Чарльз Буковски - Фактотум
— А яхта большая?
— Большая. Слушай, это ты вчера вечером собрал с пола всю мелочь?
— Да, — сказал я.
— Все лучше не брать. Надо что-то оставить.
— Да, наверное. Мне вернуть часть на место?
— Если будет возможность.
Я уже собирался вставать, но тут в спальню вбежала Джерри.
— Он стоит перед зеркалом и поправляет свою капитанскую фуражку. Мы едем кататься на яхте!
— Хорошо, Джерри, — сказала Лора.
Мы быстро встали и начали одеваться. И успели как раз вовремя. Уилбур угрюмо молчал. Ему было плохо с похмелья. Мы все спустились по лестнице, зашли в гараж и уселись в невероятно древний автомобиль. Такой старый, что у него было откидное заднее сиденье. Грейс и Джерри устроились впереди рядом с Уилбуром, а нам с Лорой досталось заднее откидное сиденье. Уилбур вырулил из гаража и поехал по Альварадо-стрит. Мы направлялись в Сан-Педро.
— У него похмелье, и он не пьет, а когда он не пьет, все тоже не пьют, потому что ему это, видите ли, неприятно. Старый хрыч. Так что ты осторожнее, — сказала Лора.
— Черт, а мне как раз надо выпить.
— Нам всем надо выпить. — Лора достала из сумочки бутылку виски на пинту, открыла ее и протянула мне. — Теперь подожди, пока он не посмотрит в зеркало заднего вида — проверить, что мы тут делаем. А когда он опять переведет взгляд на дорогу, сразу же отпивай. Только быстро.
Я дождался, пока Уилбур не посмотрит на нас в зеркало дальнего вида. Как только он перевел взгляд на дорогу, я быстренько отхлебнул виски, и мне сразу же полегчало. Я передал бутылку Лоре. Она подождала, пока Уилбур опять не посмотрит в зеркало заднего вида. Потом отпила. Это было приятное путешествие. Мы прикончили бутылку еще до того, как доехали до Сан-Педро. Лора закинула в рот жевательную резинку, я закурил сигару, и мы вышли из машины. Лорина юбка задралась, открыв длинные стройные ноги в нейлоновых чулках, колени, тонкие лодыжки. Это меня возбудило. Я отвернулся и стал рассматривать пристань. Вот она, яхта. «Оксвил». Самая большая из всех яхт, стоящих в гавани. Мы поднялись на борт. Уилбур помахал рукой каким-то знакомым матросам, а потом повернулся ко мне.
— Вы как себя чувствуете?
— Замечательно, Уилбур… просто по-королевски.
— Пойдемте, я вам кое-что покажу. — Он провел меня на корму, наклонился, потянул за кольцо, вбитое в палубу, и поднял крышку люка. Я глянул вниз и увидел там два мотора. — Я покажу, как заводить запасной мотор. На всякий случай. Если что-то вдруг пойдет не так. Это несложно. Я справляюсь одной рукой.
Мне стало скучно. Уилбур дернул веревку. Я кивнул и сказал, что все понял. Но Уилбур на этом не успокоился. Он показал мне, как поднимать якорь и выводить яхту из дока. А мне хотелось лишь одного: выпить еще.
И вот мы вышли из гавани. Уилбур стоял у штурвала в своей капитанской фуражке. Девочки столпились вокруг.
— Ой, Уилли, дай мне порулить!
— Я тоже хочу порулить!
— Дай мне!
— Нет мне!
Я не просил дать мне штурвал. Мне совсем не хотелось рулить. Мы с Лорой спустились в каюту внизу. Обстановка напоминала номер-люкс в роскошном отеле, только вместо кроватей там были койки, прикрепленные к стене. Мы с Лорой направились к холодильнику, набитому едой и напитками. Нашли открытую бутылку виски. Выпили по стаканчику, запили водой. Жизнь сразу же показалась вполне пристойной. Лора включила магнитофон, и мы прослушали странную пьеску под названием «Отступление Бонапарта». Лора выглядела замечательно. Она улыбалась, ей было хорошо. Я поцеловал ее, провел рукой по ее ноге. А потом я услышал, как отключился мотор. В каюту вошел Уилбур.
— Мы едем домой, — сообщил он.
В своей капитанской фуражке он выглядел очень сурово.
— А что так рано? — спросила Лора.
— У нее снова какое-то странное настроение. Я боюсь, что она прыгнет за борт. Она со мной не разговаривает. Просто сидит, смотрит на воду. А она не умеет плавать. Я боюсь, она бросится в море.
— Слушай, Уилбур, — сказала Лора. — Просто дай ей десять баксов. У нее порвались чулки.
— Нет, мы едем домой. К тому же вы пьете!
Уилбур ушел. Мотор снова затарахтел. Мы развернулись и взяли обратный курс на Сан-Педро.
— И вот так — каждый раз, когда мы пытаемся съездить в Каталину. У Грейс резко портится настроение. Она сидит, смотрит на воду, молчит. Это чтобы он дал ей денег. Она в жизни не прыгнет за борт. Она ненавидит воду.
— Ну ладно. Тогда давай выпьем еще, — предложил я. — А то, когда я задумываюсь о том, что мне предстоит писать текст для оперы Уилбура, я вдруг понимаю, что жизнь стала мерзкой и беспросветной.
— Да, теперь можно напиться, — сказала Лора. — Все равно он уже злой, как черт.
Джерри спустилась в каюту и присоединилась к нам.
— Грейс страшно бесится из-за этих пятидесяти баксов в месяц, которые мне удалось вытащить из его скупой задницы. Только оно не так просто, как кажется.
Если Грейс нет поблизости, он сразу же взгромождается на меня, старый хрыч, и чего-то там изображает. Ему всегда мало. Он боится, что скоро умрет, и хочет взять сразу все и побольше.
Она залпом выпила виски и налила себе еще.
— Я вот думаю, зря я ушла из «Сирса Роубака»*. Я там нормально работала и получала неплохо. За это надо было выпить, что мы и сделали.
* «Сирс, Роубак энд К°» — крупная американская торговая фирма, владеющая сетью одноименных универмагов.
Глава 34
Перед самым заходом в гавань к нам присоединилась Грейс. Она по-прежнему была не в настроении и по-прежнему ни с кем не разговаривала, но она пила с нами. Мы все изрядно надрались. Уилбур спустился в каюту. Встал в дверях, глядя на нас.
— Я скоро вернусь, — сказал он и ушел.
Мы ждали, пока он вернется, и пили. Девочки принялись спорить о том, как управляться с Уилбуром. Я лег на койку и заснул. Когда я проснулся, был уже поздний вечер. И было холодно. Очень холодно.
— А где Уилбур? — спросил я.
— Он не вернется, — сказала Джерри. — Он же псих ненормальный.
— Вернется, — сказала Лора. — Здесь Грейс.
— А не вернется, и хрен бы с ним, — сказала Грейс. — Тут у нас столько еды и выпивки, что можно месяц кормить и поить всю египетскую армию.
Вот так все и было. Я сидел в роскошной каюте на самой большой яхте в гавани, в компании трех интересных женщин. Но был жуткий дубак. От воды шел промозглый холод. Я поднялся с койки, выпил и снова лег.
— Господи, какой холод, — сказала Джерри. — Давай я прилягу к тебе. Буду греться.
Она скинула туфли и забралась ко мне под одеяла. Лора и Грейс, обе изрядно датые, о чем-то спорили. Джерри была маленькой и круглой. Очень круглой и очень уютной. Она прижалась ко мне.
— Я так замерзла, кошмар. Обними меня.
— Лора… — начал было я.
— Да фиг с ней, с Лорой.
— Я хотел сказать, она может обидеться.
— Она не обидится. Мы с ней подруги. Смотри. — Джерри села на койке. — Лора, Лора…
— Чего?
— Я тут пытаюсь согреться. Ничего?
— Ничего.
Джерри снова легла и прижалась ко мне.
— Видишь, она сказала, что все нормально.
— Ну хорошо. — Я положил руку на Джеррину мягкую задницу и поцеловал ее в губы.
— Только вы не особенно увлекайтесь, — сказала Лора.
— Мы просто лежим, обнимаемся, чтобы согреться, — сказала Джерри.
Я запустил руку под платье Джерри и принялся стаскивать с нее трусики. Это было непросто. Когда она все же избавилась от этой детали туалета, у меня уже крепко стояло. Мы целовались взасос, ее язык метался у меня во рту. Мы лежали на боку, изображая невинные объятия, а я в это время пытался пристроиться к Джерри сзади. Я постоянно выскальзывал из нее, но она направляла меня куда надо.
— Вы не особенно там увлекайтесь, — повторила Лора.
У меня снова выскользнул, и Джерри взяла мой член в руку и легонько сдавила.
— Мы просто лежим, обнимаемся, — сказал я, — чтобы согреться.
Джерри хихикнула и направила мой член куда нужно. На этот раз он не выскользнул. Возбуждение нарастало.
— Сука, — шепнул я ей на ухо. — Я тебя люблю.
И тут я кончил. Джерри поднялась с койки и пошла в ванную. Грейс приготовила всем сандвичи с ростбифом. Я тоже встал, сел за стол. На ужин у нас были сандвичи с ростбифом, картофельный салат, свежие помидоры, кофе и яблочный пирог. Мы все страшно проголодались.
— А я согрелась, — сказала Джерри. — Генри — отличная грелка.
— Мне тоже надо согреться, — сказала Грейс. — А то что-то я мерзну и мерзну. Лора, ты ведь не против?
— Не против. Только не увлекайтесь.
— Чем не увлекайтесь?
— Ты знаешь чем.
После ужина я снова лег, и Грейс забралась ко мне на койку. Она была самой высокой из всех троих. У меня еше не было женщины такого высокого роста. Я поцеловал ее. Она ответила на поцелуй. «Женщины, — подумал я, — женщины — это волшебные существа». Удивительные, сверхъестественные! Я запустил руку под платье Грейс и принялся стягивать с нее трусики. Это был долгий процесс.
