Жюль Ромэн - Доногоо-Тонка, или Чудеса науки
Лагерь авантюристов к концу дня. Первое наше чувство — восхищение. Сколько сделано за одну неделю! Палаток больше нет. Готов десяток бараков. Они окружают площадь и начинают собою два проспекта, один к лугу, другой к речке.
По правую сторону площади — барак, поместительнее других, служит, по-видимому, провиантским складом. Передняя стенка у него откидывается и образует как бы первобытный прилавок. На прилавке стоят стаканы.
По левую сторону площади — другой барак, в том же роде, но еще поместительнее и наглухо закрытый. Возможно, что в нем хранятся палатки, инструменты, запасы дров. У дороги на лугу идет постройка навеса для вьючных животных, которые как раз возвращаются с речки, куда погонщик водил их на водопой.
Вдруг пробегает какая-то тревога. Собаки скачут кругом и лают. Люди бросают работу. Они что-то заметили. Понемногу все собираются вместе. Иные пошли в бараки за ружьями.
Вот все они стоят вокруг столба и смотрят в скрытую от нас даль. Надпись, оставшаяся с прошлого раза, господствует над ними и дает им название. Они о ней не думают; они поглощены своей тревогой. Но зато нами овладевает странное чувство; мы не можем оторвать глаз от этой кучки людей, сплотившихся вокруг столба; от этого возникающего и взволнованного чего-то, чье имя называет столб.
Наконец, появляется то, что высматривали; пять человек, два осла и мул, едва держащиеся на ногах.
Первый же взгляд прибывших обращается к надписи. Доногоо-Тонка! Несмотря на усталость, у них вырывается ликующий жест, правда, один-единственный.
В то же время и основатели выходят из оцепенения. Завязывается беседа. Нам нетрудно понять, что говорится.
— Это и есть Доногоо-Тонка?
— Ясное дело. Вы же видите.
— Невелик Доногоо-то.
— Меньше Чикаго, конечно. Но почем знать, что будет.
— Живется хорошо?
— Великолепно. Роскошный вид. Здоровый климат. Взгляните, какой цвет лица.
_________________________— А золото находят?
— Да, порядочно.
— А где?
_________________________Один из основателей указывает на речку. Наступает молчание. Прибывшим все это еще не вполне ясно. Но они так измучены усталостью, что избегают затруднений.
Они говорят, что припасы у них вышли, что они голодны, что в дороге у них пало два мула и пришлось бросить поклажу.
Основатели становятся любезны. Само собой, в Доногоо что-нибудь да найдется. Пища, питье, помещение — все это в Доногоо можно получить. Но только жизнь здесь дорога, ужасно дорога.
Если у этих господ есть деньги…
Подходят к бараку с напитками. Основатель, являющийся его содержателем, входит туда, размещает на прилавке пять стаканов и пять бисквитов. Он предлагает даже немного паштета из анчоусов. Но надо платить вперед.
Что и исполняется.
Те все еще голодны. Им подают селедки. Дорога селедка, господа, непомерно дорога! Сами посудите! В такой дали от берега!
Потом заходит речь о помещении.
Большой барак налево — как раз то, что требуется. Его очистят в один миг. Или, может быть, эти господа предпочитают взять на прокат палатку?
Происходит препирательство. Двое из этих господ решают поделить палатку. Трое остальных поселятся в бараке.
Но в Доногоо-Тонка имеются не только предметы первой необходимости. Один из основателей возвращается из своего барака с гитарой. Он устраивается у подножия столба. Двое других усаживаются рядом с ним.
И вот, пока народ Доногоо-Тонка располагается в кружок, раздается песня, сопровождаемая звуками гитары и хлопаньем в ладоши.
2
Париж, платформа Орсэйского вокзала.
Ламандэн и его пионеры садятся в Бордосский скорый поезд. Банкир, профессор Ле Труадек, Бенэн, Лесюер, несколько друзей явились сердечно проводить их.
У Ламандэна вид очень веселый. Он занят размещением своего отряда. Смотрит за багажом. Расточает объятия и прощальные приветствия.
Он находит для каждого любезное слово и целых несколько фраз для профессора Ива Ле Труадека.
3
Доногоо-Тонка, его столб и его народ. Утреннее оживление.
Содержатель буфета кончает прибивать к строению тщательно выведенную дегтем вывеску:
DONOGOO CENTRAL BARНапротив два других основателя, взобравшись на крышу большого барака, силятся расположить возможно лучше огромную надпись, которую держат за оба конца:
LONDON & DONOGOO-TONKA’S SPLENDID HOTELПодручный следит снизу за видом надписи и подает советы.
Неподалеку собрано пять мулов. На них — вьючные седла, но нет поклажи. Три хорошо вооруженных погонщика заканчивают приготовления. Нам ясно, что отправляются за припасами в ближайшую местность и погонщикам дают указания насчет покупок, времени пути и маршрута.
Слева суетятся несколько человек. Их занимает речка. Несмотря на расстояние, мы как будто узнаем кое-кого из вновь прибывших. Они нагибаются, орудуют инструментами, производят какие-то не вполне для нас понятные операции.
Вдруг один из них принимается размахивать руками. Остальные наклоняются к нему. Все, по-видимому, охвачены каким-то странным восторгом. Они прыгают на месте, потом бегут, крича. Караван, уже тронувшийся было, останавливается. Даже соорудители вывесок, и те отвлекаются от своей работы.
_________________________«У нас золото! В речном песке есть золото!»
_________________________Меньше всех удивлены, конечно, не основатели. Но они стараются не показывать виду. Они словно говорят:
«А что? Вы сомневались?»
На самом же деле они не могут прийти в себя; они обмениваются взглядами, означающими: «Неужели это возможно?! Или существует бог?» Они находят, что немного сглупили.
Но их смущение длится недолго. Вот уже они наставляют погонщиков каравана.
«Слышите? Золото, целыми лопатами. Постарайтесь рассказать об этом как следует».
Во время разговора содержатель буфета незаметно исчезает. Через минуту он появляется снова и прилаживает под вывеской скромный аншлаг:
В ВИДУ ТРУДНОСТЕЙ ЦЕНЫ НА ТОВАРЫ ПОВЫШЕНЫ НА 50%Что же касается владельцев «London & Donogoo-Tonka’s Splendid Hotel», то не успели мы заметить их отсутствия, как они уже занялись акробатическими упражнениями на крыше и развертывают дополнительную надпись:
НЕПОСРЕДСТВЕННОЕ СОСЕДСТВО С ЗОЛОТЫМИ ПРИИСКАМИ4
Ламандэн на юте парохода. Он печален. Ясно, что он размышляет о предстоящих неразрешимых осложнениях.
Основать город! В центре пустынного материка! С двадцатью четырьмя пионерами с площади дю Тертр и из кафе Ротонды! Шутка, нечего сказать!
По-видимому, легкий приступ морской болезни окончательно омрачает его размышления.
5
Ив Ле Труадек в своем кабинете. Вид у него довольно представительный, он курит сигару.
Но вот служанка подает ему конверт.
Он вынимает оттуда газетную вырезку:
_________________________ ТАРПЕЙСКАЯ СКАЛА.Мсье Ив Ле Труадек принял в настоящее время победоносный вид, весьма забавляющий тех, кто его знавал раньше, и заявляет всем и каждому, что не сомневается в своем торжестве на выборах в Институт, до которых осталось всего несколько недель.
Тем не менее мы можем повторить, не боясь быть опровергнутыми, утверждение, однажды уже высказанное нами печатно.
Доногоо-Тонка, краеугольный камень славы географа Ива Ле Труадека, — веселый вымысел, если только это не темная плутня. Доногоо-Тонка не существует и никогда не существовал.
Мы с удовольствием примем в нашей редакции всякого, кто сочтет возможным доказать нам обратное.
_________________________К чему скрывать? У мсье Ле Труадека начинает ныть под ложечкой. Его осеняет мысль, что ему не следовало есть свекольного салата и что он едва ли его переварит.
6
В директорском кабинете на больших бульварах место Ламандэна занял банкир.
Он подписывает бумаги и задает подчиненным работу. Он озабочен, но отлично владеет собой.
Курьер подает карточку, на которой карандашом написано несколько слов. Банкир чуть заметно кривит губы, отпускает подчиненных и велит пригласить просителей.
Являются, довольно церемонно, три господина. Банкир встречает их непринужденно и с достоинством. Пока произносятся первые слова, он быстро взвешивает и оценивает вошедших.
