Олдос Хаксли - Луденские бесы
Испытания на ясновидение, судя по всему, оказались столь же провальными. Например, де Серизе устроил так, что Грандье оказался в доме одного из духовных лиц, после чего главный магистрат отправился в монастырь и во время экзорцизма спросил у матери-настоятельницы, где сейчас находится кюре. Сестра Иоанна, не подозревая подвоха, сказала, что Грандье находится в замке.
В другой раз один из бесов, вселившихся в настоятельницу, объявил, что только недавно вернулся из Парижа, поскольку ему нужно было сопроводить в Преисподнюю душу недавно преставившегося парламентского прокурора, некоего мэтра Пруста. Когда навели справки, оказалось, что прокурора по имени Пруст в парижском парламенте никогда не было, да и вообще в тот день никто из прокуроров не умирал.
1 Господь не хочет (лат.).
2 Господь не хочу (искаж. лат).
Позднее, уже во время процесса, другой бес устами сестры Иоанны поклялся на Святом Причастии, что колдовские книги Грандье хранятся в доме Мадлен де Бру. Там устроили обыск. Колдовских книг не нашли, но Мадлен была испугана, унижена и оскорблена — а именно этого, судя по всему, настоятельница и хотела.
Излагая всю эту историю, отец Сурен признает, что монахини частенько проваливались на испытаниях, устраиваемых заезжими инспекторами, а также на показательных экзорцизмах для публики. Многие из иезуитов так и не признали, что поведение монахинь объясняется сверхъестественными причинами, а не просто истерикой и бешенством матки. Сурен пишет, что все эти скептики приезжали в Луден, однако надолго там не задерживались. Для того же, чтобы узреть дух зла в действии, нужно стеречь его денно и нощно, месяц за месяцем. Например, Сурен утверждает, что сестра Иоанна многократно произносила вслух его собственные мысли. Хотя, вообще-то, ничего удивительного в этом нет. Гиперчувствительная истеричка, какой являлась Иоанна, провела в самом тесном общении со своим духовным наставником почти три года. Нет ничего странного, что меж ними наладилась своего рода телепатическая связь. Доктор Эренвальд и другие исследователи обнаружили, что подобный контакт нередко возникает между врачом и пациентом в ходе психоаналитических сеансов. А надо думать, что отношения между монахинями и экзорцистами были куда ближе и интимнее, чем у врача с невротиком. К тому же, в данном случае, в экзорциста вселились те же самые дьяволы, что мучили его подопечную.
Во всяком случае, Сурен был уверен, что настоятельница проникает в его мысли. А всякий, кто способен на такое, по определению наделен либо дьявольской силой, либо божественной. Представление о том, что экстрасенсорные возможности являются природным фактором, которым потенциально обладают многие, а некоторые умеют и активно им пользоваться, отцу Сурену в голову не приходило, как, впрочем, и всем его современникам. Для них существовало только две возможности: или телепатия и ясновидение — химера и вымысел; или же они существуют, но тогда являются наущением духов, то ли злых, то ли добрых. Сурен отклонился от ортодоксальных взглядов лишь в одном: он считал, что бесы могут читать человеческие мысли напрямую, в то время как теологические авторитеты говорили лишь о непрямом чтении мыслей, ибо бесы, обладая особенной наблюдательностью, умеют истолковывать язык телодвижений.
В трактате «Malleus Maleficarum» утверждается, со ссылкой на самых авторитетных ученых, что дьяволы не могут подчинять себе волю и разум человека, а лишь его тело и телесные функции. Во многих случаях дьяволы неспособны даже осваивать тело целиком, а вселяются в некую его часть — какой-нибудь внутренний орган, мышцу или кости. Пилле де ла Меснардье, один из личных врачей кардинала Ришелье, записал имена и места обитания всех бесов, участвовавших в луденском нашествии. Левиафан, например, поселился во лбу настоятельницы; Бехерит — в ее желудке; Валаам — во втором правом ребре; Исака-арон — под последним левым ребром. Эазаз и Карон жили соответственно под сердцем и в середине лба сестры Луизы от Иисуса. У сестры Агнесы де ла Мотт-Барасе под сердцем угнездился Асмодей, а Бехерит — в желудке. В теле сестры Клэр де Сазийи разместилось сразу семь бесов: Завулон — во лбу; Нефтали — в правой руке; Сан-Фен, иногда называющий себя именем Грандье, — под вторым правым ребром; Элими — сбоку утробы; Враг Дев — в шее; Веррин — в левом виске, а Коикуписанс, носящий херувимское звание, — в левом ребре. У сестры Серафики пострадал живот, где в капле влаги прятался то Барух, то, во время его отсутствия, Карро. Сестра Анна д'Эскубло жила с заколдованным листиком, что затаился у нее в животе; листиком ведал бес Элими, который в то же время приглядывал за пурпурной маслинкой, застрявшей во внутренностях у ее сестры. Послушница Элизабет Бланшзр носила по демону под каждой подмышкой, а еще один, назвавший себя Уголь Порока, спрятался в ее левой ягодице. Другие монахини приютили бесов кто ниже пупка, кто под сердцем, кто под левой грудью. У Франсуазы Филатро в передней части мозга поселились сразу четыре демона, причем Иавель бродил по всему ее телу, Буффетисон ограничивался окрестностями пупа. Собачий Хвост, носитель архангельского звания, гулял по животу, а в голове царствовал Гиннильон.
Бесы делали вылазки из их многочисленных убежищ, произвольно распоряжаясь настроением, душевным состоянием, чувствами и фантазиями своих жертв. Хоть им, демонам, человеческая душа была и неподвластна, но косвенно они все же могли на нее влиять. Однако воля человека свободна, а над разумением человека властен только Всевышний. Вот почему одержимый не может проникать в мысли другого человека напрямую. Если иногда может показаться, что дьявол обладает экстрасенсорными способностями, то это иллюзия — на самом деле нечистый просто умен и прозорлив, он умеет правильно истолковывать малейшие движения.
Вполне возможно, что в Лудене экстрасенсорные явления действительно имели место (Сурен, во всяком случае, в этом не сомневался). Но если это и происходило, то вовсе необязательно во время испытаний, при которых присутствовали инспекторы или врачи. Однако церковь учила, что экзорцист может подчинять бесов своей воле. Если ничего не получалось и монахини не выказывали никаких сверхъестественных способностей, значит, по теории, никакой одержимости не было. К несчастью для Грандье (да и для всех остальных участников этой истории), игра здесь велась нечестно.
Рассмотрев ментальные критерии одержимости, перейдем теперь к физическим. Сестра Иоанна с самого начала заявила, что ее бесы заключили с Грандье соглашение, одна из статей которого запрещала им парить в воздухе. Если же кто-то из зевак хотел посмотреть на левитацию, то сие любопытство греховно и богопротивно. Сама Иоанна никогда не утверждала, что может летать, однако некоторые из монахинь заявили господину де Ниону, что несколько раз видели, «как мать-настоятельница приподнимается над полом и висит в пространстве примерно в двадцати четырех дюймах от земли». Де Нион был человеком честным, и если заблуждался, то ненамеренно. Это лишний раз подтверждает, что к свидетельствам людей искренне верующих нужно относиться с известной осторожностью.
Иные урсулинки были менее осмотрительны, чем Иоанна. В начале мая 1634 года дьявол Эазас пообещал сестре Луизе от Иисуса, что поднимет ее на три фута в воздух. Не желая отставать, демон Цербер предложил сделать то же самое для сестры Екатерины от Успения. Увы, ни одной из этих юных особ подняться в воздух так и не удалось. Несколько позже Бехерит, живший в чреве сестры Агнессы де ла Мотт Барасе, поклялся, что сорвет с головы Лобардемона шапочку и закинет ее на крышу часовни. Посмотреть на это чудо собралась целая толпа.
Увы, шапочка осталась на голове у барона. После этого на эксперименты с левитацией был наложен запрет. Испытания на сверхъестественную силу проводил доктор Марк Дункан, шотландский врач, возглавлявший протестантский коллеж в Сомюре. Схватив за руки одну из монахинь, он с легкостью справился с женщиной, которая не смогла его ударить, сколько ни пыталась. После столь унизительного свидетельства бесовской слабости экзорцисты ограничили участие посторонних в экспериментах сованием пальцев в рот монахинь. Тут бесы действовали исправно, сразу хватая свидетелей зубами. Дункан и остальные отказались от такого удовольствия, поэтому все прочие уверились в правоте экзорцистов.
Таким образом, если доказательством бесовской одержимости являются экстрасенсорные способности и телекинез, то получается, что луденские урсулинки были просто истеричками, попавшими под влияние суеверных и жадных до славы монахов, некоторые из которых были мошенниками или сводили личные счеты.
В отсутствие явных доказательств, экзорцистам пришлось опираться на менее убедительные аргументы. Например, такой: монахини безусловно одержимы бесами, иначе чем объяснить бесстыдство их поведения, а также непристойность их речи. «Среди каких распутников и атеистов обучались они всем этим кощунствам и мерзостям?» — вопрошает отец Транкиль. Де Нион, чуть ли не бахвалясь, уверяет нас, что добрые сестры «использовали выражения настолько грязные, что они вогнали бы в краску любого распутника, а поступки этих дев, обнажавшихся самым срамным образом и призывавших свидетелей ко всяким непотребствам, заставили бы устыдиться обитательниц любого борделя1». Что же до божбы и кощунств, то «они были столь чудовищны, что нормальному человеческому рассудку до такого додуматься мудрено».
