Ричард Бротиган - Рыбалка в Америке
ДОНЕСЕНИЕ
Поздно ночью голубая субстанция, которая была, на самом деле, дымом нашего костра, ползла по долине и смешивалась со звуками бубенчиков; через некоторое время субстанция и колокольный звон слились в одно целое так, что их невозможно стало разделить, как ни старайся. Даже ломом.
После полудня мы спускались на машине с горы Уэллс и наткнулись на овец. Они, как и мы, двигались по дороге.
Пастух шел перед капотом машины, помахивая веткой и похлестывая ею овец по задам. Выглядел он как молодой сухощавый Адольф Гитлер, только добрый.
На первый взгляд мне показалось, что овец на дороге не меньше тысячи. Было жарко, пыльно, шумно, и застряли мы, похоже, надолго.
За овцами полз фургон, который тащили две лошади. Третья лошадь, под хомутом с бубенчиками, была привязана к повозке сзади. Белая парусина трепалась на ветру, и фургон двигался сам, без погонщика. Его место оставалось пустым.
Наконец пастух Адольф Гитлер, только добрый, согнал с нашего пути последнюю овцу. Он улыбнулся, мы помахали ему рукой и сказали спасибо.
Мы искали место для палатки. Мы проехали пять миль вдоль Дымчатого ручья и, не найдя ничего подходящего, решили вернуться к той поляне на берегу ручья Кэрри, которую приметили раньше.
— Хорошо бы не воткнуться опять в этих клятых овец, — сказал я.
Мы добрались до того места на дороге, где встретили их раньше; самих овец уже не было, но ехать пришлось по овечьему дерьму. Оно размазалось по дороге на несколько миль.
Я вглядывался в окрестные луга за Дымчатым ручьем, надеясь увидеть там овец, но никаких овец не было — только дерьмо на дороге.
Мы как будто играли в игру, изобретенную чьим–то сфинктером, причем заранее было известно, в чью пользу счет. Мы оглядывались по сторонам и ждали, что будет дальше.
Дорога сделала крутой поворот, и овцы взорвались перед нашим носом, словно вспышка бенгальского огня — все та же тысяча овец и пастух, интересующийся, что это еще за хуйня. Такая же точно мысль возникла и в наших головах.
На заднем сиденье у нас валялось несколько бутылок пива. Оно успело нагреться, но не слишком сильно. Можете поверить, мне было ужасно неловко. Я взял бутылку и вышел из машины.
Я подошел к пастуху, похожему на Адольфа Гитлера, только доброго.
— Простите, — сказал я.
— Это овцы, — ответил он. (О, далекий и прекрасный аромат Мюнхена и Берлина!) — Иногда они доставляют неудобства, но что делать.
— Хотите пива? — спросил я. — Простите, мне очень неловко, что приходится снова вас беспокоить.
— Спасибо, ничего страшного, — сказал он, пожимая плечами. Бутылку он положил на сиденье фургона. Теперь оно не было пустым. Прошло много времени, и мы освободились от овец. Словно с машины стащили, наконец, сетку.
Мы доехали до ручья Кэрри и той поляны, поставили палатку, вытащили вещи из машины и сложили их под тентом.
Потом поехали вверх по ручью к бобровой плотине — там было полно форели, которая таращилась на нас из воды, как опавшие листья.
Мы набили багажник дровами для костра, и я наловил к ужину охапку этих листьев. Они оказались маленькими, темными и холодными. Осень была к нам добра.
Когда мы возвращались к палатке, я заметил у дороги пастуший фургон, а в стороне на лугу раздавались звон бубенчиков и далекое блеяние.
Мы вступали в последний круг, диаметром которому служил Адольф Гитлер, только добрый. Он расположился здесь на ночлег. И вот теперь, в сумерках, дым нашего костра сползал вниз и вливался в колокольный звон.
Овцы баюкали себя сами и проваливались в бесчувственный сон, словно знамена побежденной армии. И тогда я получил очень важное донесение, прибывшее всего несколько минут назад. Оно сообщало: «Сталинград».
ТЕРРОРИСТЫ РЫБАЛКИ В АМЕРИКЕ
Долгой жизни вам, сестры винтовки!
Век живи, верный друг пулемет!
Как–то апрельским утром мы, шестиклассники, стали, сперва случайно, потом намеренно, террористами рыбалки в Америке.
Дело было так: мы вообще были странной компанией.
Нас постоянно таскали в кабинет директора за разные подвиги. Директором в то время работал человек молодой и, судя по тому, как он с нами справлялся, гениальный.
Как–то апрельским утром мы стояли посреди школьного двора и делали вид, что это не двор, а огромный бильярдный стол, по которому вместо шаров катаются первоклашки. Перспектива длинного школьного дня, целиком посвященного изучению Кубы, нагоняла тоску.
У одного из нас завалялся в кармане обломок мела, и когда ему попался под руку очередной первоклашка, он отрешенно вывел у того на спине «Рыбалка в Америке».
Первоклашка изогнулся, пытаясь посмотреть, что же такое там написано, но ничего не вышло, и он, пожав плечами, убежал кататься на качелях.
Мы с интересом смотрели, как первоклашка удаляется от нас с «Рыбалкой в Америке» на спине. Нам казалось очень правильным, естественным и приятным для глаз, когда у первоклашки на спине написано «Рыбалка в Америке».
Увидев другого первоклашку, я взял у приятеля мел и сказал:
— Эй, первоклашка, ну–ка иди сюда.
Он подошел, и я скомандовал:
— Повернись спиной.
Пацан повернулся, и я написал у него на спине «Рыбалка в Америке». На втором первоклашке она смотрелась даже лучше. Этого нельзя было не признать. «Рыбалка в Америке». Она определенно что–то меняла в первоклашках. Завершала их, придавала новое качество.
— Отлично смотрится, правда?
— Ага.
— Пошли за мелом.
— Пошли.
— В этом обезьяннике еще дофига первоклашек.
Весь день мы не выпускали мел из рук, и к концу большой перемены почти у всех первоклашек, включая девочек, на спинах появилась надпись «Рыбалка в Америке».
В кабинет директора стали прибывать жалобы учителей. Одна из таких жалоб поступила в виде маленькой девочки.
— Меня прислала мисс Робинс, — объявила она директору. — Она сказала, чтобы вы посмотрели вот на это.
— Чтобы я посмотрел на что? — спросил директор вглядываясь в самого обычного ребенка.
— На мою спину, — сказала она.
Маленькая девочка повернулась, и директор громко прочел:
– «Рыбалка в Америке».
— Кто это сделал? — спросил директор.
— Банда шестиклассников, — сказала девочка. — Они плохие. Они написали это на всех первоклассниках. Мы теперь все такие. «Рыбалка в Америке». Что это значит? Мне этот свитер подарила бабушка.
— Хм. «Рыбалка в Америке», — сказал директор. — Передай мисс Робинс, что я приду через несколько минут. — Так стараниями маленькой девочки наше террористическое подполье было раскрыто.
Мы уныло толпились в кабинете директора, вертелись, перетоптывались с ноги на ногу, глядели в окно, зевали, один из нас еще и моргал, как ненормальный, совали руки в карманы, высовывали их обратно, смотрели по сторонам, оглядывались назад, задирали головы к потолку, чтобы проверить, похожа ли висевшая там лампа на вареную картошку, опускали головы и рассматривали на стене кабинета фотографию директорской матери, привязанной к паровозу. Она была звездой немого кино.
— Ну что ж, ребята, о чем вам говорит «Рыбалка в Америке»? — спросил директор. — Вы ее нигде сегодня не встречали? «Рыбалка в Америке». Подумайте как следует.
Мы стали думать как следует.
Повисла тишина — хорошо знакомая тишина, с которой нам не раз уже приходилось иметь дело в директорском кабинете.
— Посмотрим, не смогу ли я вам чем–то помочь, — сказал директор. — Возможно, вы заметили, что «Рыбалка в Америке» написана мелом на спинах первоклассников. Меня интересует, как она туда попала.
Мы не смогли сдержать нервных улыбок.
— Я только что был в первом классе мисс Робинс, — сказал директор. — Я попросил поднять руки тех, у кого на спине написана «Рыбалка в Америке», после чего поднял руки весь класс, за исключением мальчика, который всю большую перемену провел в уборной. Что вы, ребята, на это скажете?.. Новая фирма «Рыбалка в Америке»?
Мы не сказали ничего.
Один из нас продолжал моргать, как сумасшедший. Я всегда говорил, что его виноватое моргание нас постоянно выдает. Надо было отвязаться от этого олуха еще в начале шестого класса.
— Ваша работа, не так ли? — сказал директор. — Кто–нибудь в ней не участвовал? Если такие есть, говорите. Я жду.
Стояла тишина, если не считать мырг, мырг, мырг, мырг, мырг. Я ясно слышал это проклятое моргание. Оно было похоже на звук, с которым неизвестное насекомое откладывает в провал нашей операции 1,000,000–е яйцо.
— Значит, это сделали вы все. Зачем? …Зачем вы написали на спинах у первоклассников «Рыбалка в Америке»?
