Владимир Малик - Князь Кий
— Сначала заглянем в хижины. Не может быть, чтобы там не осталось ничего съестного… А потом двинемся на север, в леса. Поедем к моему дяде Межамиру — он добрый старик, даст нам убежище. И, может, и о Кие что-нибудь узнаем…
Цветанка в знак согласия слабо кивнула.
Они обошли несколько хижин. И не даром. В одной нашли хороший кусок черствого хлеба, в другой — кусок солонины в деревянной чесночнице, а в третьей — полмеры пшена.
— Ого, теперь заживем! — воскликнул Хорев, пытаясь подбодрить своих усталых спутников. — Немного отдохнем здесь — разведем в очаге огонь, сварим кулеш, а уже потом — снова в путь…
Он был находчив и все умел. Нарубил сухих дров, высек огонь, приладил над ним бронзовый котелок, который всюду возил с собой, притороченный к седлу, налил в него воды, насыпал пшена — и скоро над очагом весело забулькал заправленный салом кулеш. Пока варилась пища, Хорев пробежал по поселку и вскоре вернулся с добычей — сумкой сухого овечьего сыра и мехом пшеничных сухарей.
— Теперь не пропадем! — подмигнул Боривой, привязывая к седлам мех с сухарями и сумочки с пшеном и сыром.
Хорошо пообедав и отдохнув, беглецы снова повернули к Днепру, держась на этот раз направления на север, ехали медленно, не торопясь, ибо путь впереди был не близок и нужно было беречь силы, особенно Цветанке, да и чтобы лошадей не загнать.
Если бы знал Хорев, чем обернется для них эта медлительность! Да кто же знает свою судьбу наперед?
Минуя опустевшие поселки и селения, к вечеру добрались они до Днепра, но уже значительно выше по течению, переночевали здесь, опять наварили кулеш, на этот раз с упитанной дрофой, которую подстрелил Хорев, и только, когда солнышко поднялось вдалеке над землей, двинулись в путь. И тут вдруг, поднявшись на холм, заметили за несколько гон позади отряд всадников, который быстро их догонял.
— Кто это? — испуганно вскрикнул Боривой. — Неужели гунны?
Хорев пристально посмотрел на незнакомцев, которые неизвестно откуда взялись, и вдруг посуровел на виду.
— Нет, это не гунны, — одежда не та… Это люди с Родни! … Видишь, какие у них резвые кони — с княжеской конюшни… И доспехи одинаковые… И щиты красные, полянские… Это, наверное, люди Черного Вепря! Погоня!.. Зря я настоял отпустить Малка. Он, проклятый, ведет преследователей, гнев Перуна на его голову!
— Что же нам делать? — побледнела Цветанка.
— Бежать! Не мешкая бежать!.. Вперед!
Не раздумывая, они бросились к роще, что синела на горизонте. Отдохнувшие, накормленые лошади быстро понеслись по ровной степи, оставляя позади себя в ковылях и густом разнотравье заметный след. Чтобы облегчить им бег, Хорев достал нож и перерезал веревки, которыми были привязаны к седлам сумки с пшеном и сыром, а также мешок с сухарями. Почувствовав облегчение, понукаемые окриками и пинками под бока, лошади полетели еще быстрее, — так что завихрился за ними столб пыли.
Но и преследователи не отставали. Растянувшись гуськом на целую гону и, выставив вперед копья, со всех ног неслись вдогонку. Теперь сомнений не было — это люди Черного Вепря. И охотятся они, бесспорно, на Цветанку.
Хорев корил себя за легкомыслие, которое допустил вчера вечером и сегодня утром, упрекал себя за то, что расслабился, позволил длительный отдых, не предусмотрел опасности. Но угрызения совести были запоздалые и они ничего уже не могли изменить. Оставалось одно — бежать! Бежать как можно быстрее и дальше!
В сердцах он огрел копьем коня, хотя тот и так бежал со всех ног.
Вот и роща. Под ним вьется едва заметная дорожка. Куда же повернуть? Слева — бескрайняя степь, справа — приднепровские кручи… Хорев взял вправо и, держась рядом с Цветанкой, чтобы помочь ей в случае необходимости, вихрем помчался широкой котловиной до Днепра.
Гонки эти продолжались долго. Описав по небу почти четверть круга, солнце начало опускаться на запад. Устали кони, устали покрытые пылью ездоки. Вся надежда была на спасительную ночь, но до вечера еще ой как далеко! И отчаяние понемногу охватывало Хорева, холодной безнадежностью заползал в сердце.
Узкая, малозаметная дорожка все время петляла, вилась по холмам и долинам, обходила густые леса и глубокие овраги, пока наконец не оборвалась на берегу Днепра, в небольшом, брошенном жителями селе. Дальше ехать было некуда: везде вдоль берега нависали отвесные кручи, под которыми, у самой воды, шумели непролазные чащи молодого ольшаника, ивняка и камышей. Здесь не продерешься и пешком! И на берегу — ни одной лодки!
Жаждущие лошади бросились к воде, и никакая сила уже не могла оторвать их от нее. А на холме между тем показались преследователи…
Трое беглецов, как затравленные звери, беспомощно оглядывались вокруг.
— Живьем они меня не возьмут! — прошептала Цветанка.
И Хорев ни на миг не усомнился в том, что девушка покончит с собой, ибо у Волчьего оврага видел, как она прыгнула в Днепр на верную смерть.
— Мы имеем оружие — будем отбиваться! — воскликнул вспыльчивый Боривой, зажимая в руке копье.
Но Хорев понимал, что от десятка нападающих им не отразиться.
В лучшем случае удастся уничтожить или ранить нескольких из них.
Что же делать?
Он с тоской поглядывал то на широкую серебристую гладь реки, то на вражеский отряд, который быстро приближался. Остался единственный для них выход — переплывать Днепр. Но выдержат ли усталые лошади? Сумеет ли Цветанка с помощью своего жеребца преодолеть это безграничное водное пространство, которое не каждому воину по силам?
Эх, если бы лодка! Но лодки нигде не видно, а преследователи уже совсем близко.
И тогда Хорев решился — будь что будет!
— Вперед, друзья мои! Единственный у нас путь — на ту сторону! Пусть помогут нам Световид и Водяной! — воскликнул громко и наклонился к Цветанке: — Держись крепко за гриву коня — он вынесет! А я буду рядом с тобой — помогу! И не бойся… Ну, поплыли! В воду! Скорее!
Они бросились в воду на глубину — и течение моментально подхватило их, понесло на быстрину.
В тот же миг на берег примчались преследователи. Передний, старший, выпятил вперед клюв носа, с обеих сторон которого сидели круглые желтые глазищи, поднялся на стременах, закричал:
— Куда вы, сумасшедшие! Потопните! Поворачивайте назад! Не бойтесь нас — мы же поляне, свои люди!.. Ай, дураки! — и вдруг умоляющим голосом обратился к Цветанке: — Княгиня, возвращайся! Не бойся меня — я Сова, болярин князя Черного Вепря! Я буду защищать тебя и твоих спутников, как самого себя! Я отвезу тебя к князю!
Видя, что беглецы не обращают на его слова никакого внимания, а плывут дальше, Сова выругался и направил коня в реку.
— За мной, ребята!
Ребята заколебались. Великий Перун, но это верная смерть! Болярин, наверное, с ума сошел! И Сова закричал яростно:
— За мной! Кто хочет носить голову на плечах — вперед!
Те нехотя двинулись и въехали в воду. А здесь все вынуждены были остановиться и выждать, пока лошади не напьются, и только после этого пустились вплавь, вдогонку за беглецами.
Хорев оглянулся и с облегчением вздохнул: кажется, погоня чуть отстала. Теперь бы только добраться до берега! Цветанка крепко держится за гриву своего буланого, и Боривой плывет тоже уверенно, спокойно. Кажется, все идет как надо… А что течение очень сносит, то не беда — только бы добраться до того берега!
Трудно было на середине реки. Утомленные лошади выбились из сил и с большим трудом преодолевали быстрину. Хорев с ужасом взирал на Цветанку и Боривоя, переживал за них: Цветанка совсем не умела плавать, и ее брат держался на воде не совсем уверенно. Достаточно лошадям утонуть, как и они пойдут за ними.
Но им повезло: наткнулись на подводную песчаную косу, которая простиралась почти на треть русла. И хотя вода доставала коням до холки, под копытами у них уже было твердое дно.
Хорев с радостью протянул к небу мокрые руки:
— Спасибо, Световид, что спас нас! Спасибо, Водяной, что не затянул в свои холодные вертепища! Теперь мы спасены! — и обратился к спутникам: — Скорее, Цветанка! Скорее, Боривой!
Преследователи тоже уже ступили на песчаную косу. Теперь все зависело от выносливости лошадей. У кого они свежее? Хорев подгонял:
— Но-о! Выручайте, голубчики! Вот и берег недалеко!
Он надеялся, что пока нападавшие в воде, встретить их стрелами. Но не успели они добраться до берега, как остро свистнула стрела, — то выстрелил Сова, — и попала в шею Цветанкиному коню. Конь болезненно заржал, забился, заметался, а потом исчез под водой. Над ним медленно расходилась бурое пятно крови.
Хорев подхватил девушку.
— Держись за седло!
Стало ясно: Сова положил целью перебить их коней, а потом без лишних трудностей захватить беглецов в плен. Но берег близко, совсем близко. И становится все мельче: то воды было по шею, потом — по пояс, теперь — по колено. Они уже не идут, а бегут. Вот-вот твердая земля…
