Джейн Остен - Гордость и предубеждение
Вот так незатейливо и тихо прошли первые две недели пребывания мисс Беннет в Хансфорде. Приближалась Пасха, и Страстная неделя сулила пополнение в Розингсе – новость в здешнем замкнутом мирке весьма волнующая. Вскоре после своего приезда Элизабет обнаружила, что через пару недель соседи ожидают прибытия мистера Дарси; и, хотя среди множества своих знакомых она едва ли остановила бы свой выбор на этом молодом человеке, визит его все же оживлял размеренное нынешнее существование, и в чопорном Розингсе у нее теперь появлялся шанс в полной мере насладиться свидетельством тщетности всех усилий мисс Бингли по завоеванию внимания Дарси. Совершенно очевидно, что леди Кэтрин несколько иначе представляла себе жизнь этого джентльмена. Она говорила о его приезде с огромным и плохо скрываемым удовольствием, была о нем самого высокого мнения и даже не на шутку вспылила, узнав, что и мисс Лукас, и Элизабет давно уже с ним знакомы.
О прибытии долгожданного гостя у Коллинзов узнали первыми, так как хозяин дома счел своим долгом с самого утра побродить вдоль аллеи, ведущей через парк к соседям, и оттуда пристально вглядывался вдаль. Отвесив нижайший поклон вслед промчавшемуся мимо экипажу, священник зарысил домой, спеша сообщить горячую новость. На следующее утро неутомимый пастор уже бежал в Розингс, дабы засвидетельствовать свое почтение, коих потребовалось два, поскольку в гости к тетке явились оба ее племянника. Мистер Дарси приехал в компании с полковником Фитцуильямом, младшим отпрыском своего дяди-лорда. К величайшему изумлению домочадцев, мистер Коллинз вернулся в Хансфорд в сопровождении обоих джентльменов. Шарлотта заметила их из комнаты мужа и опрометью бросилась к остальным барышням, чтобы предупредить их о скором приходе гостей и заодно добавить специально для мисс Беннет:
– Это тебя, Элиза, я должна благодарить за такую любезность с его стороны. Мистер Дарси никогда бы не появился в этом доме только ради меня.
У Элизабет совершенно не оставалось времени, чтобы вернуть комплимент, потому что в ту же секунду о прибытии мужчин сообщил дверной колокольчик, и вскоре все трое уже входили в гостиную. Полковник Фитцуильям, возглавлявший шествие, оказался джентльменом лет тридцати, не красавцем, но со своеобразной внешностью и манерами аристократа. Мистер Дарси ничуть не изменился с тех пор, как Элизабет видела его в последний раз в Хертфордшире. Он почтительно кивнул миссис Коллинз и, что бы там он ни чувствовал по поводу ее подруги, встретил мисс Беннет очень даже галантно. Элизабет опустилась в реверансе, не произнеся ни слова.
Полковник немедленно завел разговор, выказав бездну вкуса и хорошего воспитания, но кузен его, немногословно похвалив мистера Коллинза за убранство дома и превосходный сад, некоторое время просидел совершенно молча. Когда молчание начало смущать даже самого мистера Дарси, он поинтересовался у Элизабет здоровьем ее домашних. Поблагодарив молодого человека за внимание, она неожиданно добавила:
– Моя старшая сестра вот уже три месяца как живет в городе. Не доводилось ли вам там с ней встречаться?
Вряд ли плутовка сомневалась относительно его ответа, и все же ей хотелось видеть, не выдаст ли тот себя раскаянием за то, как все они обошлись с Бингли и Джейн. Как ей показалось, Дарси на секунду смутился, а потом ответил, что не имел чести встречать мисс Беннет в Лондоне. Продолжать разговор не имело смысла, а вскоре джентльмены и вовсе раскланялись.
Глава 31
Манеры полковника Фитцуильяма вызвали всеобщее восхищение в доме пастора, и леди сошлись на том, что присутствие его в Розингсе заметно оживит установленный ритуал посещений. Однако прошло несколько дней, прежде чем они получили очередное приглашение, потому как, пока в доме были гости, в присутствии соседей не возникало необходимости. Лишь на саму Пасху, то есть через неделю после приезда джентльменов, они, выходя из церкви, удостоились чести в виде неформального приглашения заглянуть в Розингс вечером, потому что давно не виделись ни с ее светлостью, ни с ее дочерью. За все это время полковник не единожды побывал в Хансфорде. С мистером Дарси же компания встретилась только в церкви.
Приглашение было принято с безусловной благодарностью, и в назначенный час гости столпились на пороге гостиной леди Кэтрин. Ее милость приняла визитеров вполне благосклонно, но по всему было видно, что компания эта нынче не столь хороша, как в те дни, когда в целом доме больше не с кем было переброситься словечком. Фактически, в этот вечер ее занимали лишь племянники, и особенно мистер Дарси. Присутствия остальных она почти не замечала.
Встрече с соседями оказался рад, пожалуй, только полковник Фитцуильям. Любое новое лицо в стенах Розингса вызывало в нем оживление и невольный вздох облегчения; да к тому же этого джентльмена весьма заинтересовала подруга миссис Коллинз. Вот и сейчас он уселся рядом с ней и так живо заговорил о Кенте, Хертфордшире, дорогах и домах, книгах и музыке, что Элизабет, коли сложить все приятные минуты, испытанные ею в этой комнате, едва ли получала удовольствия больше, чем нынче. Разговор их журчал и искрился, вызывая недоумение у леди Кэтрин и какое-то тревожное внимание у мистера Дарси. Его взгляд столь часто возвращался в сторону этой пары, что ее милость, разделяя чувства племянника, но не имея такой же выдержки, вскоре открыто спросила:
– О чем это ты там говоришь, Фитцуильям? Что ты рассказываешь мисс Беннет? Я тоже хочу знать.
– Мы беседуем о музыке, мадам, – обреченно отчитался он.
– О музыке! Тогда, умоляю, говори погромче. Никакая другая тема не доставляет мне столько радости, как музыка. В целой Англии едва ли найдется человек, который относился бы к этому искусству столь же трепетно, как я. У меня, знаешь ли, природное чутье. Если бы меня обучили этому в свое время, я стала бы величайшим критиком. То же самое и Анна, если б не ее слабое здоровье. Я ни капли не сомневаюсь в том, что она играла бы прелестно!.. А как поживает Джорджиана, Дарси?
Джорджиана поживала превосходно.
– Как я рада об этом слышать! – ликовала леди Кэтрин. – Непременно передай ей от меня, что она не достигнет мастерства в музыке, если не будет упражняться каждый день.
– Уверяю вас, мадам, ей не нужен этот совет. Она играет постоянно.
– Тем лучше для нее. Ты ведь понимаешь, что в этом деле не бывает понятия «достаточно». В своем следующем письме я непременно ей скажу, что от занятий нельзя отлынивать ни под каким предлогом. Я часто говорю юным леди, что в музыке невозможно достичь совершенства без постоянной практики. Я уже несколько раз указывала мисс Беннет, что ее мастерство никогда не вырастет, если она не станет музицировать регулярно. Жаль, что у миссис Коллинз нет инструмента, но я всегда буду рада ей, и пусть она приходит в Розингс хоть каждый день и играет себе в комнате миссис Дженкинсон на здоровье. В той части дома она совершенно никому не помешает.
Мистер Дарси смутился дурным воспитанием тетки, но вслух ничего не сказал.
После того, как убрали кофейники, полковник напомнил Элизабет о ее обещании сыграть что-нибудь для него. Нисколько не смущаясь, девушка прошла к инструменту. Фитцуильям придвинул стул поближе. Леди Кэтрин, прослушав половину песни, обернулась к Дарси и привычно завела с ним беседу; однако тот вскоре отодвинулся в сторону, а потом и вовсе прошел ближе к фортепьяно, заняв то место, с которого ничто ему не мешало любоваться исполнителем во всей красе. Элизабет наблюдала за его маневрами и в первом же промежутке между номерами не преминула заметить с лукавой улыбкой:
– Неужели вы хотели меня напугать, мистер Дарси, вознамерившись неожиданно послушать меня? Не надейтесь на мое смущение. Хоть я и знаю, что ваша сестра играет превосходно, вряд ли это остановит меня. Мое собственное упрямство заставляет меня действовать наперекор мнению окружающих, а храбрость придает мне силы противиться попыткам меня смутить.
– Не стану заверять, будто вы ошибаетесь, потому что вы сами не верите в собственное предположение относительно моих коварных замыслов. Я имею удовольствие знать вас уже достаточно долго, чтобы понять, как забавляет вас иногда оглашение мнений, не принадлежащих вам лично.
Элизабет сердечно рассмеялась, услышав такие слова, и обернулась к полковнику Фитцуильяму.
– Ваш кузен сообщит вам интересные сведения о моем характере, и не исключено даже, что предупредит вас не верить ни единому слову, произнесенному мною. Видимо, в недобрый час познакомилась я с человеком, способным распознать мое истинное лицо, и под жестокой звездой свела нас судьба там, где я надеялась получить хоть каплю доверия, пользуясь расположением людей, со мной еще не знакомых. И правда, мистер Дарси, как невеликодушно с вашей стороны оглашать все мои недостатки, познанные вами еще в Хертфордшире. Более того, позвольте мне также заметить, что это просто легкомысленно с вашей стороны, ведь ваши упреки вынуждают меня отвечать вам тем же; а если я стану говорить, то, боюсь, ваши родственники будут шокированы, услышав, сколь много нелицеприятного о вас мне известно.
