Айн Рэнд - Атлант расправил плечи. Часть III. А есть А
Права — это моральная концепция, а мораль — вопрос выбора. Люди вольны не выбирать выживание по мерке их морали и их законов, но не вольны избежать того факта, что альтернативой является каннибальское общество, которое существует какое-то время, пожирая своих лучших членов, и слабеет, как пораженное раком тело, когда здоровые съедены больными, разумные — неразумными. Такова была участь ваших обществ в истории, но вы уклонились от знания причины. Я называю ее орудием возмездия, которого вы не можете избежать. Как один человек не может жить средствами неразумного, так не могут жить и двое, и две тысячи, и два миллиарда. Как один человек не может преуспеть, отвергая реальность, так не могут и нация, и страна, и весь земной шар. А есть А. Остальное — вопрос времени, предоставляемого щедростью жертв.
Как человек не может существовать без тела, так права не могут существовать без права реализовать их — думать, трудиться и владеть результатом своего труда, что означает право собственности. Современные мистики плоти, предлагающие вам жульническую альтернативу «прав человека» против «прав собственности», будто одни могут существовать без других, делают последнюю, нелепую попытку возродить доктрину души против тела. Без материальной собственности может существовать только призрак; без прав на продукт своего труда может работать только раб. Доктрина, что «права человека» выше «прав собственности», означает только, что одни люди могут получать собственность за счет других; поскольку способному человеку нечего получать от неспособного, это означает право неспособного владеть теми, кто его превосходит, и использовать их как рабочий скот. Тот, кто считает это «правом», не может называться человеком.
Источником права собственности является закон причин и следствий. Вся собственность и все формы богатства создаются разумом и трудом человека. Как не может быть следствий без причин, так не может быть богатства без его источника — без интеллекта. Нельзя заставить работать интеллект: те, кто способны мыслить, не будут работать под принуждением; те, кто будут, произведут немногим больше цены кнута, нужного, чтобы держать их в рабском состоянии. Получить создания разума можно только на условиях его обладателя, на основе торговли и добровольного согласия. Любая другая политика по отношению к человеческой собственности является политикой преступников, каково бы ни было их число. Преступники — это дикари, не заглядывающие далеко вперед и голодающие, когда награбленная добыча приходит к концу, как голодаете сегодня и вы, думавшие, что преступление может быть «практичным», если ваше правительство решит, что грабеж законен, а сопротивление грабежу противозаконно.
Единственная надлежащая цель правительства — защищать права человека, что означает защищать его от физического насилия. Надлежащее правительство — это просто-напросто полицейский, действующий как фактор самозащиты человека, и как таковое может применять силу только против тех, кто начал ее применять. Единственные надлежащие обязанности правительства — иметь полицию, чтобы защищать вас от преступников; иметь армию, чтобы защищать вас от чужеземных захватчиков; иметь суды, чтобы защищать вашу собственность и ваши договоры от нарушения и подделки другими, улаживать по разумным правилам споры в соответствии с объективными законами. Но правительство, которое вводит применение силы против людей, которые ни к кому ее не применяли, вводит вооруженное принуждение против безоружных жертв, представляет собой кошмарную адскую машину, созданную, чтобы уничтожить мораль: такое правительство меняет свою единственную моральную цель на противоположную и переходит от роли защитника к роли злейшего врага человека, от роли полицейского к роли грабителя, облеченного правом применять насилие против людей, лишенных права на самозащиту. Такое правительство вводит вместо морали следующее правило общественного поведения: можешь делать со своим ближним все, что угодно, если у тебя банда больше, чем у него.
Только скот, дурак или уклонист может согласиться существовать на таких условиях или давать другим полное право на свой разум и свою жизнь, принять убеждение, что другие имеют право распоряжаться его личностью по собственной прихоти, что воля большинства всесильна, а физическая сила мышц и масс является заменой справедливости, реальности и истины. Мы, люди разума, торговцы, а не рабовладельцы, не принимаем права действовать по своему усмотрению и не даем его. Мы не живем и не работаем ни с какими формами необъективного.
Пока люди в эпоху дикарства не имели концепции объективной реальности и считали, что физическая природа управляется прихотями непознаваемых демонов, не были возможны ни мысль, ни наука, ни производство. Лишь когда люди открыли, что природа — это неизменный, предсказуемый абсолют, они смогли полагаться на свое знание, избирать путь действий, планировать будущее и медленно выходить из пещер. Теперь вы вернули современную промышленность с ее неимоверной сложностью научных тонкостей опять во власть непознаваемых демонов, непредсказуемую власть своевольных прихотей недоступных, отвратительных, мелких бюрократов. Фермер не станет трудиться все лето, если не способен определить свои шансы на хороший урожай. Но вы ожидаете, что промышленные гиганты, строящие планы на десятилетия, требующие труда поколений, заключающие договоры на девяносто девять лет, будут работать, производить, понятия не имея, какой каприз, пришедший в голову случайному чиновнику, в какую минуту погубит все их усилия. Бродяги и чернорабочие живут масштабами одного дня. Чем сильнее разум, тем больше масштаб. Человек, чье видение простирается не дальше лачуги, может продолжить строительство на ваших зыбучих песках, положить в карман быструю прибыль и скрыться, но проектирующий небоскребы — нет. Не станет он и посвящать десять лет упорного труда изобретению новой продукции, если знает, что банды вошедшей в силу посредственности извращают законы, чтобы связать его, ограничить и обречь на неудачу, но если он вступит в борьбу с ними и преуспеет, они присвоят его вознаграждения и его изобретения.
Взгляните шире, вы, кричащие, что боитесь конкуренции с людьми более высокого ума, что их разум представляет собой угрозу для ваших доходов, что сильные не оставляют шанса слабым на рынке свободной торговли. Что определяет материальную ценность вашей работы? Ничто, кроме созидательных усилий вашего разума, если живете на необитаемом острове. Чем менее активно ваше мышление, тем меньше даст вам ваш физический труд, и вы можете провести жизнь за однообразным делом, собирая зависящий от случая урожай или охотясь с луком и стрелами, будучи не в состоянии придумать еще что-то. Но если вы живете в разумном обществе, где люди вольны торговать, вы получаете громадное преимущество: материальная ценность вашей работы определяется не только вашими усилиями, но и усилиями лучших созидательных умов в окружающем вас мире.
Когда вы работаете на современном заводе, вы получаете деньги не только за свой труд, но и за труд промышленника, который его построил, инвестора, который скопил деньги для риска на новом и неопробованном, инженера, спроектировавшего машины, рычагами которых вы манипулируете, изобретателя, который создал производимое вами изделие, ученого, открывшего законы, необходимые для производства этого изделия, за работу философа, который учил людей мыслить и которого вы осуждали.
Машина, застывшая форма живого разума, представляет собой силу, которая расширяет потенциал вашей жизни, повышая продуктивность вашего времени. Если бы вы работали кузнецом в средние века, ваш потенциальный доход состоял бы из железного бруса, выкованного вашими руками за несколько дней работы. Сколько тонн рельсов производите вы в день, если работаете у Хэнка Риардена? Вы смеете утверждать, что размер вашей зарплаты зависел только от вашего физического труда, и эти рельсы были созданы вашими мышцами? Уровень жизни того кузнеца — вот и все, чего стоят ваши мышцы; остальное — дар от Хэнка Риардена.
Каждый волен подниматься так высоко, как хочет или может, но только уровень его мышления определяет ту ступень, на которую он перейдет. Физический труд как таковой не может выходить за пределы настоящего. Человек, занятый только физическим трудом, потребляет материальные ценности, эквивалентные своему вкладу в процесс производства, и не оставляет дополнительных ценностей ни для себя, ни для других. Но человек, создающий идею в любой сфере работы разума, открывающий новое знание, — вечный благодетель человечества. Материальные изделия делить невозможно, они принадлежат конечному потребителю; только ценность идеи можно разделить с неограниченным количеством людей, сделав всех богаче без чьей-либо жертвы или утраты, повысив продуктивную способность выполняемой ими работы. Сильный разум передает ценность своего времени слабым, позволяя им пользоваться своим открытием, посвящая свое время новым изобретениям. Это взаимный обмен к общей выгоде; интересы разума едины, независимо от его уровня, среди людей, которые хотят работать, не ищут и не ждут незаработанного.
