Вадим Нестеров - Люди, принесшие холод. Книга 1
Но гораздо хуже дикой вольницы было другое — соглядатай-башкир подтвердил, что во время дележки казахи, не скрываясь, призывали друг друга «чтоб Тевкелева убить досмерти, а пожиток ево себе пограбить и людей разобрать по себе».
Уяснив, что каша варится — горче некуда, Тевкелев созвал совет. Он прекрасно понимал, что имеющихся у него ресурсов никак не хватит на то, чтобы подкупить всю казахскую старшину, и решил работать точечно, коррумпируя самых нужных и авторитетных людей — ничего другого просто не оставалось. Проблема была в том, что внутриказахский расклад сил был ему практически неведом, и к кому идти с подношениями — он понятия не имел. На счастье, набирая себе свиту, Тевкелев по старой привычке разведчика отобрал среди башкир не самых знатных, а самых знающих. Тех, кто постоянно вел дела с казахами и частенько наезжал в их кочевья.
Их-то русский посланник и вызвал к себе на совет — Алдарбая Исекеева, уже знакомого нам Таймаса Шаимова, Косемиша Бекходжина, Оразая Обозинова, Шиму-батыра Калтычакова, и Отжаша Разманкулова, Ака-муллу. Доплелся до юрты и оклемавшийся немного Кидряс.
Объяснять ситуацию долго не пришлось — башкиры и сами все прекрасно понимали: и в какой заднице оказалось русское посольство, и что отсидеться не удастся, все они в одной лодке — и посол, и геодезисты, и драгуны, и казаки, и башкиры. По большому счету, решить надо было только одно — с кого начать? Кого послушают эти дикие люди, чье слово весит в Степи больше всего?
И все присутствующие, не сговариваясь, назвали одно и то же имя.
Букенбай-батыр.
Да, Букенбай-батыр, — подтвердили все башкирцы. — Букенбай, и зять его Есет-батыр, и двоюродный брат его Худай-Назар-мурза. Их надо дарить и умилостивить в первую очередь, потому что если эти трое нам не помогут… «Буде же на то не склонятца, то инаго способу башкиры сыскать не могут, и едва от смерти спастися могут ли».
Тогда же Тевкелев отправил человека к хану с сообщением о том, что его намерены убить, и попросил хана унять старшин и пресечь эти недостойные по отношению к послу намерения. Отправил, уже приблизительно понимая, что услышит в ответ. Предчувствия его не обманули — Абулхаир в ответ сообщил, что помочь ничем не может, потому как сам находится в отчаянном положении. А посоветовать Тевкелеву он может только одно — попытаться успеть до курултая найти Букенбая-батыра и попробовать заручиться его поддержкой. Если не спасет Букенбай, значит никто уже не спасет.
Да что же это за Букенбай такой? — так, наверное, думал Тевкелев, отправляя на поиски Таймаса, приятельствующего с таинственным батыром еще с тех давних времен, когда ездил к казахам во главе башкирского посольства. Не буду вас интриговать — пора уже познакомить читателей с новым героем нашего рассказа.
ГЛАВА 24. Степной рыцарь
Знакомьтесь: Букенбай Караулы из рода табын, известный казахский батыр. Слово «батыр» нам всем прекрасно знакомо, в славянских языках оно звучит как «богатырь». Батыры-богатыри, как мы все знаем, это лучшие воины: самые сильные, самые ловкие, самые храбрые, самые умелые, при этом частенько выбившиеся из самых низов.
Но есть небольшая разница. Если для русских «богатырь» — это нечто давнее, отжившее, былинное, то у казахов ситуация была прямо противоположной. Годы войны с Джунгарией — это золотой век казахского батырства, пик этого института, именно тогда жили и воевали самые знаменитые казахские батыры. Легенда русской Большой Игры Чокан Валиханов позже назовет это время «рыцарской эпохой» и трудно подобрать лучшее сравнение. Это и впрямь были времена своеобразного «Круглого стола» в казахской степи, и внушавшие ужас врагам имена тогдашних степных ланцелотов и персивалей до сих пор назубок знают все казахи.
Оно и неудивительно. И до и после батыры были прежде всего «рыцарями барымты», и только эти злосчастные, в общем-то, для казахов годы потребовали от батыров нечто большего — встать грудью не только за себя и за свой род, а подняться на защиту всего народа.
Что? Что такое барымта? Ну, это совсем просто. Тогдашние казахи — это народ воинов. Но чаще всего и продолжительней всего казахи воевали между собой — барымта иногда не прекращалась столетиями. Грубо говоря, барымта — это насильственный захват чужого скота, имущества и, собственно, хозяев имущества. От тривиального разбоя барымту отличает то, что обычно посредством ее сводились счеты не между людьми, а между родами. Допустим, один кочевник обидел другого кочевника — невесту украл, брата зарезал или просто лошадей себе отогнал. Попытки решить дело миром ни к чему не привели — суд биев признал его виновным, постановил возместить ущерб, но он ничего возмещать и не думает, сидит у себя в ауле и смеется. Тогда обиженный собирал всех родичей на барымту и большим отрядом шел и забирал силой всю сумму иска, попутно прихватывая и вообще все, что было, включая ясырь — невольников. От обычного набега барымта отличалась своей демонстративностью — в путь отравлялись обязательно при свете дня и открыто объявляли этот набег барымтой. Барымтовать, как правило, отправлялись все взрослые мужчины рода, отказаться от участия в барымте значило признать себя трусом и навеки загубить свое доброе имя.
Потом, естественно, ограбленный род собирался на ответную барымту и процесс становился бесконечным. Самые ловкие и бесстрашные барымтачи и назывались народом «батырами», они быстро приобретали авторитет, власть и влияние в своем роду, а заодно и богатство. Ведь барымта стала не только вечным проклятием казахской экономики, но и немаловажной статьей дохода, даже поговорка появилась: «Кто боится барымты, тот не будет скотоводом».
Естественно, в таких условиях сложно было стать батыром «общенационального», так сказать, значения. В своем-то роду он, естественно, считался батыром, но стоило отъехать в другой род, как сразу начиналось: «Кто? Он батыр? Да он конокрад! Вот у нас батыр так батыр!!!». И лишь когда встал вопрос о выживании казахов как этноса, в многочисленных битвах с джунгарами родились «общеказахские» батыры, почитаемые всем народом и частенько становившиеся во главе всеобщего ополчения.
Одним из таких всеми почитаемых батыров и был Букенбай Караулы из рода табын. Я вовсе не случайно все время подчеркиваю его происхождение, «из рода табын» — это важно.
Во-первых, потому, что батыров по имени Букенбай в тот золотой век степного рыцарства было как минимум трое (кроме нашего, славились еще Букенбай Буркуткаулы из рода шакшак племени аргын и Букенбай Акшиулы из рода канжигалы племени аргын), все они жили в одно и то же время и их, естественно, путали, путают и будут путать.
Во-вторых, у кочевых народов, возникших на обломках империи Чингисхана, есть «сквозные» роды, существующие в нескольких этносах. Найманы, к примеру, известны в составе казахов, монголов, каракалпаков, киргизов, алтайцев, ногайцев, узбеков, цонголов и западных бурят. Род «табын» не является в этом смысле исключением — до сих пор есть казахские табыны и башкирские табыны. Как вы уже наверное догадались, именно к башкирскому роду «табын» и принадлежал отправившийся на поиски Букенбая русский подданный Таймас Шаимов. Оба табыны, оба батыры — ну как им было не подружиться?
Табыны, кстати, всегда славились воинской отвагой и дали России немало героев, как в давнем, так и недавнем прошлом. Так, из казахских табынов происходила, к примеру, Алия Молдагулова — погибшая на фронте девушка-снайпер, Герой Советского Союза, лично уничтожившая 78 фашистских солдат и офицеров, памятники которой стоят в шести городах бывшей большой страны. А башкирские табыны дали стране, к примеру, генерала Минигали Шаймуратова, одного из известнейших персонажей советского периода Большой Игры. Бывшего матроса и буденовца, самостоятельно изучившего английский, китайский, татарский, уйгурский и казахский языки, долгие годы работавшего «на земле» в Турции и Китае, и геройски погибшего в рукопашной во время рейда по тылам противника, который совершала возглавляемая им 112-я башкирская кавалерийская дивизия.
Но я отвлекся. Третья причина, по которой я акцентирую внимание на происхождении Букенбая заключается в том, что табын — это пусть и славный, но не совсем знатный и влиятельный род. Скорее уж наоборот. А это в те времена было более чем важно. Вспомнив ту же барымту — огромное значение имела элементарная численность рода. Простая арифметика войны — если малочисленный род живет в окружении многолюдных, то просто из-за количества выставляемых ими и нами бойцов, соседи в условиях непрекращающейся барымты скоро разграбят его до нитки. Умные ханы это понимали, потому и проводили периодически политику укрупнения колхозов, пардон, родов.
Так вот, род «табын» укрупнили буквально за несколько десятилетий до посольства Тевкелева, и сделал это предшественник Абулхаира, великий хан Тауке. Он свел рода табын, тама, кердеры, кереит, телеу, рамадан и жагалбайлы в единый племенной союз, который так и назвали: «жетыру», то есть «семь родов».
