Венерт, — а я…
— …а вы последуете за мной на КП!
Хольт услышал в голосе Вольцова угрозу.
Венерт побледнел. Его голубые глаза впились в Вольцова. Ухватившись за дверцу машины и ступив на подножку, он резко, командирским тоном закричал:
— Вы забыли, что разговариваете с офицером! Да как вы смеете!
— Феттер, — приказал Вольцов, — отбери у водителя ключи!
Феттер, повинуясь, как хорошо натасканная овчарка, отпихнул лейтенанта и залез в кабину. Хольт слышал, как он пригрозил: «А ну, живо, не то…» — Шофер вылез и на вопросительный взгляд Венерта только пожал плечами. Он отошел на несколько шагов и выжидающе остановился. Венерт хорохорился.
— Вы с ума сошли! Я приказываю вам…
Вольцов весь трясся от злобы.
— Командир удрал! И ты туда же, трусливая сука! Да еще прихватил грузовик с продовольствием для роты. Я тебе покажу, как дезертировать, подлец! — орал он. — На фонарный столб всякого, кто вздумает драпать!
Венерт потянулся к кобуре, но Феттер по знаку Вольцова схватил его сзади за пояс и вырвал оружие. У Венерта сразу пропал весь гонор. Он посмотрел на Винклера в надежде, что тот заступится. Винклер не шевельнулся, он стоял бледный как полотно.
— Я отстраняю вас от командования и беру под стражу, — воскликнул Вольцов. — Феттер, сорви с него погоны!
Феттер так рьяно сдирал серебряные погоны, что Венерт едва на ногах удержался. Подталкивая, они повели его через сад в дом. Командный пункт помещался в подвале, в просторной, опрятной прачечной. Большой, сколоченный из толстых досок стол устилали карты. На скамейке стояли телефоны, рация и радиоприемник, к окну была придвинута походная кровать. Одна дверь вела в сад, другая в коридор и чулан с углем.
Венерт, очень бледный, стоял у двери, он еще раз попытался протестовать.
— Вы за это ответите! Винклер, вы тоже попадете под суд как бунтовщик, если не…
