Дэвид Митчелл - Тысяча осеней Якоба де Зута
Даниэлю Сниткеру в нахлобученной широкополой шляпе никакой перевод не нужен.
Рен первым выплескивает злость на голландца:
— Мы опоздали? Он отплыл?
— Наша неудача — и его тоже, лейтенант, — осаживает Пенгалигон своего офицера.
Сниткер обращается к Хоувеллу на голландском, указывая при этом на город.
— Капитан, он говорит, — переводит первый лейтенант, — что голландцы могли спрятать своего остиндца за выступом того лесистого холма с пагодой наверху, к востоку от устья реки, если нас заметили вчера вечером.
Пенгалигон чувствует, как возвращаются надежды команды.
Затем он спрашивает себя: а может, «Феб» стараются заманить в ловушку?
«Байка Сниткера о дерзком побеге из Макао провела губернатора Корнваллиса…»
— Идем дальше, сэр? — спрашивает Рен. — Или спустить баркас?
«Смог бы этот недалекий тип разработать и реализовать такой сложный замысел?»
Штурман Уэц кричит из‑за штурвала: «Бросать якоря, капитан?»
У Пенгалигона появляются вопросы.
— Минуту идем тем же курсом, господин Уэц. Господин Хоувелл, пожалуйста, спросите господина Сниткера, почему голландцы станут прятать свой корабль, несмотря на наш голландский флаг. Может, от нас ждали кодового сигнала, который мы не знаем?
Поначалу в ответе Сниткера уверенности маловато, но с каждым словом становится все больше. Хоувелл кивает.
— Он говорит, сэр, что при отплытии «Шенандоа» никакого кодового сигнала не было, и он сомневается, что вообще есть такой. Он говорит, что директор ван Клиф мог спрятать корабль чисто из предосторожности.
Пенгалигон смотрит на паруса, оценивая силу ветра. «Феб» может добраться до горла бухты за несколько минут, но возвращение назад займет больше времени. Темно — зеленые волны хлюпают в зазорах между покрытых водорослями камней.
— Лейтенант Хоувелл, спросите у господина Сниткера следующее: если корабль из Батавии не приходил в этом году из‑за крушения или войны, будет ли медь, приготовленная для отправки, храниться на Дэдзиме?
Хоувелл переводит вопрос, и «Ja, ja» Сниткера понятно всем.
— А эта медь будет считаться японской собственностью или голландской?
Ответ Сниткера неопределенный. Согласно переводу Хоувелла, право собственности на медь зависит от договоренности между директором и магистратом, и условия могут разниться год от года.
Гулкий звон колоколов разносится над городом и бухтой, и Сниткер объясняет Хоувеллу: «Колокола благодарят местные божества за благополучное прибытие голландского корабля и денег, привезенных в Нагасаки. Мы можем предположить, что наша маскировка удалась».
Баклан ныряет в воду с отвесной черной скалы в ста ярдах от «Феба».
— Спросите еще раз, чего ждут по прибытии от голландского корабля.
Ответ Сниткера сопровождается энергичными жестами.
— Корабль голландской компании, сэр, — говорит Хоувелл, — проплывает еще полмили мимо сторожевых башен и салютует залпом с обоих бортов. Затем спускается баркас для приветствия встречающих, которые прибывают на двух сампанах Компании. Все три лодки возвращаются к кораблю для таможенных формальностей.
— Когда нам точно ожидать отплытия встречающих от Дэдзимы?
Ответ сопровождается пожатием плеч:
— Вероятно, через четверть часа, сэр.
— Поясните: встречающая сторона состоит из японских и голландских представителей?
Сниткер отвечает на английском: «Японских и голландских, ja».
— Спросите, господин Хоувелл, сколько вооруженных людей сопровождает их?
Ответ сложный, и первому лейтенанту приходится кое‑что уточнять.
— У всех официальных лиц на лодках есть мечи, но в основном — лишь как знак ранга. Чаще всего, они похожи на деревенского помещика у нас дома, который тоже может говорить угрожающе, а на самом деле не отличит меча от иголки.
Терпение майора Катлипа иссякает:
— Если вы хотите захватить для нас несколько заложников, сэр, мы доставим этих лопочущих обезьянок ко второму завтраку.
«Черт бы побрал губернатора Корнваллиса, — думает капитан. — Посадил мне на шею этого осла».
— Голландские заложники, — Хоувелл обращается к нему, — могут укрепить нашу позицию, но…
— Один расквашенный японский нос, — соглашается Пенгалигон, — может разбить все надежды на мирный договор на многие годы: да, я знаю. Книга Кемпфера рассказала мне, как воспринимается понятие «честь» у этой нации. Но считаю риск обоснованным. Наша маскировка годится лишь на короткое время, а не располагая более точными и менее отрывочными сведениями… — он бросает взгляд на Даниэля Сниткера, который рассматривает город в подзорную трубу, — …о происходящем на берегу, мы похожи на слепого, который пытается обмануть зрячих.
— А как же спрятанный голландский корабль, сэр? — спрашивает лейтенант Рен.
— Если он есть, то мы подождем. Мимо нас ему не проскользнуть. Господин Толбот, прикажите старшине баркаса подготовить его, но на воду не спускать.
— Есть, сэр.
— Господин Малуф, — Пенгалигон, повернувшись, обращается к гардемарину, — передайте господину Уэцу, чтобы он провел нас на полмили за те игрушечные укрепления, но при этом не спешил…
— Есть, сэр! За укрепления на полмили, сэр, — Малуф спешит к стоящему за штурвалом Уэцу, перепрыгивая через бухту каната, покрытого коркой соли.
«Чем скорее я прикажу отдраить верхнюю палубу, — думает капитан, — тем лучше».
— Господин Уолдрон, — он обращается к похожему на быка старшине — артиллеристу. — Наши орудия готовы?
— Так точно, капитан, на обоих бортах. Дульные пробки вытащены, порох заряжен, но без ядер.
— Обычно голландцы салютуют сторожевым башням, когда проходят мимо тех утесов, видите?
— Да, сэр. Парни внизу должны сделать то же самое?
— Да, господин Уолдрон, и, хотя мне это не нужно, да и не хочу я сегодня ничего такого…
Уолдрон терпеливо ожидает, пока капитан подберет нужные слова.
— Держите поближе к себе ключ от склада ядер. Судьба благоволит к тем, кто готов ко всему.
— Есть, сэр, будем готовы, — Уолдрон спускается вниз, на пушечную палубу.
На мачтах смотровые перекликаются между собой.
Уэц так и сыплет командами.
Паруса подбираются, «Феб» плывет вперед, оснастка скрипит и стонет.
Баклан клювом чистит сверкающие перья, опустившись на корму фрегата.
Лотовый кричит: «Отметка девять!» Цифра передается Уэцу.
Пенгалигон изучает бухту в подзорную трубу, обратив внимание, что у замка сегуна в Нагасаки отсутствует цитадель или донжон.
— Господин Хоувелл, спросите у господина Сниткера: если мы проведем «Феб» как можно ближе к Дэдзиме, высадим сорок человек на двух баркасах и оккупируем факторию, что решат японцы: голландская земля захвачена или их?
Короткий сухой ответ Сниткера.
— Он говорит, что отказывается, — переводит Хоувелл, — угадывать, какие мысли могут возникнуть на сей счет у японских правителей.
— Спросите, не желает ли он примкнуть к этому рейду.
Переводчик Сниткера передает его короткий ответ: «Я дипломат и торговец, а не солдат». Сдержанность Сниткера снимает опасения Пенгалигона, что тот торопится их загнать в хитрую ловушку.
— Глубина десять с половиной! — кричит лотовый.
«Феб» почти поравнялся со сторожевыми башнями по обеим сторонам горла бухты, и капитан направляет на них подзорную трубу. Стены — тонкие, укрепления — низкие, и пушки более опасны самим пушкарям, чем их целям.
— Господин Малуф, пожалуйста, передайте господину Уолдрону, что пора салютовать.
— Так точно, передать господину Уолдрону, что пора салютовать, — Малуф уходит вниз.
Пенгалигон впервые наяву, отчетливо видит японцев. Они невысокого роста, как малайцы, лицом неотличимы от китайцев, а их вооружение вызывает из памяти фразу майора Катлипа о средневековых удальцах.
Пушки выстреливают с обоих бортов; грохот отлетает рикошетом от крутых берегов…
…и едкий дым накрывает корабль, создавая ощущение сражения.
— Отметка девять, — кричит лотовый, — восемь с половиной…
— Две лодки отплывают от города, — докладывают со смотровой на лонг — салинге.
Пенгалигон видит в своей трубе расплывчатые силуэты двух сампанов.
— Господин Катлип, я хочу, чтобы морские пехотинцы повели баркас, одетые, как матросы, с абордажными саблями, замаскированными мешковиной под банками гребцов. — Майор отдает честь и уходит вниз. Капитан идет к старшине баркаса — хитрющему контрабандисту с островов Силли, который решил податься в моряки, когда на него упала тень виселицы в Пензансе.
— Господин Флауэрс, спускайте баркас, но запутайте канаты, чтобы потянуть время. Я хочу, чтобы при встрече с нашим баркасом лодки оказались ближе к «Фебу», чем к берегу.
