Счастье для начинающих - Сэнтер Кэтрин
– Что ты тут делаешь? – спросила я, перекрикивая музыку, когда мы оказались достаточно близко.
– Меня пригласили, – крикнула она в ответ, не сбиваясь с ритма. – Со спутником.
– Почему тебя пригласили? – крикнула я.
– Они меня любят! Я и на свадьбе у них была.
Я перестала танцевать.
– Ты ходила на их свадьбу?
Джи-Джи погрозила мне пальцем, изобразив собственную версию: «О нет, ты не могла!»
– Ты пошла на свадьбу изменившего мне бойфренда и моей лживой лучшей подруги?
Она пожала плечами:
– Они были такими милыми детьми.
– Но не со мной!
– Но не можешь же ты и дальше из-за того злиться!
Конечно, я могу злиться! Они же обидели меня! Ужасно обидели! Я имела полное право злиться до скончания времен, если бы захотела! Но именно тут до меня дошло, что я не хочу.
Джи-Джи это не извиняло.
– Я заочно злюсь, – сказала я. – Ты тайком, не сказав мне, пошла на их свадьбу! И сегодня не сказала, что сюда придешь.
– Тебе бы это не понравилось.
– Вот уж точно, черт побери, не понравилось бы!
Она послала мне воздушный поцелуй.
– В жизни не все разложено по полочкам, золотко.
– Но ты что, не знала, что тут со мной встретишься?
– Я поставила на то, что ты струсишь.
– Но я не струсила!
Бабуля Джи-Джи улыбнулась мне так, словно очень мной гордится, и кивнула:
– Вот именно, милая девочка. Будь храброй. Попытки спрятаться до добра никогда не доводили.
И тут ее закружило в «Торнадо», в котором она буквально налетела на престарелого джентльмена в желтом галстуке-бабочке, и я смотрела, как он кладет ей руку на талию и уводит в танце.
Все танцевали. Внезапно заиграл «Соул трейн», детишки вошли во вкус! Я им больше не нужна. Мое дело сделано. И так же внезапно я поняла, что готова уходить. Я махнула рукой Дункану, указывая на часы. В гуще танцующих он вытворял что-то безумное и поднял руку, показывая – еще пять минут.
Но я покачала головой.
– Я ухожу! – крикнула я ему, потом кивнула на Джи-Джи. – Поедешь с Бабулей!
– О’кей! – крикнул он и поднял большой палец. И прежде чем я успела отвернуться, крикнул еще: – Эй! Пообещай мне кое-что!
– Что?
– Никогда не называй меня иначе, чем Ди-Дог!
Я наставила на него палец-пистолет:
– Договорились!
Он собирается остаться. Он как рыба в воде на бар-мицве, полной чужих людей, и месяц назад я нашла бы способ обернуть это против него. Но, разумеется, месяц назад его тут вообще со мной не было бы.
Я подумала, не остановиться ли на пути к выходу у столика Дэйва и Дарси, дать им возможность меня поблагодарить, рассказать, какая же я потрясающая, но потом решила, что мне незачем их выслушивать. Я же не для них это сделала. Плюс мне нравилась идея исчезнуть в ночи как супергерой-затейник.
Но пока я уходила от танцпола и за спиной у меня пульсировала музыка, на меня снова накатила знакомая боль одиночества. Куда я иду? К чему возвращаюсь? Музыка, казалось бы, стихла, сменившись болтовней и смехом незнакомых людей. Мне тут не место, и все бы ничего, если бы я могла сказать, что где-то – где угодно – есть мое место. Остаток вечера предстал передо мной, как одиночная камера. Я одна пойду в лифт, одна спущусь, одна пройду через вестибюль в гараж, одна поеду назад к Джи-Джи, одна разденусь в спальне, где ночевала подростком, и заберусь в кровать. Одна.
У меня сдавило горло, словно я сейчас заплачу. Сгорбившись, я быстрее пошла к выходу, дрожа перед собственным будущим, точно всем телом прогибаясь под холодным зимним ветром. Мне хотелось убраться отсюда прежде, чем Дэйв с Дарси хотя бы мельком увидят меня в состоянии, далеком от триумфа.
Я практически так его и помню: веселый дружеский праздник, где толпу на танцполе объединили диско-шар и диджей, – и я от нее ухожу, как словно бы ухожу от всего, что могло бы предложить утешение, радость или ощущение сопричастности. Знаю, в тот момент на мне было розовое коктейльное платье, но в голове у меня возникла совсем иная картинка: девушка в изношенном зимнем пальто и шарфе, обхватив себя руками, чтобы стало теплее, бредет сквозь метель. Насквозь промерзшая, с опущенной головой. Пора снова собирать обломки себя. Пора пообещать себе, что проснусь утром и приведу в порядок свою жизнь – и выйду из этой борьбы на сей раз сильнее и лучше. Пора в очередной раз рявкнуть в будущее: «Ну давай же!»
Но я не могла. У меня было такое чувство, что я всю жизнь бреду сквозь бесконечную метель. И теперь наконец я слишком замерзла и устала, чтобы идти дальше.
Но, разумеется, я шла и шла. Не поднимая глаз, я пробиралась между столиками и гостями. До выхода уже было недалеко. Возможно, выбравшись из зала, я почувствую себя лучше.
И тут я на кого-то наткнулась, буквально врезалась с приглушенным ударом в чью-то грудь. Это вполне мог быть чей-то дедушка с костылем или семиклассник, у которого под брэкетами застрял кусочек тарталетки, но нет. Это был Джейк.
Мой Джейк. Джейк, который уехал в Колорадо. Со своей Уинди.
Я застыла. Вот он стоит в своих крутых очках, чисто выбритый. В оксфордской рубашке и хипстерском узком галстуке. Я никогда не видела его в галстуке, даже на моей свадьбе, и теперь Джейк смотрелся деловитым и взрослым. И вообще красивее, чем я помнила, что было уже чересчур, потому что и его обычной будничной внешности было более чем достаточно.
Столкнувшись с ним, я быстро отступила на шаг, почти отпрыгнула прочь, и он схватил меня за плечи. И, клянусь, метель прекратилась. Серое небо разом сменилось яркой полночной синевой, даже ветер унялся. В реальности вокруг нас, вероятно, ревела танцевальная музыка. Но я не помню ни единого звука.
Мы оба с секунду стояли так неподвижно, не отрывая друг от друга глаз. Голова у меня шла кругом. Была сотня причин, почему он никак не мог быть тут.
Наконец он слегка улыбнулся:
– Привет, Гоп-Стоп.
– Привет, Лучник, – выдала я первое же прозвище, какое пришло мне на ум.
Тут он, казалось, заметил, что все еще держит меня за плечи. Вздрогнув, он меня отпустил и тоже сделал шаг назад.
– Выглядишь потрясающе.
Я посмотрела на свое розовое коктейльное платье. Значит, все-таки никакого изношенного пальто на мне нет. Я покачала головой и подняла взгляд:
– Что ты тут делаешь?
– Я тут с Бабулей Джи-Джи. Как ее компания.
– Ты пришел с Джи-Джи?
Он кивнул.
– Кстати, крутые танцы.
– Ты видел?
Он пожал плечами:
– Мне больше всего «Беверли Хилбилли» понравился.
Я покачала головой.
– Почему ты здесь?
– Ну, – начал Джейк, – во‐первых, Дункан прислал мне паническое сообщение про катастрофу с Пикл.
– С этим мы разобрались, – сказала я.
– Он правда боялся, что не доживет до утра.
Я повернулась к танцполу, где открывался отличный вид на то, как Дункан отплясывает, подобно персонажу «Маппет-шоу».
– Как видишь, я оставила его в живых.
– Поэтому я заехал к вам, чтобы посмотреть, как он, и застал Бабулю Джи-Джи при полном параде. Она пригласила меня с собой, потому что ее изначальному спутнику понадобилось срочно делать операцию по шунтированию.
В фойе за спиной у Джейка звякнул лифт, и оттуда вывалился небольшой табун бабушек и дедушек.
– А еще, – добавил он, – я тут остановился. В отеле. Успел снять номер, как приехал в город.
– В этом отеле?
Он кивнул.
– Ты не можешь позволить себе снять здесь номер, – сказала я.
– Конечно, могу.
– У тебя же нет денег.
– А с чего ты взяла, что у меня нет денег?
– Тебе же пришлось просить подвезти тебя в Вайоминг.
Он задумался:
– Тогда были смягчающие обстоятельства.
– Ты вроде был на мели. Ты не на мели?
Он покачал головой:
– Я не на мели. Мама оставила мне заначку.
У меня ум за разум зашел.
– Но ты сказал, у тебя нет наличных.
– Наверное, так и было. В тот момент.
О чем мы вообще говорим? Он ответил на мой вопрос?
