Александр Константинович Белов - Великий поход
— Это здесь, — наконец сказал Пипру, — пришли. Индра осмотрелся. Поле, оживлённое по краям низкорослыми деревьями и стеной кустовища, усеяли невеликие холмики, напоминавшие хозяйство земляных крыс. Возможно, местный народ выкапывал здесь какие-то глубокие корнеплоды, оставляя на промысле ямы и насыпи.
— Это — наши дома, — пояснил проводник арийцев, — так мы живём.
Люди-волки жили в норах. Они растили детей, взрослели, мужали и старились под открытым небом, в намятых земляных закутах, на простом сене, полном блох и мышиной крупы.
Люди-волки не умели добывать огонь и потому поддерживали пламя в ритуальном, негасимом очаге, вокруг которого совершались мистерии и жертвоприношения.
Пипру будто бы застыдился видом этого убогого постоя человеческих судеб. Индра чувствовал, как напряжены его нервы. Спор арийца и даса перетёк в лоно преломления бытия. Однако дикость волколюдия отозвалась в Пипру не признанием своего позора и стыдливым покаянием побеждённого, а ещё более яростным протестом против бескомпромиссной нравственной праведности арийца.
Пипру злобно замкнулся, указав пришедшим на место для ночлега и немногословно пообещав принести воду. Он был здесь хозяином и страстно не желал пускать в это качество Индру, который чувствовал себя хозяином везде. Спокойный и уравновешенный мирным нравом, Пипру злобно охранял свой маленький огородок земли от больших перемен и удачливых чужаков. Потому он превратился здесь в волка. Не очень молодого и не очень сильного. Волка по совести и по уму. Маленький волк маленького народа, гордого своей дикостью. Когда человеку не хватает достоинства Человека, он ищет себе его подмену в звериной личине.
* * *Вода была густой и сладкой. Она пахла деревом и мокрой землёй. Вода иногда пахнет речными промоинами, песком, рыбой, плавучей травой. Но эта так не пахла. Должно быть, у людей-волков не оказалось своей реки, и они обходились родниками.
Утро встревожило глаза Индры чужим пристальным вниманием. Арийцев обступили люди-волки. Они с голодным интересом наблюдали пробуждение «благородных». Пипру что-то объяснял колченогому существу, вероятно, местному правителю, оживившему свою скромную внешность шкурой красного волка. Судя по интонациям их разговора, Пипру в чём-то оправдывался.
— Он говорит, что пожалел вас и потому дал вам воду, — услышал Индра за спиной. Воин обернулся. Человек, сказавший это, держался от арийцев в стороне и делал вид, что не проявляет к ним никакого интереса. Однако его слова прозвучали достаточно громко, чтобы их услышал Индра и не различили волки. С умыслом.
— Кто ты? — спросил кшатрий.
— Риджишван, из племени аю. Вас ждёт здесь опасность, — сказал он быстро, заметив, что их разговор привлёк внимание дасов. Риджишван заторопился убраться подальше от колесниц. Не выдавая своего участия в судьбе пришельцев.
Дасы диковато восхищались приручёнными конями. Их покорностью хозяйствующим рукам человека.
— Никогда ещё не видел столько чёрных, — кивнул глазами Дасра.
— Что бы ни случилось, держаться всем вместе, —указал Индра ашвинам. — И вот что — запрягайте, не будем терять время.
Его тревога передалась братьям. Ашвины не стали ни о чём спрашивать.
— А где Нами? — спохватился Индра. — Где этот мальчишка?
— Он развёл костерок и отправился за едой, — пояснил Дасра. — Уж очень есть хочется.
— Это ты его надоумил?
— Нет, он сам.
— Смотри, Пипру идёт, — вмешался Насатья.
Индра угадал в их недавнем попутчике предвестника неприятностей. Даже несмотря на то, что его взгляд смягчало равнодушие.
— Вождь требует, чтобы вы отдали нам своё оружие, — бодро сказал Пипру. Настолько бодро, что это оглушило его совесть.
— Послушай, — начал Индра, — ты же знаешь, что сейчас будет.
— Да, я знаю. Я знаю, что ты добром оружие не отдашь, — теряя уверенность в голосе продолжил даса. — И потому хочу тебя уговорить. Здесь нет сомы для превращения в героя. Подумай. У нас много людей, и, если вы поднимете оружие, ваша участь будет решена окончательно.
— Вот что — иди и скажи своему вождю, что я готов отдать оружие; беда только в том, что оно заколдовано. Гибель ждёт всякого, кто к нему прикоснётся.
Пипру с недоверием посмотрел на Индру.
— Ты хочешь выиграть время? — спросил он лукаво.
— Передай, что я тебе сказал.
Индра дождался, когда Пипру отошёл подальше.
— Поторопитесь! — крикнул воин заметно упавшим духом ашвинам.
Костерок, оставленный Нами, весело играл прыгунками бездымного пламени. Его удачно прикрывали колесницы. От ненужных глаз. Индра достал бронзовый нож, отнятый когда-то у Кутсы, и положил оружие в огонь. Рукоятью. Оставив себе не тронутую пламенем полосу.
Пипру передал слова кшатрия колченогому. Волчья шкура зашевелилась. Колченогий что-то обсуждал со своими приближёнными. Не верят. Этого следовало ожидать.
Вождь вперил в Индру маленькие липкие глазки. Индра улыбнулся. Светло и безмятежно. Липкие глазки ответили злобой.
Вождь подал знак, и толпа волков двинулась на арийцев.
— Не терпится человеку прижечь себе лапу, — равнодушно сказал Индра, переглянувшись с ашвинами.
Две колесницы стояли под конями. Братья принялись за третью. Буланые нервничали, пугаясь дикарей, топтали поляну, задирая морды и вырываясь из рук ашвинов, и в оглоблю не шли.
— А вот и я! — услышали путники знакомый голос.
Нами, протиснувшись сквозь толпу, первым добрался до стоянки.
— Добыл немного еды, — заявил он возбуждённо. — Это не просто было сделать. Они тут едят червяков и улиток. Дасра, ты хочешь червяка?
Арийцы не вняли шутке молодого дана.
— Залезай в колесницу и замри там, — грозно повелел ему Индра.
Кшатрий вынул из костра бронзовый нож и, перекидывая его из руки в руку, выступил навстречу волчьему окружению.
Глаза волков возбудила добыча. Идущая прямо им в зубы.
— Вождь требует твоё оружие, — громко перевёл Пипру бормотание колченогого. — Он не боится твоего колдовства.
— На, — коротко ответил Индра, пихнув вожаку нагретую рукоять ножа. Колченогий схватил её не раздумывая. Дальше произошло то, чего и ожидал воин. Звериный руководитель заорал, затряс рукой и уронил оружие на землю. Толпа вздрогнула, отринула от Индры. Кшатрий не спешил поднимать нож.
— Переводи, — сказал он Пипру. — Теперь ты получил смертельную рану, но я знаю, как тебя спасти.
Пипру сверкнул глазами:
— Я не буду переводить этот бред. Ты можешь дурить кого угодно, только не меня.
— Жаль. Я предложил тебе выход, но ты, видно, предпочитаешь кровь. Упрямство не добродетель, Пипру.
Индра нагнулся и поднял подстывшее оружие. Он терял выигранные эмоции врага. От испуга они переходили к ярости.
Индра посмотрел на ашвинов. Колесницы были готовы.
— Давай! — крикнул воин, жестикулируя атаку.
Возницы встали к вожжам. Нами с замиранием сердца принял власть над буланой парой Индры.
Пипру очнулся. Он понял, что происходит.
— Бей их! — заорал Пипру, поднимая в бой свой народ.
Кони неохотно пошли на толпу. Внезапно возле Индры оказался Риджишван.
— Я покажу дорогу, — крикнул он кшатрию. — Иначе вы заблудитесь в полесье.
— Прыгай в колесницу! — заторопил нового проводника Индра.
Проворность людей-волков напоминала оторопь. Пока они пришли бы в себя, арийцы беспрепятственно укатили из деревни. Однако всех превзошёл Пипру. Он бросился вперёд, схватил Индру и мёртво повис на нём. Воин попытался освободиться, но тщетно. Силу даса вдохновлял неистовый порыв отчаяния.
— Откуда что берётся! — горестно прокомментировал кшатрий метаморфозы тишайшего правдолюба.
Риджишван запустил обе руки в седые космы Пипру и что есть силы потянул на себя. Пипру трясло. От боли и ярости. Он держался до последнего. Стиснув зубы и выдавливая из горла какие-то злобные хрипы. Наконец обессиленный дасу упал на землю. Волки с криками бросились на спасителя Индры, однако наезд колесницы поубавил им прыти.
Риджишван запрыгнул в ратху к Насатье, и первая колесница прорвала окружение дикарей. Нами повезло меньше. Неумелые руки молодого дана направили буланых на пару жеребцов Дасры, оттеснив их к кустам. Колесницы, налетев друг на друга, застряли.
Индра растаскивал коней, пользуясь заминкой в рядах противника. Спасало то, что волки боялись приближаться к ратхам. Боялись, да не все. Нашёлся среди них тот, кто не боялся. Это был Пипру. Он не боялся колесниц, став на короткое время участником арийского похода. Познание искажает умственную природу демона, толкая его на губительные поступки, неравноценные жизненному опыту.
Пипру поднялся с земли и с упрямой настойчивостью ринулся в бой.
Индра вытянул из кустов колесницу молодого ашвина и разворачивал её, держа под уздцы конскую морду. Воин не мог перехватить объятого пламенем страсти самого отважного из дасов. Не мог, да и не видел его порыва.
