Габриэле д'Аннунцио - Собрание сочинений в 6 томах. Том 2. Невинный. Сон весеннего утра. Сон осеннего вечера. Мертвый город. Джоконда. Новеллы
Вскрикивает.
Капля крови!..
С криком ужаса отделяется от дерева и бросается вперед. Одна из веток ломается.
Капля крови!..
С ужасом смотрит на красную точку на своей обнаженной руке. Трясется и дрожит.
Доктор (берет ее за руку, успокаивая). Не бойтесь, не бойтесь! Это не кровь… Это — маленькое, безвредное насекомое село на вашу руку… Смотрите, это — божья коровка… Это хороший знак, она приносит, говорят, счастье… Не дрожите так! Ничего! Ее уже нет! Смотрите…
Безумная (все еще дрожит, беспокойно). Кровь всюду, везде… на мне, вокруг меня… Ах, доктор, устройте так, чтобы я ее больше не видела! Я думала, что там, в листьях, я чистая… Я не могу больше, не могу… Даже в лесу вчера, когда я там проходила, я видела по дороге на некоторых деревьях пятна…
Доктор. Это пометки на деревьях, назначенных для вырубки.
Безумная. И всюду эти красные пятна, в кустах на дороге, где я шла…
Доктор. Это ягоды терновника.
Безумная. Не могу больше, не могу…
С ужасом проводит по волосам на висках и на затылке; затем осматривает руки.
Доктор (берет ее за руки). Уверяю вас, ландыши не так белы, как ваши руки!..
Безумная (смотрит на сломанную, повисшую ветку). Я сломала ветку.
Подходит к кадке и с жалостью и досадой склоняется над деревом.
Смотрите, какая страшная рана! Из нее все еще каплет сок. Вся сила растения вытечет из этой раны… И я виновата в этом, я виноватая…
Доктор. Не бойтесь. Рана заживет. Растение даст новую ветку.
Безумная. А эта?
Доктор. Сделайте из нее венок!
Лицо безумной озаряет вдруг детская улыбка. Она отрывает ветку и, все улыбаясь, начинает сгибать ее.
Безумная.
Очаровательный веночек!
В нем каждый крошечный цветочек
Мне сердце болью обдает.
Я сделаю венок для Беатриче. Видите? На ветке еще листья и бутоны… На голове Беатриче они расцветут!.. Нитку, золотую нитку! Симонетта!..
Доктор. Симонетта идет сюда, вон, по дорожке. Я ухожу… Меня, наверное, ждут… Быть может, радость ваша уже близко… Делайте венок!
Безумная (сделавшись сразу веселой, улыбается и кланяется). Доброго утра, доктор!..
Она провожает глазами удаляющегося к двери старика.
Позабуду все мученья,
Все несчастия и горе
За одно ее словечко,
За крошечный веночек.
Повторяя слова песни, медленно идет навстречу Симонетте по кипарисовой аллее. Делает знак привратнику, чтобы он открыл калитку. Идет с Симонеттой в лес и там исчезает.
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕОсторожно, крадучись из правой двери появляется Беатриче и вглядывается в калитку, где исчезла Безумная. Она делает знак гостю, который в нерешительности остановился на пороге. Вирджинио робко приближается к ней. Вся его фигура выражает сильное волнение. Некоторое время они стоят рядом, молчат и смотрят на дорогу в лес.
Голос Панфило (поет из глубины сада).
Будь терпелив, — любовь капризна!
Не любит сегодня, так завтра полюбит
И гимны хвалебные сложит любви!..
И лишь постичь едва сумеет
Она твои доблести, — верь, без сомнения,
Сердце голубки твое навсегда!
Беатриче (слегка дрожащим и прерывистым голосом). Она пошла в лес… С веткой в руках… Она увидит вашу лошадь… Она, вероятно, вернется… Слышите? Лошадь ржет… Слышите?
Она вздрагивает. Молчание. Вирджинио стоит возле нее неподвижно, в ожидании.
Может быть, она вернется… Если она вернется, если она придет сюда, вы останетесь здесь? Вы готовы к встрече с ней? Не думаете ли вы, что вам лучше отказаться от этой слишком ненадежной и мрачной попытки?
Вирджинио (в том же положении, страшно взволнованный). Вы видите ее?
Молчание. Беатриче делает несколько шагов к саду и смотрит сквозь кипарисы.
Беатриче. Не возвращается… Временами она проводит в лесу целые часы. У нее есть там излюбленное местечко, где она засиживается очень подолгу. Она просила меня сшить ей зеленое платье. Она сказала мне: «Сделай мне зеленое платье, нежного цвета, чтобы маленькие, светлые листочки не боялись меня, когда я буду ходить по лесу». Она такая нежная! И иногда она говорит такие нежные, детские слова… Они похожи на улыбку сквозь слезы и звучат в сердце радостью и скорбью в одно и то же время!.. (Молчание. Она указывает гостю место между колоннами.) Хотите, присядем здесь?
Оба садятся рядом на камне. Вирджинио охвачен страшным волнением и, кажется, не в силах раскрыть рта. Он бледен и сосредоточен.
Как благоухают ландыши, белые розы и нарциссы!.. Несмотря на то, что много еще цветов в Армиранде сокрыто от ее глаз… Садовник строго следит за этим. Вы слышали его песни? Он всегда поет и сам сочиняет песни… Он поет и караулит… Но иногда, при всей его бдительности, его проводят… Теперь наступило время цветения мака… Он как пламенный поток разлился вдруг по траве… Теодата говорит, что в этом году придется скосить траву раньше, чем обыкновенно… (Молчание.) А у вас, в Фонтелюченте, много цветов?
Вирджинио. Масса роз!
Беатриче. Ваша мать всегда так любила цветы! Она и теперь их также любит?
Вирджинио. Теперь она кроме своего горя ничего не любит.
Беатриче (с колебанием). Она все еще очень страдает?
Вирджинио (тронутый, вероятно, задушевностью ее голоса, смотрит ей в лицо). Как в первый день!
Беатриче. Почему вы не утешите ее?
Вирджинио. Она не нуждается в утешении. Ей ничего не надо, как только оставаться наедине со своим горем: она полюбила его так же, как любила сына, которого у нее отняли.
Беатриче. Здесь ее имени не забывают; мы вспоминаем о ней каждый раз, когда молимся… Моя мысль, тихая и благоговейная, всегда стремится к ней!
Вирджинио. Она принимает ее с благодарностью и отвечает тем же.
Беатриче. Значит, она не проклинает нас?
Вирджинио. Ах, вы не знаете этого сердца!
Беатриче. Она простила?
Вирджинио. Она всегда благословляет это самоотверженное и кроткое существо, которое дало высшее доказательство своей любви в это долгое время страданий.
Беатриче. Значит, ей сказали обо всем?
Вирджинио. Самый невинный обман не мог бы для ее души сравняться в красоте со страшной, неприкрашенной истиной!
Беатриче. А знает ли она, что вы уехали в Армиранду?
Вирджинио. Она знает и ждет меня. Она знает, что я поехал повидать Изабеллу. Она будет осыпать поцелуями мои глаза, которые видели ее; она будет искать в их глубине ее образ… Вы понимаете меня? Она знает, для одного существа на свете Джульяно погиб еще не совсем… Это существо чувствует на себе частицу его, нечто живое, теплое, неувядающее, заставляющее его бредить… Вы не понимаете? Она охвачена непреодолимым желанием видеть это существо, коснуться его, прижать его, заключить в свои объятья, говорить с ним, расспрашивать его, даже если бы она была твердо уверена, что умрет от этого и что при первом прикосновении к нему, при первом его слове сердце ее перестанет биться… Чтобы быть поближе к этому существу и чтобы в воображении своем общаться с ним через эти цветущие сады, — она, в надежде на это, снова вернулась в Фонтелюченте, которое она покинула много уже лет тому назад. Каждый вечер она поднимается на самую высокую террасу и молится, и смотрит в сторону Армиранды… Она молится и за вас…
Беатриче. И за меня?
Вирджинио. Она знает вашу жертву. Она знает, что вы вся отдались состраданию и скорби и живете здесь как в монастыре… Она питает к вам нежные чувства матери. Она сказала мне: «Ах, если бы Беатриче, хоть когда-нибудь заехала к нам, в Фонтелюченте!» Помните? Вы иногда приезжали в кедровую рощу…
Беатриче. Помню.
Вирджинио. Вы не побываете как-нибудь в Фонтелюченте, чтобы исполнить желание моей матери?
Беатриче. Да, как-нибудь… (Голос ее слабеет. Она не в силах справиться с волнением, которое охватило ее во время этого разговора. Легкий румянец на ее щеках выдает то, что происходит в ее душе.) Да… как-нибудь… побываю…
