Марта Шрейн - Эрика
Мать поразилась:
— Ты влюбился? Сын, что я слышу?! Я не узнаю тебя!
Николай обиделся:
— Не такой я бесчувственный чурбан, мама.
— Эта девочка сейчас купается в ванне, в слезах тех женщин, которых ты бросил, — сказала насмешливо мать.
— Не мог же я на всех жениться? — удивился Николай.
— Так почему комнату ей приготовить? Я не поняла. Вы же женаты.
— Мама, она мне только по бумагам жена. Так получилось. И я не хочу торопить события. Она должна ко мне привыкнуть. Понимаешь, Эрика воспитывалась в закрытом заведении, жизни не знает. Кроме того, свадьбу мы сыграем там, у ее матери. И тебе придется взять отпуск. Женой она станет мне после свадьбы… и…
— Конечно, как скажешь. Но на тебя это не похоже.
— Приготовься к тому, что там мы с Эрикой обвенчаемся. Я не могу тебе всего рассказать. Так надо. Да и тетю Мари повидаешь. Не такие уж они и страшные, эти бывшие заключенные. Князья… графы…
— Как обвенчаешься? Да ты себе всю судьбу сразу поломаешь. И что ты узнал от тетки? Она тебе рассказала? Что она тебе рассказала? — волнуясь, задала мать сразу несколько вопросов.
Николай ответил:
— Сначала я сам в ее архив заглянул. Долго разбирался. А потом и тетя Мари проговорилась. Вот так, княгиня Володарская. Скрывала все от собственного сына.
— Да тише ты! Услышать могут. И что, теперь ты меня в чем–то будешь винить? Скажи спасибо, что живем.
— Нет, мама. Я тебя не виню. Ты спасала меня. Только я теперь по–другому смотрю на вещи. И жить буду с другим сознанием. А не с навязанным мне. Поедешь и увидишь, наших уцелевших дворян загнали в Азию. А Москву Швондеры и Шариковы заняли, бывшие рабфаковцы. Я начинаю понимать, что сделали с Россией.
— Это они тебе глаза раскрыли на прошлое? Коленька, прошу тебя, надо молчать, а то в лагерь загремишь.
Но Николай продолжил:
— Родственники Эрики поразили меня своей порядочностью. А нас окружают всякие недоучки. Предупреждаю тебя, если мне станут строить препоны, я уеду с женой в Казахстан и останусь там навсегда, не нужна мне заграничная командировка. Я не хочу больше разговаривать шепотом о том, что наболело и зависеть от этой выскочки из народа. В степи буду жить.
— Ты имеешь в виду Зоиного отца? Так его сняли с работы. И тебе ничего не грозит. А Зоя уже дважды звонила сегодня. А теперь приедет без звонка. Она жаловалась, что ты не отвечал на ее письма. А почему не отвечал?
— Потому и не отвечал. Влюбился в Эрику сразу, как увидел ее. Мама, ты любила? Представляешь ли ты, что я чувствую. У меня будто крылья выросли, я все могу!
— Когда я должна быть готова выехать в Казахстан? — вздохнув спросила мать.
— Дней через пять–шесть. Кстати, вот деньги. Купи все, что нужно мне, себе и Эрике. Все, и свадебное в том числе. Пока я буду по инстанциям бегать, вы с Эрикой — по магазинам и ателье. Ничего не спрашивай у нее. Лучше сама рассказывай что–нибудь. В зоопарк своди ее. Дочь она теперь тебе. Привыкай. Ну вот, Эрика ушла в свою комнату, а я пойду в ванную. Ох, отмоюсь! Меня эта безводная степь утомила, — и Николай скрылся за дверью ванной комнаты.
* * *
Матери Николая, Амалии Валентиновне, было 50 лет. Она работала директором научно–исследовательского института и давно не имела дела с зеленой молодежью. И теперь она была в полной растерянности. Как вести себя с этой девочкой, которая к тому же еще и дичится? Амалия Валентиновна была готова к отношениям, пусть даже враждебным, с той, другой, в которой видела только лицемерку, желающую удачно выскочить замуж. Подумав немного, она решила: «Что ж, буду просто естественна, и больше ничего». И с этой мыслью она постучала в комнату Эрики:
— Можно?
— Да, конечно, — ответила Эрика, и Амалия Валентиновна отметила, что у невестки удивительно мелодичный голос. Амалия зашла и сказала:
— Пойдем девочка на кухню. Николай выйдет из ванны, и мы сядем за стол. Вечером у нас будет ужин по поводу защиты Николаем докторской. Мы им объявим о вашей помолвке и свадьбе. Вы с Николаем — хорошая, красивая пара, вы любите друг друга. А значит, все будет хорошо. И смущаться не надо. Ты очень хороша! Как будут завидовать Николаю! — улыбнулась невестке Амалия. И подумала: «Вот она, достойная супруга моему сыну, князю Николаю». Нет, Амалия не забыла своего княжеского происхождения. Но вспоминать об этом лишний раз ей было ни к чему.
Когда сели за стол, позвонили в дверь.
— Это Зоя, иди — сказала мать Николаю.
Николай пошел открывать. Эрика видела, как пришедшая бросилась на шею Николаю со словами: «Наконец–то приехал!» Амалия Валентиновна посмотрела на Эрику. Та с улыбкой наблюдала эту сцену. Мать подумала: «Господи, совсем ребенок! Она даже не подозревает о том, что происходит».
Николай снял руки Зои со своих плеч и сказал:
— Проходи, я познакомлю тебя с моей женой.
— Что?! — поразилась Зоя. — Я не ослышалась?
Амалия Валентиновна, встав из–за стола, вышла в переднюю, прикрыв за собой дверь.
— Зоенька, так уж получилось. Николенька женился. Для меня это тоже неожиданность. Проходи, гостем будешь.
— Значит, отца сняли с работы, и ты сразу от меня отказался… Вот так? И где это ты ее подобрал? — ехидно и зло спросила Зоя.
— Нет, Зоя. Я не знал о твоем отце. Так получилось. Новые места…
— Ну да, новые девушки…
Амалия Валентиновна поменяла тему.
— Зоя, если хочешь, проходи и познакомься с женой Николая, но пожалуйста, без сцен. Уже ничего изменить нельзя. Он приехал только на шесть дней, и мы вместе уедем. Можем же мы остаться друзьями. Да ты и сама знаешь — не стоит он тебя, бабник. Пусть с ним другая мучается. Тебе радоваться надо, проходи.
Немного растерянная Зоя зашла в столовую. Амалия Валентиновна представила их:
— Это Зоя. А это жена Николая, Эрика.
Эрика догадалась улыбнуться и сказать:
— Очень приятно.
«Однако, — подумала Амалия Валентиновна, — она знает или чувствует, как надо себя вести в таких случаях». Зоя тоже поздоровалась и села за стол. Говорила в основном Амалия Валентиновна и только об общих знакомых. Потом Николай рассказывал о сайгаках, об охоте на них, расписывая, какое вкусное мясо у молодого сайгака. Зоя сидела с постным лицом и наконец сказала:
— Ну, спасибо за угощение, я пошла. До свидания всем. Николай, ты меня проводишь?
У двери Зоя прошептала:
— И что ты, дурачок беспутный, будешь делать с этим ребенком? Заходи лучше ко мне, насладимся любовью, как прежде. Приходи, — умоляюще повторила Зоя. — Ну, Николай, пожалуйста. Тебе ее еще обучать надо. А нам с тобой всегда хорошо было. Приходи, когда она уснет.
Николай холодно ответил:
— Мне со всеми женщинами было хорошо. Но это в прошлом. Иди, Зоя, и не держи зла на меня. Я не зайду. С этим покончено раз и навсегда. Я люблю свою жену.
Зоя покраснела от злости, слезы навернулись ей на глаза. В сердцах она ушла, сильно хлопнув дверью.
Николай вошел в столовую, и Эрика улыбнулась ему своей полудетской солнечной улыбкой. «Нет, — сказал себе Николай. — Ее доверие я не обману». И тоже улыбнулся юной жене. Глядя на них, улыбнулась мать, и радостная атмосфера воцарилась в доме.
* * *
Для Николая начались суматошные дни. Он бегал в райком партии, в организации, занимающиеся отправкой за границу, в комитет государственной безопасности. И наконец вызвали Эрику. Николай напутствовал ее:
— Тебе надо говорить одно: мне было три года, когда началась война, родителей не помню, скиталась, попала в детский дом, потом на фабрику. Все это будешь писать и в автобиографии. И ничего другого. Только то, что в твоих бумагах.
Николай говорил спокойно, и Эрика была рада, что не надо ничего никому объяснять. Есть бумаги, и слова не нужны. Николай предложил матери одеть Эрику, как простую работницу. Платье поскромней и косыночку на голову. «Им нужна дурочка из рабочего класса. Так почему не угодить?» — усмехнулся он.
В органах безопасности Эрика понравилась. Какие–то мужчины долго экзаменовали ее по уставу комсомола, задавали глупые вопросы о том, каких героев войны знает, какие книжки читает, и Эрика ответила им то, что они хотели услышать, а не то, что думала на самом деле. Наконец ее спросили:
— Ну, а что такое предательство, ты знаешь?
— Нет, — ответила Эрика.
— А если тебе предложат Родину предать, как ты поступишь?
— Нет, Родину я не предам, — ответила Эрика, не понимая, о чем идет речь и как можно предать Родину.
— А если заметишь, что кто–то работает на иностранную разведку, что ты должна делать?
— А как это? — удивилась Эрика.
— А если твой муж захочет предать Родину, что ты сделаешь?
— Я его сразу брошу, а потом напишу куда надо, — сказала она уверенно. И подумала: «Как бы не так, брошу…»
