Вероника Тутенко - Дар кариатид
Утро разлилось по небу розоватым молоком и насмешливо заглядывало в чердачное окошко.
Петух эконома громко возвещал о том, что наступил новый день. Овцы блеяли спросонья и вступали в спор на разных языках с лесными птахами.
Девочка опустила ноги в башмаки.
Стефы уже не было в чердачной коморке. Наверное, улизнула к Феликсу с утра пораньше. Хозяина Стефы, степенного и хорошо в годах, давно уже не манил зов охотничьих рожков, и веселая полячка сполна могла наслаждаться и этим воскресеньем.
Прохлада мокрой кошкой ластилась к голым лодыжкам, и девочка поспешила закутаться в пальто, уже едва скрывавшее коленки. Но другого не было.
На первом этаже барака уже хозяйничал покой и пани Сконечна. Остальные ушли на охоту.
Нина бросила пожилой пани: «Доброе утро» и, поежившись, вышла в осеннюю прохладу.
По дорожке в сторону леса шел Иван с сыновьями.
Нина догнала их у самых зарослей.
Отец четверых детей что-то весело насвистывал и, увидев, Нину, обратился к ней вполне беззлобно:
— И ты что ли с нами?
Нина равнодушно пожала плечами.
Идти в воскресных день на охоту совершенно ей не улыбалось, но хозяин подозвал всех работавших узников.
— Эх, женщина на охоте — это ж все равно, что баба на корабле, — в сердцах махнул рукой Иван. — А тем более девчонка-пигалица. Но поди это немцам объясни!
Нина не стала спорить.
— Хоть бы в воскресенье дали поспать, — не разделял восторгов отца по поводу предстоящей охоты Илья и зевал во весь рот. — Еще бы хотя бы часочек. А потом можно и на охоту.
— Тоже мне охотничек, — криво усмехнулся Иван. — Не видел ты, Илья, настоящей охоты. Эх, не видел!
Улыбка отца четверых детей стала почти мечтательной.
— Вот у нас на Брянщине… Там охота так охота. Одних волков не счесть.
— А я помню, как ты волка домой принес, — оживился Ильюшка.
— А я один раз лису подстрелил, — напомнил о своих охотничьих заслугах Володя.
Ильюшка насупился, молчал и отводил глаза в сторону.
Взгляд старшего брата стал виноватым и жалостливым. Вот жили бы они в России, глядишь, и брали бы уже Илью на охоту.
— Вот вернемся в Россию, будем втроем на лис ходить, — вкрадчиво пообещал Илья.
— Нет, на лис я не пойду, — тряхнул пшеничным чубом Илья.
— Это почему? — удивился Володя.
— Жалкие они — лисы, — вздохнул младший брат. — И красивые. На волков — это пожалуйста. Они и на людей нападают. А на лис или там зайцев — нет, не хочу.
— Жалко, значит? — насмешливо прищурился Володя.
— Жалко, — миролюбиво согласился Илья.
— А Пауля, значит, не жалко дразнить было? — продолжал подтрунивать старший брат.
— Так Пауль — немец! — удивился вопросу брата Илья.
Иван замедлил шаг, вглядываясь вдаль. Из-за деревьев показалась знакомая беседка.
Ее уже успели занять узники из барака. Галя, и сестры Маришю и Ганурата сидели на скамье, Василь и трое братьев-поляков весело толпились у входа.
— А хозяина-то и нет, — разочарованно протянул Иван. Охотничий азарт вернул блеск усталым глазам узника, как будто снова шумел перед ним зеленым океаном Брянский лес.
Иван застыл у беседки и напряженно, нетерпеливо смотрел вдаль, предоставив остальным сидеть и равнодушно ждать на мокрой от измороси скамейке.
За поворотом мелькнуло, наконец, зеленое перо.
— Вот и Мартын наш с семенами! — зевнул во весь рот Илья.
Рядом с лесником бодро трусил коричневый дог.
Иван невольно поежился не то от утреннего ветра, не то от прозвища, прозвучавшего как будто с другой, невидимой, стороны бытия.
Так называл лесника дядя Федор.
— Не Мартын он, — суеверно набросился на младшего сына Иван, — а Иоанн. Иван по-нашему.
— Иван так Иван, — недоуменно согласился Илья. И что это отец вздумал немца защищать? — Только это не он.
Человек в шляпе с пером подошел поближе, и стало очевидно, что это незнакомый лесник, только одеждой и фигурой и похожий на Шрайбера.
Незнакомый лесник лет на десять моложе Шрайбера бросил быстрый взгляд в сторону узников и остановился недалеко от беседки. По всей видимости, он тоже пришел на охоту.
Собака, похожая на Дугласа, послушно легла в ногах лесника.
Вскоре вдали показалось еще одно зеленое перо. Но этот незнакомец в шляпе и привычной зеленой форме, высокий и грузный, не был похож на Шрйбера даже издали.
Впереди него шли четверо узников со знаком ОСТ на груди — трое средних лет и юноша лет восемнадцати.
Все пятеро остановились возле беседки, и между лесниками завязалась легкая, приятная беседа, которую время от времени прерывал их веселый смех.
Ясное осеннее утро располагало к шуткам и к охоте. Даже Ильюшка перестал зевать.
— Лучше бы по грибы пошли, — все еще куксился он, а воображение его назойливо рисовало то серые, то рыжие пушистые комочки, в которые вот-вот будут целиться немцы.
Но вскоре со стороны Берхерверга зеленые перья начали мелькать то тут, то там за деревьями, и жалость в сердце паренька уступила место любопытству.
— Ишь ты, сколько лесников! — присвистнул он. Собаки насторожились, а один из них, тот, что пришел первым, грозно зыркнул на мальчишку-непоседу.
Он притих на несколько секунд и принялся считать лесников.
Людей с зелеными перьями и охотничьими собаками оказалось десять.
— А вот и еще два зеленых пера! — увидел Илья Шрайбера.
Радом гордо и весело вышагивал Кристоф с охотничьим ружьем. Конда и Дуглас бежали следом.
И лесники, и узники, — вся пёстрая толпа пришла в движение. Теперь все были в сборе.
Шрайбер ускорил шаг и махнул остальным рукой.
Зеленые перья закачались в такт ходьбе. Узники послушно поплелись следом.
Лесники остановились на краю поля.
Шрайбер кругообразно провел рукой в воздухе. Жест относился, по-видимому, к узникам и означал призыв к какому-то действию.
Русские, поляки, украинцы переглянулись, а лесники оживленно принялись расставлять их вокруг поля.
Теперь вокруг убранного уже от урожая пространства образовалось живое кольцо.
Соседями Нины оказались незнакомый лесник с таксой и Володя.
Зеленые перья симметрично возвышались над живым кольцом по всему радиусу поля.
Заряженные ружья ждали добычу.
Собаки, почуяв близкое присутствие зверя, нетерпеливо водили носами. Лесные запахи сулили погоню и добычу.
И вот заревели охотничьи рога, и псы неистово залаяли.
Перепуганные зайцы заметались по огромной поляне.
Живое кольцо все плотнее сжималось. Серые комочки выпрыгивали из кустов, из грядок с остатками брюквы, и пули охотников настигали добычу.
Толстый русак выпрыгнул из куста недалеко от Ивана, хотел проскользнуть у него между ног. Но узник впился глазами в зайца.
— А ну назад! — затопал на него, но никто и не думал стрелять в такую крупную добычу, а заяц метнулся к Нине и Илье.
Но здесь на него залаял Дуглас.
— Вон! Уйдет ведь! — горячился Иван.
— Да не будут они стрелять в него, пап! — охладил Володя пыл отца. — Они самых сильных оставляют на племя.
Иван с досадой сплюнул под ноги и гневно зыркнул на сына. Вздумал еще отца поучать, тоже охотничек выискался.
Но Володя оказался прав. Самых крупных молодых зайцев и зайчат пули обходили стороной.
Наконец ружья и вовсе опустились. Разгоряченные, довольные охотники собирали зайцев. Собаки заходились радостным лаем.
Шрайбер махнул рукой. Зеленые перья качнулись в сторону светлого опадающего леса, раскрашенного скупыми бликами октябрьского солнца.
За полоской деревьев раскинулось новое поле. Лесники снова выстроили вокруг него живое кольцо, и снова охотничьи рога возвестили об облаве.
Иван вошёл уже в охотничий азарт и с нетерпением занял свою позицию, ожидая, когда очередной заяц ринется в его сторону. В его взгляде и сосредоточенно сжатых губах сквозила та же сумасшедшинка, что и в разгорячённых лицах лесников.
Нина встретилась взглядом с Ильюшкой и прочитала в нём то же беспокойство, какое испытывала сама при звуках выстрелов. Где-то там, где Сережа и братья отца гонят фашистов всё дальше и дальше от Москвы, безжалостный свинец настигает новые и новые цели. И каждый выстрел мог оказаться для кого-то последним… А в почерневшем от горя небе снова свысока взирает на смерть в кабине «Юнкерса» Алан…
Глава 44
Огни над Одером
В первую субботу декабря рано утром в Берхерверге снова появился Кристоф.
Подросток раздраженно хлопнул дверью. Теперь в нем чувствовалась не показная — истинная уверенность, а еще что-то, похожее на жестокость.
Кристоф повзрослел.
— Schneller! Schneller! — торопил он.
Узникам пришлось почти бежать за велосипедом.
