Антон Хижняк - Даниил Галицкий
Бояре разрядились в дорогие кафтаны. Свечи горели на столах и на стенах в бронзовых подсвечниках. На столах стояли жбаны и корчаги с медом, огромные чаши, золотые и серебряные, турьи рога, оправленные в золото; на огромных тарелках лежали жареное мясо, вареная и жареная рыба и толстыми кусками нарезанный хлеб. Всего припасли, всего добыли работящие руки смердов.
Ближе всех от княжьего стола сидели Мирослав Добрынин и тысяцкий Демьян, за ними, по старшинству, — Семен, Филипп, а дальше перемешались галицкие и волынские бояре, новгородские старшие дружинники, которые пришли с Мстиславом.
Филипп, пока гости располагались за столом, успел шепнуть Демьяну:
— Похоже, что Данило на Мстислава сердится. С чего бы это?
Демьян покачал головой и пожал плечами: «Не знаю».
Не шибко тут разговоришься, ежели вокруг столько сторонников Даниила. Филипп внимательно присматривался: Даниил явно чем-то обеспокоен, он и усмехается, и говорит с Мстиславом, но мысли его далеко. «Надобно сказать Даниилу про Дмитрия. Сказать, что Иванко, мол, перед смертью рассказывал о намерениях Дмитрия. Даниил поверит. Уберет Дмитрия — легче будет и Мстислава с ним поссорить, а тогда…» И Филипп уже видел новые оселища, подаренные королем Андреем. Филипп окинул взглядом бояр: «На кого из них можно положиться, кого можно запугать так, как Демьяна? Послушный стал Демьян…»
Мстислав разгладил бороду, провозгласил:
— Налейте меду в чаши, братья!
Пошли по рукам жбаны и корчаги. Мед пенился, приятно щекотал ноздри. Мстислав поднял золотую чашу.
— Вот мы и дома. Поднимите же чаши за то, что мы врага одолели, за то, что прогнали его с земли Русской, за то, что спокойствие воцарилось у нас, за то, что у всех нас мысль едина. К нам в Галич приехал Данило с храбрыми боярами и ныне приглашает нас в гости на Волынь… И мы поедем туда. Только бы было тихо, чтоб враги не лезли, а мы силы набирались.
Налили по второй чаше. Но вдруг трапеза была нарушена. В гридницу вбежала жена Мстислава Хорасана и закричала:
— Спасай моего отца, враги его землю топчут!
Мстислав смотрел на нее непонимающими глазами.
— Чего ты вопишь? Кто землю топчет? С каким это князем Котян не помирился?
Но от Хорасаны невозможно было больше ничего узнать, она бессвязно лепетала и продолжала безутешно рыдать.
— Отец сегодня будет… Гонца прислал… — промолвила Хорасана дрожащим голосом.
Мстислав улыбнулся.
— Видите, как она нам голову заморочила, я и забыл, что мне Микула сказал. — И позвал слугу, приказав ему привести половчина. — Чего вы испугались? — обратился он к боярам. — Пейте! Ничего не случилось. Видно, хан Котян с кем-то поссорился.
Половчин появился очень скоро — он ждал в сенях. Переступив порог, он упал на пол и пополз к Мстиславу.
— Встань! Нет времени! — крикнул Мстислав.
Половчин вскочил на ноги и, снова поклонившись, подбежал к Мстиславу.
— Рассказывай! — нетерпеливо повысил голос Мстислав, глядя на половчина.
Молодой половец был одет в бархатную епанчу, низкая соболья шапка сползла на лоб, у пояса висел короткий меч. Черные глаза бегали.
— Великий половецкий хан Котян послал меня к тебе, светлый князь. Как волк, скакал я днем и ночью, спешил за солнцем. Хан Котян скоро будет здесь. Он велел мне рассказать тебе о горе половецком. Когда снег падает на голову — ждем его, когда дождь идет теплый — знаем о нем. А тут упало горе неожиданное, словно ветер пригнал его. Неведомое войско надвинулось на землю половецкую. Стали мы против него, но оно сломило нашу силу. Великое множество врагов идет. Словно черная ночь надвигается. Уже все степи наши полонил враг.
Мстислав вскочил со скамьи.
— Что ты мелешь? Какой враг? Да говори же, не то прикажу плетьми язык развязать!
Колени гонца подогнулись, он умолк, будто уста залепили горячим воском.
— Говори, — крикнул Мстислав, — какой враг!
— Неведомые враги. Раньше их никто не видел… Говорят, что это татары, а еще зовут их тоурмены, и с ними семь народов неизвестных… В бою они смелые и храбрые, сила у них великая. Полонили они множество половцев, а многих убили.
Удивленными глазами смотрел Мстислав на посланца, потом посмотрел на Даниила, на Демьяна.
— Где же ваши воины? Что хан Котян делает? Воевать надобно было, а не вопить.
Под суровым взглядом страшного князя гонец съежился и не знал, куда девать руки, — то касался меча, то брался за пояс, то сжимал кулаки.
— Бои были, княже. Стояли мы с мечами, но не выдержали силы вражеской.
— Где же теперь половцы? Где хан Котян? Говори! Не тяни!
— Отошли к Днепру. Нет степей наших — татары там.
Посланец умолк. Он боязливо оглядывался. Не время ли убираться отсюда? Суровый князь может велеть, чтобы его избили нагайками… Мстислав махнул рукой, и гонец быстро вышел из гридницы. Наступила тишина, словно здесь и не было никого. Тяжело задумался Мстислав, опустив голову.
…Гонец привез страшное, неожиданное известие. Не ждали никого с Востока. Много раз ходили русские князья походами на половцев, усмиряли их, карали за наскоки на Русскую землю — и будто бы тихо было на Востоке. И вдруг появился новый, неведомый враг. Неспроста так задумался Мстислав, неспроста молчал Даниил, неспроста притихли все, подавленные злой вестью.
С Востока надвигалось ужасное нашествие. С далеких равнин Азии, как зловещая туча, двигалась монгольская орда. Не знали, не ведали матери русские, что много сынов их будет пронзено стрелами неведомых воинов, изрублено кровавыми мечами.
Орда пришла из-за дальних гор, с берегов Онона и Керулена. На запад их погнал непобедимый завоеватель Чингисхан.
Тысячи поприщ прошли монгольские захватчики, пока достигли земли Русской. Потоптали они земли Хорезм-шаха, пали под их ударами гордые своим богатством города Бухара и Самарканд. Стонала Средняя Азия под монгольской плетью. Через «железные» дербентские ворота вышли на предкавказские равнинные степи посланные Чингисханом монгольские воеводы Субудай-богатур и Джебе-нойон. Хитростями и подлостью пробивали они себе дверь вперед: обманули аланов (осетин) и половцев (кипчаков) и разбили их поодиночке: тогда вырвались к берегам Дона и дошли до города Сурожа — Судака — в Крыму…
Мстислав сидел молчаливый, забыл обо всем, что происходит вокруг. Мысли его витали далеко. Не мог в толк взять, откуда горе такое. Знал, что хорошие воины половцы и много их. Значит, татары — враг еще более грозный, еще более сильный. Впервые в жизни опасность заставила Мстислава задуматься. Воевал он много, но всегда знал, против кого идет. Знал, где и как врага ударить надо, знал, что воинам должен сказать. Страшно стало Даниилу — так изменился Мстислав. Старый князь закрыл глаза, словно уснул от усталости. Бояре один за другим вышли из гридницы.
Мстислав не слышал, как открылась дверь и в комнату вошел хан Котян. Даниил пошел ему навстречу: старше по возрасту князь половецкий. Раньше он никогда не видел хана, хотя и слышал о нем много. И глазам своим не верил Даниил — к нему подходил перепуганный половчин, рука его на рукояти сабли дрожала. Узкими глазами хан шарил по гриднице, шел согнувшись. Неужели это и есть грозный хан Котян?
Не дойдя пяти шагов до Мстислава, Котян остановился. Даниил стал рядом с ним и поклонился — чтил старость. Но Котян не замечал Даниила, следил глазами за Мстиславом.
— Мстислав! — резко крикнул он.
Мстислав вздрогнул, раскрыл глаза и, удивленный, вскочил со скамьи.
— Давно ты здесь, хан?
— Только что вошел. Но здесь так тихо, что я не осмелился голос подать.
Мстислав подошел к нему.
— Садись, Котян-хан, будешь нашим гостем. Давно уже не виделись.
Котян долго усаживался на скамье — ему мешала сабля.
— Давно не виделись. Далеко ты от нас. Да лучше б и сейчас не видеться. Лучше б ты к нам с князем Даниилом в гости приехал.
— Да что ты о гостьбе говоришь? Иные дела есть. Говори, а то гонец твой что-то невнятное бормотал.
— Бормотал? Нет. Половцев знаешь? Знаешь. Воины храбрые. Русские нас били, и мы русских били, да не так страшно было. А теперь… Беда великая, такая великая, что и не расскажешь. Такого врага мы еще не видели. Три воина ко мне прибыли. В кожаных шлемах и кольчугах, на лице мало волос. Говорят — прислал их Субудай-бога-тур, что они воины великого Чингиса, который потрясает всю землю и дойдет до последнего моря. Пригласили меня в гости к Субудай-богатуру. Поехал я. Обманули меня. Хитер одноглазый Субудай. Сказал: «Не буду вас трогать, с аланами воюю. — Говорит: — Возвращусь к берегам Керулена». Я послушался, не знал, что беда ждет. Уничтожили монголы аланов и на нас наскочили. Храбро бились половцы, да побили они нас. Сложили свои головы ханы Данило Кобякович и Юрий Кончакович. Забрали монголы наши земли, наш скот. Многих половцев убили и в плен забрали, и детей не миловали. Бежали мы к Днепру. Был я у князя киевского Мстислава Романовича, просил, умолял его собирать войско русское…
