Давид Малкин - Король Давид
– Дай ей! – крикнул Ира бен-Икеш. – Коза, конечно, тоже Божье творение, но зачем от неё так воняет?
Заглянув в дом, он радостно обернулся к Адораму бен-Шоваву:
– Иди скорее, король принимает.
***
Глава 30. Заговор у Змеиного камня
Человек тридцать мужчин собрались на обширной поляне, в середине которой высился обломок скалы, называемый в Городе Давида «Змеиным камнем». Стояли дни праздника Суккот, одного из трёх праздников, когда принято совершать восхождение к жертвеннику на горе Мориа. Иврим шли издалека, вели с собой осликов с поклажей, каждая семья тащила на верёвке овечку, чтобы передать её левитам для принесения в жертву ради благополучия рода.
Паломники приветствовали собравшихся на поляне, поздравляли с праздниками и желали изобилия и веселия. Их приглашали присоединиться к трапезе, и многие, сойдя с дороги, шли к Змеиному камню, разгружали осликов и опускали на землю больных и стариков. Гости обводили взглядом приветливых хозяев, ели, пили и прислушивались к разговору. Вскоре они начинали понимать, что оказались среди самых знатных людей Города Давида. Тут были: командующий Иоав бен-Цруя, коэн Эвьятар, старейшины племени Йеѓуды. Не хватало только самого короля Давида. Зато были его сыновья и среди них – старший, Адонияѓу, сын Хагит. Последнее время иврим жили в ожидании, когда Давид передаст ему власть.
Адонияѓу сидел в белой рубахе, с красной шерстяной лентой на голове, издалека похожей на королевский обруч. Он так же, как Авшалом, был весьма красив, всех угощал и желал весёлых праздников.
Гости прислушивались к новостям из королевского дома.
– Так вот, – рассказывал командующий Иоав бен-Цруя, – говорили ему слуги его: «Пусть поищут для господина нашего, короля, отроковицу, чтобы она была при короле и ухаживала за ним. И пусть она лежит у груди его, и будет тепло господину нашему, королю». Живая жаровня! – Иоав подмигнул, все засмеялись.
Эвьятар, утирая слёзы, сказал:
– Вот я и говорю, каков король, таковы и советники!
Гости удивлялись тому, что слышали, и тому, как вели себя «первые при Давиде». Обратили они внимание и на то, что Адонияу не смеялся над рассказанным Иоавом, скорее напротив, был подавлен. «Расстраивается из-за немощи отца», – решили гости.
К трапезе на поляне присоединялись всё новые люди, со стороны городских ворот подвозили свежее мясо разделанных левитами овец. Гости заметили, что хозяева посматривают в сторону Города Давида и перешёптываются с прибывающими оттуда гонцами. Чего-то ждут.
Вечер и опустившаяся на окрестности темнота принесли тревогу. По всему склону горы Мориа ветер раскачивал пламя костров и факелов в руках городской стражи. Гостям хотелось продолжить путь к Городу Давида, но было неудобно оставить компанию.
К королевскому дому подошёл человек в вязанной шапочке поверх совсем белых волос. Пророк Натан, – узнала его стража.
Пророк Натан и его сторонники – их называли «люди Города Давида» – окончательно поняли, что им не одолеть противников – «хевронцев». Те открыто говорили, что Адонияу ни к чему ждать смерти отца – всё равно Давид уже не правитель. Стал известен план «хевронцев»: Иоав бен-Цруя посадит Давида под стражу в королевском доме, после чего коэн Эвьятар помажет на трон Адонияу.
– Два помазанника одновременно? – пожал плечами советник Хушай.
Разговор происходил на тайной встрече в доме пророка Натана.
– Такое уже бывало, – вздохнул коэн Цадок бен-Азария. – Пророк Шмуэль помазал Давида при живом Шауле.
– И чем кончилось? – вставил старый воин Ира бен-Икеш. – Враждой!
– Натан, что ты скажешь? – обратился к пророку Бная бен-Иояда.
Натан понимал, что нужно спешить. Но ему было ясно, что у двух сторон, вступивших в борьбу, силы равны. Народ ещё хорошо помнил бунт Авшалома, чтобы хотеть новой войны между иврим. Армия просто не подчинится ни одной из сторон.
«Люди Города Давида» разошлись, так ничего и не решив. И сразу же в доме пророка Натана появился запыхавшийся мальчик и закричал:
– Они собрались у Змеиного камня! – Натан слушал, а сам уже завязывая пояс: – И зарезал Адонияу мелкий и жирный скот у Змеиного камня, что у Эйн-Рогел, и пригласил всех братьев своих, сыновей короля, и всех мужей иудиных, рабов короля. А тебя и Бнаю, и Героев, и Шломо, брата своего, он не пригласил.
– Возвращайся и передай, чтобы продолжали следить за Адонияу,– велел пророк Натан мальчику, а сам пошёл к королевскому дому. Он знал, что обязан найти решение, и просил помощи у Бога. За несколько шагов до входа в дом, Натана осенило: единственный человек, чьё вмешательство может изменить соотношение сил, – это сам король Давид. Да, дряхлый, да, плохо соображает, да, с ним уже не считаются. Но если разбудить «старого льва», то тем, кто окажется у него на дороге, придётся плохо. Только как это сделать?
Ни одна из жён так не изучила характер Давида, как пророк Натан, проведший подле него сорок лет. Натан никогда не стремился к власти, но в окружении короля хорошо знали, что значит для Давида слово Натана. Никому другому Давид бы не позволил угрожать ему Высшим судом и предсказать смерть первенца Бат-Шевы. Пророк Натан знал, что сейчас необходимо, чтобы «хевронцы» разозлили Давида. И немедленно, раз Адонияу уже устроил для своих сторонников трапезу на Южной дороге, по которой в эти праздничные дни тысячи иврим идут к Городу Давида.
На женской половине дома он столкнулся с Бат-Шевой и её сыном. Бросалось в глаза их сходство: розовощёкие, широкобровые, оба сонно смотрят перед собой. «Сына Бат-Шевы тоже не пригласили к Змеиному камню», – вспомнил Натан. Теперь его план созрел окончательно. Он подозвал сына Бат-Шевы, а ей сделал знак подождать.
– Тебя зовут Шломо? – Молодой человек поклонился. – Ты знаешь, где находятся сейчас сыновья Давида?
– Не знаю, – в глазах Шломо появилась тревога. – Что-нибудь случилось, пророк Натан?
– Пока ничего, – медленно проговорил пророк, потом посмотрел прямо в глаза Шломо и велел: – Пойди сейчас к себе и оставайся там, пока я тебя не позову.
Шломо кивнул и быстро пошёл в свою комнату. У поворота он ещё раз оглянулся и увидел, что пророк разговаривает с Бат-Шевой.
Они стояли между полосами света, падавшими через отверстия в крыше дома. Бат-Шева испуганно смотрела на пророка Натана, видимо, чувствовала, что от слов, которые он сейчас произнесёт, будут зависеть жизни и её, и Шломо. Когда-то любимая жена, потом «одна из», Бат-Шева жила в королевском доме, как и остальные состарившиеся жёны Давида. Она ничего не добивалась, ни во что не вмешивалась. У Бат-Шевы болели зубы, она растолстела и всё реже появлялась на людях. Но при первых же словах пророка щёки её раскраснелись, глаза заблестели, и это удивило Натана, считавшего, что Бат-Шева способна только на сонное ожидание, пока Давид вспомнит о своём обещание назначить её Шломо своим наследником, чему никто, кроме самой Бат-Шевы, не верил. Подобные слухи о своих сыновьях распускали все жёны Давида – то ли из самолюбия, то ли в постели король бывал лёгок на обещания.
Когда-то Бат-Шева имела глупость обидеться на пророка Натана за притчу об овечке бедняка. Да и сам Натан заговорил с ней сегодня впервые за много лет.
Он встал так, чтобы заслонить Бат-Шеву от любопытных взглядов – в королевском доме все уже знали о его приходе.
– Вот какие новости, – начал Натан, – её сын, – движением бровей он указал на комнату Хагит, – затеял праздничную трапезу у Змеиного камня. Приглашены все сыновья Давида, кроме твоего. – Он сделал паузу, чтобы решить, надо ли ей объяснять, что это значит. Нет, не надо. – У нас ещё есть время что-то предпринять. Я говорю «у нас», потому что меня тоже не пригласили. И коэна Цадока, и Бнаю бен-Иояду. А теперь пойди, советовал бы я тебе, спасай жизнь свою и сына твоего. Иди и явись к королю Давиду, и скажи ему: «Ведь ты, господин мой король, клялся рабе твоей, говоря:
«Шломо, сын твой, будет править после меня, и он сядет на престол мой». Почему же стал королём Адонияу?» И вот, когда ты ещё будешь говорить там с королём, приду и я вслед за тобою и дополню слова твои.
И он подтолкнул Бат-Шеву к комнате Давида, а сам остался у входа, готовый или войти в королевские покои, или менять план, если глупая Бат-Шева всё испортит.
И пришла Бат-Шева к королю в спальню, и склонилась перед королём.
И спросил её Давид:
– Чего тебе?
И сказала она ему:
– Господин мой, ты клялся Господом, Богом твоим, рабе твоей: «Шломо, сын твой, будет править после меня. Он сядет на престол мой». А теперь вот Адонияу стал королём, а ты, господин мой король, даже не знаешь об этом. И зарезал он множество волов, откормленного скота и овец, и пригласил всех сыновей короля и коэна Эвьятара, и командующего Иоава. Шломо же, раба твоего, даже не пригласил. Но ты, господин мой король! Глаза израилитов устремлены на тебя, чтобы ты объявил, кому сидеть на престоле господина моего, короля, после него. И может случиться, что когда почиет господин мой король с отцами своими, то я и сын мой Шломо, будем считаться преступниками.
