Иоганнес Бехер - Стихотворения. Прощание. Трижды содрогнувшаяся земля

Свершенье предвкушая, мы живем,
Хотя сбылось немногое, но так
Богато бытие и столько в нем
Еще загадок облекает мрак,
Что каждому из нас ниспослан час
Чудеснее видения любого,
И творческая сила дышит в нас,
Когда под сенью мира голубого,
Свершенье предвкушая, мы прозрели
Грядущее. Так без конца и края
Вся жизнь мечте мечтателей дана,
Чтоб мы, осуществляя наши цели,
Продумывали наши времена,
Заранее свершенье предвкушая.

Святая ночь полна тепла,
Святая ночь к нам в сад пришла.
Мы пьем вино, мы хлеб едим,
Друг другу мы в глаза глядим.
Не прячем взор, не смотрим вкось…
И каждый виден был насквозь.
Глотай страданье, слезы пей!
О горький пир в кругу друзей!
Здесь по закону старины
За мертвых выпить мы должны.
И за бокалом шел бокал,
А список мертвых возрастал.
Из мрака слышен шепот их,
Торжествен, и далек, и тих.
Поют над нами голоса…
В пыли созвездий небеса.

Склоняюсь пред тобой, трава.
Прости, что я тебя не стою,
Что попирал тебя ногою
И что забыл твои права.
Склоняюсь пред тобой, трава.
Склоняюсь пред тобой, трава.
Как мы ни подняты судьбою,
Мы все же ляжем под тобою.
Нет слов вернее, чем слова:
Над нами вырастет трава.
Склоняюсь пред тобой, трава.

Стала гидростанция народной,
Стала нашей общей навсегда,
В дни, когда сказал народ свободный:
«Нет господ, мы сами господа!»
Из руин разбитые турбины
Поднимали дружно стар и мал,
Чтобы в честь народа-господина
Загудел, запел машинный зал.
Свет несет на крыльях песня эта,
Тьму ночную гонит прочь она.
Каждый вечер льется песня света:
«Новые настали времена!»
Ожили, вдыхая свет, заводы,
Что лежали долго среди тьмы.
И сказал народ, познав свободу:
«Силы света в мире — это мы»!

В дни, когда лежала тьма густая,
И казалось, что конца ей нет,
В этой тьме, свой голос возвышая,
Человек сказал: «Зажжется свет!
Не тревожьтесь, свет зажжется, братья.
Верьте мне, погибнет царство тьмы,
Если руки мы сплетем в пожатье,
Потому что силы света — мы!»
Это слово не было обманом,
Верилось — зажжется свет опять!
Но нужна ведь сила великана,
Чтобы мусор времени убрать.
Кто же этот великан могучий?
Человек ответил: «Мы — народ!
Мы способны мир построить лучший,
Мы способны двинуть жизнь вперед.
Мы во тьме дорогу увидали.
Многие по ней, робея, шли.
Но ведет дорога эта в дали,
Где сияет свет для всей земли!..»
Там, где спали мертвым сном руины,
Где царили долго силы тьмы, —
Там стоят сегодня на вершинах
Те, кто будут строить новый мир.
Льется над молчанием развалин
Песня света, радости полна:
«Общими теперь заводы стали,
Новые настали времена!»
Пойте песни нам о новой жизни,
Провода, звените громче лир!
Снова свет горит у нас в отчизне,
Наши руки изменяют мир!

Настанет срок — мы светом
Зальем весь край родной, —
Приходит солнце следом
За тучей грозовой.
Кулисами былого —
Развалины кругом.
Даем друг другу слово:
— Их скоро уберем!
Окончатся все муки,
Все беды — в свой черед.
Взял в собственные руки
Свою судьбу народ!
Конец положит бедам
Народ наш трудовой,
Настанет срок — мы светом
Зальем весь край родной!

В тот день, когда свободные крестьяне
Объединились, выйдя из лачуг,
И замок заняли, — каким сияньем
Все озарилось на земле вокруг!
Земля — она в тот день преображенной
Предстала перед нами, скинув гнет,
И тракторов могучие колонны,
Вздымая древний пласт, пошли вперед!
Высокие слова слагались в песни,
Легко дыша, трудиться шел народ,
И всем казалось — нынче с нами вместе
Земля освобожденная поет:
«Нет больше слуг, и больше нет господ —
Господствует людской свободный род».

Не дарят счастья. Нам его принес
Труд каждодневный, явный и незримый!
Отрада куплена ценою слез,
И корни радости неповторимой
Змеятся в недрах древней черноты.
Мы помним горечь, хоть во рту и сладко,
И знаешь ли такое счастье ты,
Что не приносит горького осадка?
Не дарят счастья. Груз трудов своих
Мы добровольно подняли на плечи
И по дорогам жизни пронесем.
Но есть и взлет отрады человечьей!
Не дарят счастья. Отдых — только миг,
И снова труд: всегда, везде, во всем.

Край мой, свет весенний,
Сумрачная даль —
Ты мое веселье,
Ты моя печаль.
Над землей в тумане
Мрак густой стоял —
Я тебя в изгнанье
Песней прославлял.
Посвятил я песню,
Родина, тебе,
Чтоб нам плакать вместе
О твоей судьбе…
Цвет небес весенний,
Мирная земля —
Ты мое веселье,
Ты печаль моя.

Еда скудна, и комната убога.
Перед глазами — голая стена.
Он говорит: «Ты подожди немного:
В довольстве скоро заживешь, жена!
Нам предстоит веселая дорога».
И, видя, что не поняла она,
Он произносит медленно и строго:
«Об этой стройке знает вся страна».
Они на стол мечтательно смотрели,
И он преображался на глазах.
Казалось им: на нем плоды алели,
Что сорваны в прекраснейших садах…
Вдруг свет они на стенах увидали:
Приблизились сияющие дали.

Держава, что возникла в дни невзгод
Из мук народа для его защиты,
Твои черты с душой народа слиты,
Ведь ты его созданье и оплот.
Держава, закаленная трудом,
Моя миролюбивая держава,
Ты принесешь довольство в каждый дом,
Всем гражданам ты дашь на счастье право.
Держава, счета нет твоим друзьям,
Всем сердцем, всей душою мы с тобой,
Держава наша — наша жизнь и честь.
И словом ты и делом служишь нам,
Взлелеянное долгою борьбой,
Отныне это государство есть!

Смеется сердце в час, когда прохлада
Вечерняя повисла над рекой,
Когда пастух в деревню гонит стадо
И звон колоколов несет покой.
Смеется сердце в час, когда веселый
Встаешь с постели, полный юных сил,
В таком задоре, чтобы труд тяжелый,
Как песню, ты у жизни попросил.
И в час, когда сияет солнце снова
Моей Германии… И в темноте
Под звук мелодий края дорогого
Смеется сердце сбывшейся мечте.
Смеется робко, будто бы стыдится —
Ведь смеху вновь оно должно учиться.

Скажите: кто мне дал такую силу,
Что в старости мне юность возвратила?
Далекий пройден путь. Но погляди:
Плетется старость где-то позади.
Живая сила молодости новой
Разбила дряхлой старости оковы.
От страха смерти я освобожден,
Смотрю на мир, для жизни пробужден.
Ведь не стара звезда, что в небе где-то
Средь облаков не гаснет до рассвета
И долго светит в сумраке ночном,
Сливая луч свой с утренним лучом.
Так наших юных патриотов дело
Мне оставаться юным повелело.
А коль умру, вздохнуть придется им:
— Жаль старика! Он умер молодым!