Джейн Остен - Гордость и предубеждение
Элизабет едва сдержала улыбку, заверив хозяйку в том, что это вовсе не так.
– Но кто же тогда давал вам образование? Кто вас воспитывал? Без гувернантки вы были бы совсем заброшенными.
– Конечно, по сравнению с другими семьями мы, возможно, и были заброшенными, но те из нас, кто желал обучения, никогда не испытывали недостатка в средствах. Нас всегда поощряли к чтению, и к нашим услугам были все специалисты, которых бы мы пожелали. Те из моих сестер, которые выбирали безделье, также имели полную свободу действий.
– Да, несомненно. Но именно с этим и обязана бороться гувернантка, и если бы я была знакома с вашей матерью, я крайне настоятельно рекомендовала бы ей немедленно найти дочерям подходящую даму. Я всегда говорю, что не бывает образования без твердых и регулярных наставлений, которые не может дать в нужном объеме никто, кроме гувернантки. Вы не поверите, скольким семьям я помогла в этом вопросе. Мне доставляет огромное удовольствие удачно пристроить ту или иную юную особу. Четыре племянницы миссис Дженкинсон нашли себе места не без моей помощи. Да вот даже буквально намедни, я рекомендовала одну юную особу, о которой мне просто вскользь упомянули, и теперь та семья, в которой она служит, не перестает меня благодарить. Миссис Коллинз, я вам уже рассказывала о том, что ко мне вчера заглянула леди Меткаф, чтобы поблагодарить за гувернантку? Она считает, что мисс Поуп просто сокровище. Она так и сказала: «Леди Кэтрин, вы прислали мне настоящее сокровище». Мисс Беннет, а ваши сестры уже выходят в свет?
– Да, мадам, все до одной.
– Все! Что, все пять одновременно? Как это необычно! А вы по счету вторая? Значит, младшие выходят в свет еще до того, как старшие вышли замуж! Последняя из вас, должно быть, совсем еще девочка.
– Да, ей нет еще и шестнадцати. Возможно, она действительно молода, чтобы много времени проводить в обществе. Но, мадам, мне действительно кажется, что для младших сестер ничего хорошего в отсутствии общества из-за старших не было бы; ведь их вины в том, что у старших для замужества нет ни желания, ни возможностей, нет. И самый младший, рожденный в семье, имеет столько же прав на развлечения, сколько и старший. А не выезжать в свет только по такой причине… Не думаю, что это хороший способ развивать родственную привязанность или тактичность.
– Боже правый, вы очень уверенно говорите о таких вещах в столь юном возрасте! Умоляю, скажите, а сколько вам лет?
– При том, что у меня достаточное взрослые младшие сестры, вы мне ни за что не поверите.
Леди Кэтрин выглядела несколько озадаченной, так и не получив прямого ответа; а в мысли к Элизабет закралось подозрение, что она первый собеседник этой милости, осмелившийся пренебречь вниманием такой особы.
– Уверена, вам нет еще двадцати, и поэтому вам необязательно скрывать ваш действительный возраст.
– Мне нет двадцати одного.
Когда джентльмены присоединились к дамам, а чай был уже весь выпит, компания переместилась за карточные столы. Леди Кэтрин, сэр Уильям и чета Коллинзов уселись за одним столом, а мисс де Бург, чувствовавшая себя расположенной к карточному казино, устроилась за другим, и остальные барышни были удостоены чести помогать миссис Дженкинсон составить партию. Над их столом витал вполне ощутимый дух глупости. С губ дам не слетело ни слова, не относящегося к игре, не считая причитаний гувернантки по поводу того, что для мисс де Бург здесь то слишком холодно, то слишком жарко или что освещение слишком яркое, а иногда слишком тусклое. События за другим столом развивались куда как интереснее. Говорила в основном леди Кэтрин. Она неизменно комментировала ошибки всех троих компаньонов или просвещала их относительно эпизодов собственной жизни. Мистер Коллинз подвизался на ниве соглашения со всем, что произносила благодетельница, благодарил ее за каждую выигранную фишку и извинялся, когда ему случалось отыграть слишком много. Сэр Уильям все больше молчал, будучи снедаем желанием припомнить хотя бы одну байку из жизни великих людей с его собственным участием.
Наигравшись вдоволь, леди Кэтрин объявила партию закрытой. Столы немедленно унесли, и она предложила экипаж миссис Коллинз. Та его с благодарностью приняла, и прислуга бросилась во двор. Тем временем вся компания дружно переместилась к камину, чтобы выслушать прогноз погоды от миссис де Бург на завтра. Вещания дамы прервал поданный экипаж, и после долгих благодарностей мистера Коллинза и нескончаемых поклонов сэра Уильяма гости и хозяева, наконец, расстались. Не успела повозка отъехать от крыльца, как Элизабет была окликнута кузеном, потребовавшим немедленных впечатлений о Розингсе, которые она ему выдала, изрядно приукрасив ради Шарлотты действительное свое мнение. Однако даже такие похвалы, изобретение которых стоило девушке немалых трудов, ни в коей мере не могли удовлетворить взыскательный вкус родственника, который, смекнув, что большего ему не добиться, произнесение оды и распев осанны вынужден был взять в собственные руки.
Глава 30
Сэр Уильям провел в Хансфорде лишь неделю; но визит его оказался вполне достаточным для того, чтобы любящий отец убедился, что жизнь дочери, вверенная заботам такого чудесного мужа и такой знатной соседки, приятна и вполне удобна. Покуда тесть оставался в доме, мистер Коллинз каждое утро начинал с того, что усаживал родителя в пролетку и отправлялся показывать тому окрестности; но, как только визит его подошел к концу, семейная жизнь вернулось в свое прежнее размеренное течение, чему Элизабет только радовалась, поскольку отныне кузен почти не досаждал им своей суетливой обходительностью, проводя все время между завтраком и ужином за работой в саду, чтением или составлением проповедей, а то и просто выглядывая в окно своей библиотеки, выходившее на дорогу. Окна гостиной, в которой коротали дни дамы, выходили на задний двор. Поначалу Элизабет удивлялась, отчего Шарлотта не сделает гостиную на месте столовой, которая была больше размером и выходила в сад; но очень скоро она осознала предусмотрительность подруги, потому что поняла, что мистер Коллинз едва ли проводил бы столько же времени в своих апартаментах, если бы вид из комнаты супруги открывался точно такой же, как и из его собственной.
Из дамской гостиной аллею скрывали ветви многочисленных деревьев, и потому мистер Коллинз совершенно не имел возможности различить подъезжающий экипаж или даже фаэтон мисс де Бург, в котором она ежедневно пролетала мимо их дома, вызывая у соседа неизменно желание тут же проинформировать об этом дам. Она редко останавливалась у калитки, чтобы переброситься парой слов с Шарлоттой, а в дом не заходила вовсе.
Редко случался день, когда бы мистер Коллинз ни захаживал в Розингс, и не менее редко супруга отказывалась сопровождать мужа в этих прогулках. Элизабет никак не могла взять в толк, ради чего та жертвует столькими часами, пока не припомнила, что в соседнем поместье, помимо напыщенных аристократок, есть и другие обитатели. Время от времени они удостаивались чести принимать ее милость у себя и выслушивать комментарии той относительно всего, способного задержать ее придирчивый взгляд. Мадам интересовалась буквально всем: чем они заняты вечерами, как изящны их вышивки (на вашем месте я бы сделала окантовку другого цвета!), как расставлена новая мебель и насколько ленива горничная. Если благодетельница и соглашалась подкрепиться в этом доме, то Элизабет не могла отделаться от впечатления, будто соседка разделяет с ними трапезу только ради того, чтобы указать миссис Коллинз на расточительность здешних обильных обедов. Элизабет также обнаружила, что, хотя леди Кэтрин и не являлась мировым судьей, она принимала самое активное участие в жизни прихода, будучи просвещенной мистером Коллинзом о самых пустяковых заботах его паствы; и, когда в каком-нибудь из домов околотка случались ссоры, недовольства или нужда, высокочтимая дама неизменно спешила в самую гущу событий, самозабвенно сглаживая конфликты, затыкая рты недовольным и порицанием восстанавливая гармонию и порядок в семьях.
Развлечение в виде обедов в Розингсе повторялось с частотой два раза в неделю, и, за исключением отсутствия сэра Уильяма и одного карточного стола, в целом все оставалось таким же, как и в самый первый раз. Прочие удовольствия были весьма малочисленны, потому как с образом жизни остального своего окружения мистер Коллинз ознакомиться не удосужился. Впрочем, это не слишком огорчало Элизабет, и не считая мелких, но неизбежных досад она проводила свое время вполне приятно. Она по полчаса болтала с Шарлоттой, а когда установилась прекрасная погода, стала находить удовольствия вне стен этого дома. Любимым ее местом, где бывала она очень часто, покуда другие наносили визиты леди Кэтрин, оказалась светлая молодая рощица, вплотную примыкавшая к лесу и соединенная с ним тенистой разбитой дорожкой, которую, судя по всему, никто, кроме нее, из здешних домочадцев не ценил и на которой она оказывалась вне досягаемости любопытства вездесущей соседки.
