Шолом-Алейхем - Менахем-Мендл. Новые письма
Короче, теперь ты сама видишь, что мой проект[394] был разработан с умом и расчетом и учел все, от мелочей до главного. К примеру, у меня все устроено так, что в каждой земледельческой колонии из пятидесяти семейств есть собственный шойхет, собственный бесмедреш и, не рядом будет помянута, собственная баня, собственные хедеры, даже собственный рынок — все предусмотрено заранее. Таких земледельческих колоний по пятьдесят семейств в каждой выходит десять. Затем идет город. На десять колоний один большой город. В городе может проживать уже несколько тысяч семейств, которые ведут торговлю, строят фабрики, железные дороги, мельницы, заводы, открывают лавки, торгуют зерном, шпегелируют на бирже, как это обычно бывает в больших городах, но все необходимое: хлеб, молоко, сыр и масло, картофель, лук, редьку, петрушку и прочие овощи — они получают из тех десяти земледельческих колоний. За этим большим городом идут еще десять земледельческих колоний по пятьдесят семейств в каждой, и снова большой город, в котором живет несколько тысяч семейств с их фабриками, мельницами, лавками, биржами, ярмарками и прочим, и так далее по всей территории страны. Земледельческие колонии обязаны обеспечивать большой город деньгами и людьми. Деньгами — имеется в виду налог, который каждый обязан платить, а людьми — имеются в виду солдаты, то есть колонии посылают всех достигших двадцати одного года (помимо перворязрядных[395], то есть единственных сыновей) в город, а в городе из них уже делают солдат, которые их же, колонистов то есть, и защищают в случае, если вдруг начнется война или нападение, а также служат в полиции… А на деньги, получаемые от налога, содержат еврейские гимназии и университеты, в которые принимают всех, евреев и неевреев, легко и просто, без всяких процентов и норм для чужаков. И вообще, тебе следует знать, что в моем проекте нет слова «чужак» и слова «права». У меня не существует ни «чужаков», ни «своих» — права имеют все, поскольку раз уж перед Богом, благословен Он, который сотворил человека, все люди равны, то что уж говорить о человеке среди людей!..
Но все это, о чем я пишу тебе тут, — это лишь малая малость от моего проекта, который содержит в себе все, не упуская ни малейшего пустяка. Теперь остается лишь одна вещь: деньги! Об этом я тоже позаботился. Ты, конечно, спросишь, каким образом. Не знаю, поймешь ли ты, поскольку план, который я предлагаю, имеет отношение к шпегеляциям, а ты, помнится мне, всегда была против шпегеляций. Вкратце я, однако, попытаюсь изложить содержание этой самой шпегеляции. Имеется банк — акционерный[396]. Акции продаются, а деньги попадают в банк, который от своего имени покупает землю со всеми инструментами и машинами, строит дома, покупает скот и все, что требуется, и уже от себя продает это колонистам по гораздо более высокой цене в рассрочку, а прибыль, получаемая банком, делится пополам: одна половина идет на то, чтобы купить еще акций, а чем больше акций — тем больше денег, а вторая половина идет на дивиденды, которые банк выплачивает ежегодно своим акционерам. А акционеры помимо того, что они получают дивиденды, зарабатывают также на самих акциях, поскольку, когда дивиденды растут, растут в цене и акции, а когда акции растут в цене, тогда появляется много охотников до акций, а чем больше акций — тем больше денег, а чем больше денег — тем больше колонистов, а чем больше колонистов — тем лучше для страны, а когда у страны дела идут хорошо — акции растут в цене, а когда акции растут в цене, появляются много охотников до акций, а чем больше акций — тем больше денег, а чем больше денег — тем больше колонистов, понимаешь? Это колесо, и оно крутится! Конечно, при всем при том есть еще достаточно деталей, деталей, деталей, но поскольку у меня нет времени, буду краток. Если на то будет воля Божья, в следующем письме напишу обо всем подробно. А пока дай Бог счастья, удачи и успеха. Будь здорова, поцелуй детей, чтоб они были здоровы, передай привет теще, чтобы она была здорова, и всей родне, каждому по отдельности, с наилучшими пожеланиями,
от меня, твоего супруга
Менахем-Мендла
Главное забыл! Эта Ангола так задурила мне голову, что я совсем позабыл про турка с его Адринополем. Пусть сидит себе там на здоровье. Раз он не стал поступать по-моему, пусть бьется себе головой об стенку. Мне даже вмешиваться не хочется. А кто был прав — я или он, — это мы вскоре увидим. Давай через недельку послушаем, что стало с пересмотром Бухарестского мира и как Сезонов принял ходатаев, которых Адринополь на днях выслал в Петербург. Делегация состоит из шести человек. Среди них, говорят, двое наших, евреев то есть. Интересно было бы узнать, задумались ли они перед выездом о правожительстве или же полагаются на чудо?..
Вышеподписавшийся
(№ 184, 22.08.1913)
35. Менахем-Мендл из Варшавы — своей жене Шейне-Шейндл в Касриловку.
Письмо двадцатое
Пер. В. Дымшиц
Моей дорогой супруге, разумной и благочестивой госпоже Шейне-Шейндл, да пребудет она во здравии!
Прежде всего, уведомляю тебя, что я, слава Тебе, Господи, нахожусь в добром здравии и мире. Господь, благословен Он, да поможет и впредь получать нам друг о друге только добрые, спасительные и утешительные вести, как и обо всем Израиле, — аминь!
Затем, дорогая моя супруга, да будет тебе известно, что я еду в Вену, если на то будет воля Божья, только ради конгресса, и не с пустыми руками — везу с собой готовый, полностью разработанный план для Земли Израиля, гораздо больший и гораздо лучший, чем те планы, о которых я тебе уже писал в связи с Анголой. Земля Израиля — это тебе не Ангола. Ангола — это Ангола, а Земля Израиля — это Земля Израиля. Достаточно одного только названия, чтобы еврейские сердца растеплились и закипели, тронутые страстной тоской, чтобы евреев охватил жгучий стыд за самих себя, ведь у всякого народа есть свой дом, и только мы таскаемся по миру, как нищие по чужим свадьбам, собираем под столами корки, а нам и этого не позволяют и травят собаками, прогоняют палками и камнями — такой крик стоит! Возьми хоть болгар, хоть сербов, даже монтенегров, что они такое по сравнению с нами? Пастухи, невежи, дикари, но жертвуют всем, жизни не щадят за свою страну, отдают единственных сыновей, закладывают последнюю подушку — а мы? Древнейший из всех народов, избранный Богом, что совершили мы до сих пор — за почти две тысячи лет — для нашей Земли, для Земли Израиля? Это ж только выговорить «Э-р-е-ц И-с-р-о-э-л»! Земля Израиля! Наша собственная земля, где погребены наши праотцы и праматери, где у нас был наш Храм, наши священники и левиты, наш орган[397], наши пророки, наши цари, цари из дома Давидова… Нет! Говори себе, что хочешь, ни у кого не повернется язык, даже у злейших наших врагов, заявить, что у нас нет прав на эту Землю, которая полита нашим потом, нашей кровью и нашими слезами. Но с другой стороны, пока что она принадлежит турку. Так в этом для нас, глупенькая, огромное преимущество, потому что, если бы эта Земля принадлежала, не дай Бог, другому какому-нибудь царству, для нас это было бы гораздо хуже. Можно обзывать его, турка то есть, как угодно: «красная ермолка», «синие штаны», «тысяча жен», — все равно он нам родня, двоюродный, происходит, между нами говоря, от того же корня, что и мы, не к посрамлению нашему будь сказано, от праотца Авраама… Правда, от другой матери. Нашей матерью была Сарра, а его — Агарь, служанка и наложница. Ну так что с того?.. Разве не ясно, что провидение так распорядилось, чтобы наша Земля Израиля досталась именно ему? Попала в руки нашему двоюродному брату Измаилу, с тем чтобы со временем перейти к нам… Ты, верно, задашь трудный вопрос: как такое может случиться? Мы, ясное дело, не такие, как прочие, мы не нападем на турка среди бела дня и не отнимем у него Землю Израиля со скандалом. Единственное, что мы можем сделать, это — выкупить ее. Во-первых, конечно, нужно спросить другую сторону, а вдруг турок совсем не хочет продавать? И во-вторых, если даже он согласен, что скажут остальные царства? На турка у всех есть виды… Предположим, что с этой стороны тоже не будет препятствий, но тогда ты снова спросишь: где мы, бедняки, касриловцы, возьмем столько денег? Прошу тебя, дорогая моя супруга, не волнуйся. Дочитав письмо до конца, ты найдешь ответ на все свои вопросы и сама убедишься в том, что я, с Божьей помощью, все всесторонне предусмотрел.
Во-первых, по поводу того, что не захочет продать, — давай-ка посмотрим, с чего бы это ему не захотеть? Он наверняка продаст. Это мне ясно как белый день! Никогда еще не бывало такого времени, как нынче. Ты, однако, спросишь, почему именно нынче? Следует понимать, что делается в политике. Дело обстоит следующим образом: то, что турок вернул себе Адринополь и не желает уходить оттуда, причинит ему огромный убыток, он еще и сам не знает какой, так как еще не все оценил. К тому же так случилось, что «высокие персоны» сидят и ломают голову, как бы турка оттуда выгнать. Но они хотят это сделать не с помощью кровопролития, а с помощью того нового средства, которое происходит из Польши, — бойкота. То есть его будут бойкотить с помощью денег. Все царства решили сговориться заодно, чтобы не одолжить турку и двух ломаных грошей! Говорят, из Петербурга «мы» уже давно дали ему понять, чтобы он не рассчитывал на заем, «мы» ему денег одалживать не будем, то есть не «мы» сами (где уж «нам» давать в долг, когда мы сами занимаем?), но «мы» будем действовать через наших друзей, через французов. Они «нас» послушаются и не станут дисконтировать[398] ни единого турецкого векселя, а если французы отказываются дисконтировать, можешь брать суму и идти по миру. Это «мы» по себе знаем. Чтоб «нам» самим столько иметь, сколько «мы» им, французам то есть, задолжали. Говорят, глупенькая, двадцать миллиардов франков! А это, строго говоря, восемь миллиардов на «наши» деньги. Кругленькая сумма, не так ли? Хаскл Котик говорит, что он вычислил, что, если бы, например, такая сумма была бы выдана Адаму рублевыми монетами и Адам был бы, дескать, по сию пору жив, и сидел бы по двадцать четыре часа в сутки, и не ел бы, не пил бы и не спал бы, а только бы сидел и считал рубли, ему бы понадобилось, дескать, еще много-много лет для того, чтобы закончить счет! Ну, теперь поняла?
