Эрих Ремарк - Триумфальная арка
Хааке поднял голову и посмотрел Равику прямо в глаза. Неимоверным усилием воли Равик заставил себя не сдвинуться с места. Он взял рюмку, отпил глоток и медленно перевел взгляд на миску с салатом. Он так и не понял, узнал ли его Хааке. Спина у него мгновенно покрылась испариной.
Минуту спустя Равик снова осторожно посмотрел в сторону Хааке. Тот ел лангуста, низко склонившись над тарелкой. Его блестящая лысина сверкала — в ней отражался свет люстры. Равик огляделся. Ресторан переполнен. Сделать что-либо невозможно. Он не взял с собой оружия; если броситься на Хааке — спустя секунду десятки рук оттащат его. А через минуту появится полиция. Остается одно: ждать, пойти за Хааке, во что бы то ни стало узнать, где он живет.
Равик заставил себя закурить сигарету и не глядел в сторону Хааке до тех пор, пока не докурил ее до конца. Но и тогда он посмотрел не сразу, а лишь после того, как медленно обвел глазами зал, словно отыскивая кого-то. Оказалось, что Хааке уже расправился с лангустом и теперь, взяв в руки салфетку, вытирал губы. Делал он это не одной рукой, а двумя, слегка растянув салфетку и прикасаясь ею к губам, как женщина, стирающая помаду. Он смотрел в упор на Равика.
Равик перевел взгляд на другой столик, чувствуя, что Хааке продолжает наблюдать за ним. Подозвав кельнера, он заказал еще рюмку «перно». К столику Хааке подошел другой кельнер, убрал остатки лангуста и наполнил пустой бокал. Затем ушел и вскоре вернулся с подносом, уставленным различными сортами сыра. Хааке выбрал бри на плетеной соломке.
Равик снова закурил. Немного погодя, мельком взглянув на Хааке, он увидел, что тот опять наблюдает за ним. Это уже не могло быть чистой случайностью. Равик почувствовал, как по спине у него побежали мурашки. Если Хааке узнал его… Он остановил проходившего кельнера.
— Вы не могли бы вынести мой «перно» на террасу? Там прохладнее.
Кельнер заколебался.
— Я террасу не обслуживаю. Лучше расплатитесь здесь, мсье. Тогда я вынесу вам рюмку туда. Равик кивнул и достал деньги.
— Ладно, выпью эту рюмку здесь, а там спрошу другую. Чтобы не было недоразумений.
— Как вам будет угодно, мсье. Благодарю вас, мсье.
Равик неторопливо допил рюмку. Хааке, конечно, все слышал. Когда Равик разговаривал с кельнером, он отложил вилку. Теперь он снова принялся за еду. Равик посидел еще немного, стараясь ничем не выдать своего волнения. Если Хааке узнал его, оставалось только одно: сделать вид, будто он не узнал Хааке, и продолжать исподволь наблюдать за ним.
Через несколько минут он встал и неторопливо направился на террасу. Почти все столики были заняты. В конце концов ему удалось отыскать один, откуда он мог видеть край столика Хааке. Самого Хааке он не видел, но непременно должен был заметить, если бы тот встал и направился к выходу. Равик заказал рюмку «перно» и сразу же расплатился, чтобы быть готовым уйти в любую минуту.
— Равик… — окликнул его кто-то.
Он вздрогнул, словно от удара. Рядом стояла Жоан. Он смотрел на нее непонимающим взглядом.
— Равик… — повторила она. — Ты не узнаешь меня?
— Да, да… конечно…
Взгляд его был прикован к столику Хааке: кельнер принес туда кофе. Равик облегченно вздохнул — время еще есть.
— Жоан, — с трудом проговорил он. — Как ты сюда попала?
— Странный вопрос. У «Фуке» бывает весь Париж…
— Ты одна?
— Конечно.
Только теперь Равик сообразил, что не предложил ей сесть. Он поднялся и стал так, чтобы не выпускать из виду столик Хааке.
— Жоан, у меня здесь дело, — быстро проговорил он, не глядя на нее. — Не могу сказать, какое именно, но ты мне здесь не нужна; Оставь меня, уходи.
— Я подожду. — Жоан присела. — Хочу посмотреть, как выглядит эта женщина.
— Какая еще женщина? — непонимающе спросил Равик.
— Та самая, которую ты ждешь.
— Я не жду никакой женщины.
— Тогда что же?
Он рассеянно посмотрел на нее.
— Ты будто не узнаешь меня, — сказала она. — Хочешь от меня отделаться. Ты чем-то взволнован. Понимаю — все это неспроста. Но все равно я увижу, кого ты ждешь.
Пять минут, — подумал Равик. — Впрочем, чашку кофе можно пить и все десять и даже пятнадцать. Потом Хааке, вероятно, выкурит сигарету. Скорее всего, одну. К этому времени надо избавиться от Жоан.
— Хорошо, — сказал он. — Делай что хочешь. Но, прошу тебя, сядь за другой столик.
Она не ответила. Глаза ее стали светлее, а выражение лица напряженнее.
— Не жду я никакой женщины, — сказал он. — А если бы и ждал, тебе-то какое дело, черт возьми! Крутишь любовь со своим актером, да еще меня ревновать вздумала! Это же просто глупо!
Жоан промолчала. Проследив за его взглядом, она обернулась, пытаясь выяснить, на кого он смотрит.
— Она сидит с другим мужчиной?
Равик, не отвечая, опустился на стул. Хааке слышал, как он сказал кельнеру, что перейдет на террасу. Если Хааке его узнал, то непременно насторожился и теперь наблюдает за ним. В этом случае куда естественнее и безобиднее сидеть на террасе вдвоем с дамой, а не в одиночестве.
— Хорошо, — сказал он. — Оставайся. Только все, что ты сейчас говорила, чепуха. Я посижу еще немного, а потом встану и уйду. Ты проводишь меня до такси, но уеду я один. Согласна?
— К чему вся эта таинственность?
— Никакой таинственности. Здесь сидит человек, которого я давно не видел, и мне хочется узнать, где он живет. Только и всего.
— Это женщина?
— Нет. Мужчина, и больше я ничего тебе сказать не могу.
К столику подошел кельнер.
— Что ты будешь пить? — спросил Равик.
— Кальвадос.
— Рюмку кальвадоса.
Кельнер ушел, шаркая ногами.
— А ты не хочешь кальвадоса?
— Нет, я пью «перно».
Жоан пристально смотрела на него.
— Ты даже не подозреваешь, как я тебя иной раз ненавижу.
— Что ж, бывает…
Равик взглянул на столик Хааке. Стекло, подумал он. Дрожащее, расплывающееся, отсвечивающее стекло. Улица, столики, люди — все потонуло в желе из зыбкого стекла.
— До чего же ты холоден, эгоистичен…
— Жоан, — сказал Равик. — Все это мы обсудим с тобой как-нибудь в другой раз.
Она промолчала. Кельнер принес кальвадос. Равик сразу же расплатился.
— Ты втянул меня во всю эту историю… — сказала она вызывающе.
— Знаю…
Над столиком, за которым сидел Хааке, появилась его белая мясистая рука. Он доставал себе сахар.
— Ты! Только ты! Никогда ты меня не любил. Ты играл мною. Видел, что я люблю тебя, и пренебрегал моей любовью.
— Это правда.
— Как ты сказал?
— Это правда, — повторил Равик, не глядя на нее. — Но готом все стало по-другому.
— Да, потом, потом! Когда все пошло шиворот-навыворот! Когда было уже слишком поздно… Ты виноват во всем!
— Знаю.
— Не смей так разговаривать со мной! — Лицо Жоан было бледным и разгневанным. — Ты даже не слушаешь, что я говорю.
— Нет, почему же?
Он посмотрел на нее. Надо говорить, говорить что угодно, не важно что.
— Ты поругалась со своим актером?
— Да.
— Ничего, помиритесь.
Синий дымок над столиком Хааке. Кельнер снова налил кофе. Хааке, по-видимому, не спешил.
— Я могла бы и не говорить тебе этого. Могла бы сказать, что зашла сюда случайно. Но это не так. Я искала тебя. Я хочу уйти от него.
— Ты не оригинальна. Так уж заведено.
— Я боюсь его. Он мне угрожает. Грозит застрелить меня.
— Что? — Равик встрепенулся. — Что такое?
— Он грозит застрелить меня.
— Кто грозит? — Он прослушал половину из того, что она говорила, и понял ее не сразу. — Ах вот оно что! Надеюсь, ты не принимаешь это всерьез.
— Он страшно вспыльчив.
— Ерунда! Тот, кто грозит убить, никогда не убьет. И, уж во всяком случае, не сделает этого актер.
Что я говорю? — подумал он. — Что все это значит? Чего я здесь ищу? Чей-то голос, чье-то лицо, какой-то шум в ушах… К чему все это?
— Зачем ты мне рассказываешь об этом? — спросил он.
— Я хочу уйти от него. Хочу вернуться к тебе. Если он возьмет такси, то пройдет, по крайней мере, несколько секунд, пока мне удастся остановить другое. А пока я двинусь за ним следом, я вообще рискую потерять его из виду.
— Жди меня здесь. Я скоро вернусь.
— Куда ты?..
Он не ответил. Быстро сойдя с террасы, он остановил такси.
— Вот вам десять франков. Можете подождать меня несколько минут? Мне еще надо побыть в ресторане.
Шофер посмотрел на кредитку. Потом на Равика. Равик подмигнул ему. Шофер подмигнул в ответ и поиграл кредиткой.
— Это сверх счетчика, — сказал Равик. — Вы, конечно, догадываетесь, в чем дело…
— Догадываюсь, — шофер ухмыльнулся. — Ладно, подожду.
— Поставьте машину так, чтобы вы сразу могли выехать.
— Слушаюсь.
Равик торопливо пробрался к своему столику. Внезапно у него перехватило дыхание: Хааке стоял в дверях.
