Золото Кёльна - Шир Петра

— Как у вас это получилось?

Винценц встал на ноги и рывком поднял ее с пола.

— Вес и противовес. Очень простое движение, которое вам нужно усвоить, госпожа Алейдис.

— Усвоить? Да я вообще не поняла, что именно вы сделали.

Она торопливо одернула нижнюю юбку и подол сюрко, которые задрались при падении.

— Я покажу еще раз. На этот раз атакуйте медленно, чтобы вы могли увидеть и понять мою реакцию.

Они повторили всю комбинацию, но теперь он не дал ей упасть, заблаговременно подставив руку. После двух повторений она запомнила последовательность движений.

— Теперь вы.

Алейдис покачала головой.

— Ни за что. Вы намного сильнее и тяжелее меня. Вряд ли я смогу так же уронить вас.

— Сможете, если воспользуетесь моей силой. Представьте, что это вопрос жизни и смерти. А теперь попробуйте.

Она нерешительно встала спиной к нему Видя, что она слишком напряжена, он сменил тактику.

— Что вы знаете о своих слугах, госпожа Алейдис?

— О слугах?

Она удивленно оглянулась, но он взмахом руки призвал ее отвернуться.

— Большинство слуг и служанок живут в этом доме уже много лет. Все, кроме Герлин. Мы взяли ее полтора года назад, когда умерла ее предшественница. Почему вы спрашиваете? Мне казалось, вы никого из них не подозреваете, господин ван Клеве.

Он на мгновение замолчал, чтобы усыпить ее бдительность, затем набросился на нее сзади. Приглушенно ойкнув, Алейдис попыталась перебросить нападающего через бедро, как он ей показывал. И ей почти это удалось, подвел недостаточно сильный захват.

— Еще раз, — скомандовал судья и вернулся к ней за спину.

Алейдис громко откашлялась.

— Я же говорила, вы слишком тяжелый.

— Вы можете справиться с нападающими даже намного тяжелее меня, если используете элемент неожиданности.

Он атаковал. На этот раз она схватила его за руку крепче и резко выдохнув, рванула на себя. Удар о пол мог бы лишить его дыхания, если бы он с раннего детства не научился группироваться при падении. В поединке с равным противником он мгновенно вскочил бы на ноги, но сейчас, чтобы дать ей почувствовать вкус победы, остался лежать на спине с блаженной улыбкой.

— Видите?

Алейдис смотрела на него непонимающими глазами.

— Но как?.. Боже мой, неужели я это сделала! — Она покачала головой. — Нет, вы мне поддались.

— Нет, не поддавался, — возразил Винценц, поднимаясь и отряхиваясь. — Еще раз, госпожа Алейдис. Чуть больше решимости. Помните, речь идет о вашей жизни. Вас не должно волновать, что случится с нападающим.

— Но вы же не настоящий противник.

— Сегодня да.

Не давая ей отдышаться, он снова атаковал. Ей снова удалось, пусть и чуть более топорно, повалить его. На этот раз он сразу же вскочил на ноги.

— Очень хорошо. Эти движения должны войти у вас в привычку. Этого можно добиться, только если много практиковаться. Пусть Зимон поможет вам в этом. В случае нападения вы должны действовать не раздумывая.

Они повторили еще несколько раз. Винценц показал ей и другие способы отражать нападение сзади под разными углами. Он был приятно удивлен, что она схватывала все на лету и тут же пускала полученные знания в ход. Она осваивала простые защитные приемы даже быстрее, чем Альба, которую он учил много лет назад. Наконец, он вернулся к прерванному разговору.

— Я не подозреваю ваших слуг, просто хотел бы получить более полное представление о тех, с кем вы живете в одном доме. Связи и отношения между людьми проливают свет на то, каким человеком был Николаи.

Алейдис на мгновение задумалась.

— Я знаю, почему он однажды взял Зимона к себе, когда тот был еще мальчиком.

— Эта история известна всем в Кельне.

— Правда?

Винценц кивнул.

— Это один из поступков, которые, бесспорно, красят вашего мужа.

Он бросил быстрый взгляд на слугу, который внимательно смотрел на них, сидя на скамье. Внеш казалось, он был совершенно спокоен. Нельзя с уверенностью сказать, вслушивается ли он в разговор.

Алейдис с особой тщательностью разгладила складки на сюрко.

— Не знаю, где раньше служила Эльз, знаю только, что она работала на Николаи с незапамятных времен. А наш старый слуга Лютц стал прислуживать мужу, когда тот был еще мальчиком. А Ирмель, я полагаю, состоит в дальнем родстве с Лютцем.

— Ирмель — это та глуповатая баба, которая с трудом отличит бадью от серебряного кубка?

Поймав на себе удивленный взгляд Алейдис, он улыбнулся.

— Люди разное болтают. Интересную компанию собрал вокруг себя ваш муж. Что не дурочка, то кривоножка.

— Герлин не кривоножка. Это правда, она немного косолапит, потому что правая нога у нее короче левой. Но это почти не мешает ей. Я даже подумываю попросить сделать ей правый башмак с чуть более высоким каблуком…

— Ну что ж, поправлюсь: две дурочки.

— Что? — возмутилась Алейдис, упершись руками в бока.

Он засмеялся.

— Вы действительно слишком мягкосердечны, госпожа Алейдис. Какое вам дело до того, что у вашей служанки что-то не так с внешностью, если саму ее это не заботит? Возможно, это облегчит ей жизнь и избавит от насмешек.

— Хорошо, если так. Ладно, идем дальше. Здесь и старый слуга, который до сих пор кажется мне самым нормальным из всех, и суеверная старуха, и евнух с лицом и характером младенца, и бывший висельник. Глядя на них, можно было бы подумать, что Николаи занимался коллекционированием разных человеческих типов. А вы стали последним трофеем в его коллекции, за вашей кукольной внешностью скрывается удивительно острый ум.

— Никакой я вам не трофей, господин ван Клеве.

— Мастер Винценц.

— Что-что?

— Ну, поскольку вы теперь моя ученица, называйте меня мастер Винценц.

Он снял кинжал с пояса и протянул ей.

— И раз уж мы здесь, давайте перейдем к основным защитным приемам с кинжалом.

— Я не трофей, — сердито повторила она. — Николаи не взял меня в коллекцию, как вы выразились. Что это вообще значит?

— Это значит, что он собирал вокруг себя любопытные типажи и по характеру, и по внешности. Возможно, он делал это не задумываясь, но скорей всего, у него были какие-то причины, о которых он предпочитал не распространяться. Никто из слуг, кроме Лютца, не смог бы так легко найти работу в другом месте. На первый взгляд это выглядит как благородный, щедрый поступок: так, видимо, считали и люди, которых он брал в услужение. Однако в итоге ваш муж просто купил их верность под видом благотворительности. Подумайте об этом, госпожа Алейдис. Теперь крепче возьмитесь за рукоятку кинжала и сделайте вид, что нападаете на меня с ним. Сначала бейте прямо.

— Это слишком опасно. А что, если я вас задену?

— Не заденете. Я покажу несколько уклонов, которые позволят вам убежать от тех, кто нападает с оружием.

Алейдис неохотно подчинилась его требованию. Винценц с легкостью предугадывал момент и направление ее ударов. При первой попытке он умело увернулся от лезвия, а во второй обезоружил ее так быстро, что она лишь раскрыла рот от удивления. Постепенно он начинал входить во вкус. Он терпеливо обучил ее последовательности движений, дал немного попрактиковаться, а затем показал, как уворачиваться от ударов сзади. Винценцу нравилось быть рядом с ней, касаться ее, чувствовать на себе ее дыхание. Это беспокоило его, но он усилием воли заставил себя не думать об этом. Спустя почти час он решил, что урок пора заканчивать.

— Вы славно поработали, госпожа Алейдис. В вас скрыт талант бойца.

— Не думаю, что могу воспринимать это как комплимент, — скептически скривила губы Алейдис. — Женщина вряд ли может быть бойцом.

— Неужели? Значит, у нас очень разные представления о мире.

Он снова протянул ей кинжал.

— Вот, возьмите и потренируйтесь. Уверен, Зимон с радостью составит вам компанию, а на следующую пятницу придете сюда снова и покажете, чему научились.

— На следующей неделе?

Она с некоторой опаской взяла кинжал и ножны и осмотрела их со всех сторон.