Джейн Остен - Гордость и предубеждение
– Я вас тоже не боюсь, – парировал он с улыбкой.
– Умоляю, немедленно расскажите мне, что такого ужасного вы о нем знаете! – в нетерпении воскликнул полковник. – Мне страшно хочется знать, как ведет себя мой кузен среди посторонних.
– Ну что ж, тогда слушайте, но только знайте, я расскажу совершенно ужасные вещи. Первая наша встреча с ним состоялась в Хертфордшире, на балу, и об этом вы, скорее всего, знаете. И что, вы думаете, он там делал? Он танцевал только четыре раза! Мне не хотелось причинять вам боль, но, увы, это так. Он выходил лишь четыре раза, и это при том, что джентльменов явно не хватало. Мне доподлинно известно, что без партнера сидела не одна юная леди. Мистер Дарси, вы ведь не станете отрицать этот факт?
– В тот день я не знал ни одной леди за исключением тех, в компании которых пришел на этот злополучный бал.
– Вы правы. В бальном зале, разумеется, трудно быть представленным. Итак, полковник, что мне сыграть вам еще? Мои пальцы ждут вашего приказа.
– Возможно, – вставил мистер Дарси, – я повел бы себя лучше, если бы попытался сам искать новых знакомств; вот только у меня совершенно нет таланта в рекомендации самого себя незнакомцам.
– Станем ли мы спрашивать вашего кузена о причинах столь бедственного положения? – обратилась Элизабет к полковнику. – Спросим ли мы его, отчего человек такого ума и с таким образованием, давно уже узнавший свет, не умеет рекомендовать себя незнакомцам?
– Я и сам могу ответить на ваш вопрос, – отозвался мистер Фитцуильям. – Это происходит оттого, что он лишний раз не хочет себя утруждать.
– У меня на самом деле нет таланта, коим обладают многие другие. Я не могу свободно заговаривать с теми, кого вижу первый раз в жизни. Мне не удается поймать тон их разговора или предложить, безусловно, интересную тему.
– Мои пальцы, – подхватила Элизабет, – не порхают по клавишам так, как у многих других женщин. В них нет столько же силы или проворства. И игра моя далеко не безупречна. Но я всегда относила эти недостатки на собственный счет, потому что упражняться мне вечно недосуг. Но это вовсе не значит, будто я верю в то, что пальцы мои чем-то отличаются от тех, которые играют с более достойным прилежанием.
В ответ Дарси улыбнулся.
– Вы совершенно правы. Свое время вы используете гораздо лучше. Ни один из тех, кто имел честь услышать вас, не мог бы желать чего-то большего. Вот мы, например, никогда не играем при посторонних.
Мистера Дарси перебила леди Кэтрин, желавшая знать предмет их беседы немедленно. Элизабет, не заставляя себя уговаривать, быстро взяла новый аккорд. Леди Кэтрин, подойдя, наконец, к инструменту, облокотилась на крышку, выслушала несколько рулад, а потом отвернулась к Дарси.
– Мисс Беннет, безусловно, могла бы играть совсем недурно, если б только больше тренировалась и имела приличного учителя из Лондона. Она прелестно ставит руку, хотя вкусу ее еще далеко до того, что есть у Анны. Анна стала бы замечательной пианисткой, если бы здоровье позволило ей обучаться.
Элизабет подняла глаза на мистера Дарси, чтобы посмотреть, как тот воспримет похвалу кузине; но ни в этот момент, ни в какой-либо другой в глазах его не промелькнуло ничто даже отдаленно напоминавшее любовь. Вообще из всего его поведения по отношению к мисс де Бург Элизабет сделала весьма утешительный для мисс Бингли вывод: если б та была его родственницей, он с равным успехом предложил бы руку и сердце ей.
Леди Кэтрин продолжала извергать потоки критики по поводу игры мисс Беннет, изредка разбавляя их рекомендациями по упражнениям и развитию вкуса. Элизабет принимала наставления со всею воздержанностью, продиктованной ей хорошим воспитанием. По просьбе джентльменов она оставалась за инструментом до тех пор, пока к крыльцу не подали экипаж, доставивший гостей в дом пастора.
Глава 32
Следующее утро Элизабет встретила в одиночестве за письмом к Джейн, в то время как миссис Коллинз и Мария отправились по делам в соседнюю деревню. Звонок в дверь заставил ее вздрогнуть – гостей вроде бы никто не ждал. Поскольку никакой экипаж не громыхал под окном, это не могла быть леди Кэтрин. Придя к такому заключению, Элизабет отложила в сторону наполовину законченное письмо, дабы избежать ненужных вопросов, подошла к двери и к крайнему своему удивлению обнаружила мистера Дарси, одного мистера Дарси, который, воспользовавшись немым ее замешательством, прошел прямиком в комнату.
Похоже, он тоже немало удивился, застав мисс Беннет одну, и поэтому извинился за вмешательство, добавив, что надеялся застать всех леди дома.
Они сели в кресла; и после того, как Элизабет задала все приличествующие вопросы о домочадцах в Розингсе, возникла неловкая пауза, грозившая перерасти в полное молчание. Следовало немедленно спасать ситуацию; и в этой панической спешке барышня не нашла ничего другого, кроме того, чтобы вспомнить, когда они встречались в Хертфордшире в последний раз, и удовлетворить собственное любопытство, выслушав его комментарии относительно бегства друга из Незерфилда.
– Как неожиданно все вы покинули в ноябре Незерфилд, мистер Дарси! То-то, должно быть, удивился мистер Бингли, увидев вас рядом на следующий же день; ведь, если я верно припоминаю, он отправился в Лондон накануне вашего отъезда. Надеюсь, вы покинули мистера Бингли и его сестер, когда те были в добром здравии?
– Совершенно верно, спасибо.
Элизабет смекнула, что другого ответа из собеседника не вытянешь, поэтому после коротко паузы пошла в обходной маневр.
– Если я правильно поняла, мистер Бингли не имеет более желания возвращаться в покинутый Незерфилд?
– Ни разу не слышал, чтобы он такое говорил; но, вполне вероятно, в будущем он едва ли сможет проводить там столько же времени, как и в прошлом году. У него много друзей; да и сам мистер Бингли вошел сейчас в тот возраст, когда количество знакомых и обязательств перед ними неуклонно растет.
– Если он намерен лишь изредка наведываться в Незерфилд, для соседей его было бы лучше, если б он полностью отказался от этой усадьбы; ведь тогда в этом месте могла бы поселиться какая-нибудь семья. Но, вероятно, мистер Бингли брал этот дом, меньше всего учитывая желания соседей, и поэтому с нашей стороны было бы неразумно надеяться, что принципы его вдруг нынче изменятся.
– Я нисколько не удивлюсь, – заметил мистер Дарси, – если Бингли откажется от этого дома, как только объявится подходящий покупатель.
Элизабет промолчала. Она опасалась продолжать разговор о его друге и, не найдя больше ни одной достойной темы, предоставила эти заботы своему собеседнику. Приняв намек, тот вскоре заговорил:
– Этот дом кажется вполне удобным. Сдается мне, леди Кэтрин изрядно над ним потрудилась, прежде чем мистер Коллинз впервые объявился в Хансфорде.
– Совершенно с вами согласна. Щедрость ее безгранична. Но трудно даже вообразить человека более благодарного, чем мистер Коллинз.
– Похоже, мистеру Коллинзу очень повезло с женой.
– Воистину. Друзья его вполне могут возрадоваться, что наперсник их повстречался с разумной девушкой (коих, кстати, не так уж и много), согласившейся выйти за него замуж и сделавшей его счастливым. Моя подруга обладает весьма тонким пониманием, хотя я вовсе и не уверена в том, что замужество ее стало одним из тех поступков, которые я считаю мудрыми. Однако Шарлотта кажется вполне довольной, да и в финансовом отношении она едва ли могла пожелать чего-то большего.
– Должно быть, она была очень рада поселиться в относительной близости от родных и друзей.
– Вы называете это относительной близостью? Да здесь же добрых пятьдесят миль!
– Но что такое пятьдесят миль по хорошей дороге? Чуть больше, чем полдня путешествия. Да, это действительно относительно близко.
– Никогда не стала бы причислять расстояния к списку положительных доводов для брака, – заметила Элизабет. – Мне очень трудно согласиться с вами в том, что миссис Коллинз живет рядом с родными.
– Это лишь доказывает вашу собственную привязанность к Хертфордширу. Все то, с чем не граничит поместье Лонгбурн, я полагаю, вы считаете дальними далями.
Произнося это, он едва уловимо улыбнулся, и Элизабет, приняв это как намек на Джейн и Незерфилд, вспыхнула, ответив молодому человеку следующее:
– Я вовсе не имею в виду, что женщине желательно обосновываться рядом с семьей. «Далеко» и «близко» – понятия весьма относительные, и зависят они от целого ряда обстоятельств. Там, где денег достаточно для того, чтобы не считаться с дорожными расходами, расстояния не имеют значения. Но в нашем случае мы имеем дело с совершено иным положением. У мистера и миссис Коллинз вполне приличный доход, но он все же не тот, чтобы можно было свободно отправляться в путешествия по первой же прихоти. Я убеждена в том, что моя подруга не стала бы считать дом расположенным близко к родительскому, даже если бы эти пятьдесят миль сократились на половину.
